— Что ты, дорогая. Мы с Биллом очень счастливы. Все дело в том, что я упала с лестницы и плохо чувствовала себя несколько дней. Вот и все.

Миссис Патнер продолжала распаковывать ее вещи. Она не слишком-то поверила дочери, но не стала дальше ее расспрашивать.

— Мне придется сегодня прогуляться и зайти к миссис Кардью, — добавила девушка.

Вскоре мать спустилась вниз, чтобы заняться своими домашними делами. В комнату Гейл зашел Крис. Он осторожно присел на ее кровать и обожающим взглядом стал смотреть на свою сестру.

— Чертовски рад тебя видеть, Рыбья Мордочка, — сказал мальчик.

У нее на сердце сразу потеплело. Ее никогда так не называли дома, но таким способом Крис пытался выразить свою любовь к ней. И хотя ему только шестнадцать, они с Гейл отлично понимали друг друга. Девушка вдруг решила, что может поговорить обо всем со своим братом. Он может посочувствовать, но эта история не разобьет ему сердце. И девушка заговорила о Билле.

— Не женись слишком молодым, Крис, — с горечью сказала она. — И постарайся не ошибиться в своем выборе.

Крис поставил ноги вместе и засунул руки в карманы пиджака:

— Похоже, Билл тебе уже не так нравится, как раньше, Рыбья Мордочка?

Гейл прикусила губу:

— Наверное, говорить это не слишком хорошо с моей стороны, но я несчастлива, Крис. Я несчастлива.

— Я так и знал! Я знал! Ты совершила просто идиотский поступок, выйдя замуж за Билла. Я всегда его ненавидел. Зачем ты это сделала?

Из ее глаз брызнули слезы. Гейл быстро прикрыла руками свое лицо. Ей было неловко перед братом, но она не могла контролировать себя.

— Не знаю, не знаю, Крис. Не знаю, что на меня нашло. Он постоянно вертелся около меня. И все время предлагал выйти за него замуж. Мне казалось, что он очень любит меня. А потом началась война. Я боялась, что он отправится на фронт, что он может погибнуть…

— А вместо этого он шастает по Лондону, швыряет деньги направо и налево и целует ручки красивым блондинкам в ресторанах, — сквозь зубы проговорил Крис. — Черт бы его побрал!

Гейл мгновенно перестала плакать. Она широко открыла свои глаза и уставилась на брата. Он смотрел в сторону, его лицо и шея сильно покраснели.

— Крис, о чем ты говоришь?

— Я не собирался тебе рассказывать. Но я все время об этом думаю и расстраиваюсь.

— О чем? О чем ты думаешь? Что ты знаешь о Билле?

— Гораздо больше, чем он может себе представить. Я никому не рассказывал. Родители тоже не знают. И если бы ты была счастлива с ним, то скрыл бы правду и от тебя. Но теперь я знаю, что ты несчастна, поэтому не вижу причин, чтобы не рассказать тебе обо всем. Я не сомневаюсь в том, что он хороший офицер, но во всем остальном — просто свинья.

— Крис, немедленно говори.

Мальчишка сообщил сестре все, что знал. Как встретил Билла в ресторане с девушкой. Муж Гейл сидел к входу спиной, поэтому не заметил Криса, да и вообще был так увлечен разговором, что не обращал внимания ни на кого вокруг.

— Он явно с ней заигрывал, — с отвращением закончил Крис.

Гейл молча села в кровати, внезапно почувствовав, что замерзла. Затем очень тихо попросила брата:

— Не мог бы ты описать ту девушку в ресторане?

Крис очень по-мальчишески обрисовал портрет незнакомки.

— Очень красивая и все такое. Я видел ее только в профиль. Настоящая кинозвезда. С золотистыми локонами на плечах. Огромные глазищи и все такое. Меня от таких тошнит.

Гейл сдержанно рассмеялась. Описание не оставляло сомнений — это была Джун Ногтон. Гейл тоже почувствовала отвращение. Возможно, в этом и нет ничего страшного, тем не менее Билл даже не упомянул об этой встрече.

Девушка еще раз обдумала эту ситуацию. Возможно, это какие-то происки Джун. Она весьма изобретательна. То же самое оружие она пыталась пустить и против Яна.

Несмотря на то что Гейл не нравилась Джун, она, тем не менее, испытывала жалость к этой женщине. И еще ей было жалко старого майора, отца Джун. Он очень огорчится, если узнает, как ведет себя его дочь.

Гейл не ревновала своего мужа к мисс Ногтон. Просто ей была неприятна мысль о том, что Билл притворяется. С одной стороны, он все время говорит ей о любви, а с другой — проводит время в обществе другой женщины.

Она не любила своего мужа, а теперь потеряла даже уважение. Какое право он имеет так вести себя?

— Жаль, что ты не можешь как-то выпутаться из этого брака, — сказал Крис. — Он не достоин тебя.

Гейл промолчала. Затем снова закрыла лицо руками и подумала, что могла бы принадлежать Яну, быть его женой. Если бы только смогла как-то выпутаться из этой ситуации.

Крис с жалостью смотрел на сестру. Несмотря на свой юный возраст, он понимал, какие она сейчас испытывает чувства. Эта история с мужем Гейл вызывала у него отвращение. Он сожалел о том, что сестра вышла замуж за этого негодяя. Билл никогда не вызывал симпатии у Криса. Он пытался всех учить жизни. Разумеется, Кардью пытался снискать расположение их родителей и всегда был с ними любезен. А Перчинке всегда носил всякие сладости. Он мог нравиться людям, если хотел этого. Поэтому нетрудно догадаться, что Билл производил неизгладимое впечатление на девушек. Во-первых, нельзя отрицать его внешней привлекательности, а во-вторых — он просто источал нечто такое, что можно было бы охарактеризовать как чувство превосходства, мужественность, непоколебимую уверенность во всем, что он делал. Но это оказалась всего лишь маска, под которой скрывался мелкий и ничтожный человечек. Крис подсознательно всегда ощущал это. А теперь знал наверняка.

Гейл тяжело вздохнула и опустила руки.

— Что ж, Крис, — безразличным голосом проговорила она, — нет смысла плакать из-за этого. Он нравился мне, когда я выходила за него замуж, и я не знаю, что теперь делать. О разводе не может быть и речи. Я не думаю, что Билл… изменил мне. — Ее щеки порозовели, и она подняла глаза на брата. — Джун Ногтон приличная девушка…

— Так все думают, — глухо проговорил Крис. — Но разве может приличная девушка путаться с чужим мужем?

— Ты прав, дорогой, и мне очень приятно, что ты это так ощущаешь, — сказала Гейл.

Она снова вздохнула и погрузилась в свои печальные мысли. Что бы подумал ее брат, расскажи она о Яне? Ведь все было так давно, а теперь они просто боролись со своими чувствами. Она не чувствовала за собой вины.

— Его надо проучить. Скажи ему, что ты все знаешь, и это развяжет тебе руки, — предложил Крис.

Гейл рассмеялась:

— Дорогой, ведь у меня нет доказательств. Но даже если бы они были, если бы я вошла в комнату и обнаружила Джун в объятиях Билла, то и тогда бы я не смогла бы уйти от него. Я не святая, но я уважаю Билла за то, что он служит родине, что он хороший солдат. Я должна поддерживать его в этом, а не доставлять ему неприятности.

— Но ты ведь скажешь ему, что мы знаем о той девушке?

Гейл вздохнула:

— Возможно. Посмотрим. Но что бы ни случилось, мне не хочется, чтобы отец и мама знали об этом. Не стоит знать об этом и его матери. Пусть находится в приятном заблуждении, что ее сын — ангел.

— Ну, ты даешь, Рыбья Мордочка! Ты слишком хорошая, слишком добрая и великодушная!

— Не стоит, дорогой! — прервала его Гейл. — Нет смысла ругать Билла. Он мой муж, и я должна постараться найти в себе силы, чтобы уважать его и любить.

— Давай поговорим о чем-нибудь более приятном, — грустно проговорил Крис и стал рассказывать сестре о своей школе.

Гейл не прерывала брата, но ее мысли были далеко отсюда. Они снова вернулись к Эдинбургу и Яну.

Когда Крис собрался уходить, девушка попросила его вести себя таким образом, чтобы ни мать, ни отец не догадались о ее размолвке с Биллом.

Весь оставшийся день прошел спокойно. Гейл наслаждалась тем, что снова находится в родных стенах. К ней заходили ее старые друзья, жившие неподалеку. Затем пришел доктор, который осмотрел ее щиколотку и сообщил, что все в порядке и Гейл очень скоро сможет бегать.