Они поженились в той церкви Кингстона, куда Патнеры обычно ходили на службу. Гейл не стала покупать себе белое платье, а пришла в мягком шифоновом костюме дымчато-голубого цвета и маленькой, изящной шляпке с вуалью и голубыми цветами. Билл заказал для нее букет из невероятно дорогих розовых тигровых лилий. Девушке не слишком нравились такие помпезные цветы, она, без сомнения, предпочла бы что-нибудь попроще, но молодой человек стал настаивать и сказал:

— Они такие экзотичные. Мне нравится, когда ты выглядишь такой же загадочной и необычной, как эти цветы.

Слова Билла заставили Гейл вздрогнуть, но она тут же постаралась отделаться от неприятного ощущения. Так мало времени, чтобы подумать, и так много нужно всего было приготовить к свадьбе.

И теперь, когда они стояли перед алтарем и произносили торжественные клятвы, она изо всех сил старалась поверить в то, что говорит, и выгнать из своего сердца остатки воспоминаний о своей прежней любви.

Но это почему-то никак не получалось. Ужасно было осознавать, что призрак Яна по-прежнему преследует ее, даже здесь, в церкви, стоит с ней рядом и смотрит на нее своими темными глазами, в которых явно читался упрек. Гейл чувствовала слабость и непонятное беспокойство. Ей хотелось, чтобы все поскорее закончилось. И когда они наконец вышли из церкви на солнечный свет, она с облегчением вздохнула.

К ним подбежала Перчинка и обсыпала их конфетти и рисом. Послышались крики приветствия собравшихся вокруг любопытствующих зевак, желавших посмотреть на свадьбу. Невеста была необыкновенно хороша и элегантна. Жених полностью ей соответствовал. Вдруг из толпы выскочила пожилая женщина и громко прокричала:

— Благослови вас Господь!

Гейл вежливо улыбнулась ей.

А Билл проворчал:

— Какая нахальная!

Когда они сели в машину и водитель повез их домой, счастливый муж обнял свою молодую жену и нежно ее поцеловал.

— Наконец-то, миссис Кардью, ты принадлежишь мне, дорогая, и я наслаждаюсь теперь каждой минутой своего существования. Посмотри на меня. Скажи, что ты счастлива, — проговорил Билл.

Гейл с удивлением взглянула на мужа:

— Ну, разумеется…

— Поцелуй меня, Гейл.

— Дорогой, подожди… ты сейчас помнешь мой наряд… мои цветы.

Он отодвинулся назад и рассмеялся:

— Да уж, они ведь стоят целое состояние.

От этой фразы ей снова стало как-то неуютно, и мгновенно в голове промелькнула мысль: Ян никогда бы не сказал такого, он никогда не говорил о деньгах.

Никогда! Он так часто покупал ей цветы в Париже. Но цена никогда не играла для него какой-либо роли. Ян предпочитал обычные, простые цветы, такие же, какие нравились и ей. Фиалки… Однажды он вручил ей букет фиалок, а затем попытался обнять. Гейл попросила его быть поосторожнее, чтобы не помять цветы. Молодой человек засмеялся и сказал: «Какое это имеет значение! Я куплю тебе еще цветы».

— Мне очень понравилась церемония, вся — от начала и до конца, — с довольным видом проговорил Билл, поглаживая свои светлые усы.

Сердце Гейл оглушительно стучало в груди. Но Гейл знала, что это не от возбуждения и ощущения счастья, а из-за страха. Этот страх появился как-то неожиданно в ту самую минуту, когда она стояла перед алтарем. Безотчетный, какой-то липкий, возникший, казалось бы, совершенно ниоткуда и без всякой на то причины. Нужно что-то ответить Биллу. Он пытался заглянуть ей в глаза. Дотронулся до нее рукой. Гейл вдруг почувствовала, что дрожит от холода, хотя день выдался очень теплый.

Гейл надеялась, что Билл сделает все возможное, чтобы пробудить в ней те самые теплые чувства, которые она испытала в тот день, когда началась война.

Но он не сделал этого. Когда они приехали домой, молодой муж сразу выпил шампанского и тут же стал вести себя совершенно несносно.

Прошел мимо своей матери, которая робко засеменила за ним, в надежде услышать хоть слово в свой адрес. Проигнорировал родителей Гейл. Только гости, сидевшие рядом с его женой, удостоились его внимания. Например, сэр Реджинальд Пакин. Он был главой фирмы, где раньше работал Билл. У него единственного из присутствующих здесь был титул. Кроме того, молодой муж проявил особую сердечность в отношении миссис Лэтчет, обладательницы довольно большого состояния, которое, как намекали, в будущем должно отойти Гейл.

Перед свадьбой Гейл почти совсем не спала и к вечеру чувствовала себя совершенно измученной. Хотя раньше она выдерживала нагрузки и побольше. Ей были неприятны эти гости, она хотела видеть сейчас рядом с собой только свою семью. Хотела поговорить с матерью, растормошить Криса, чтобы он не делал такое мрачное лицо. Брат Гейл явно не питал особой любви к Биллу. Перчинка тоже сидела вся в слезах. Она всегда любила пошутить, и на этот раз объектом ее невинной шалости стал новоиспеченный муж сестры. Когда молодой человек вошел в комнату, на него сверху упал домашний тапок. Он был мягкий и не мог причинить никакого вреда, но вместо того, чтобы весело посмеяться, Билл наградил Анну ледяным взглядом и сделал ей резкое замечание.

Гейл случайно услышала, как Крис успокаивал свою младшую сестру:

— Я бы не стал так из-за этого расстраиваться. Не показывай виду, что тебя это расстроило. Он просто самодовольный болван.

Гейл почувствовала, что краснеет, и постаралась побыстрее отойти от брата, чтобы он не заметил ее. «Самодовольный болван». Может, это и есть правда? Без сомнения, Билл вел себя сейчас не самым лучшим образом. Но Гейл постаралась тут же придумать ему какое-нибудь оправдание.

«Когда мы будем вместе, то все сразу станет по-другому. Когда много народа, он просто теряется. Билл очень любит меня и не может сейчас думать ни о ком другом», — пыталась она себя успокоить.

Но вот Ян бы подумал обо всех этих вещах. Он был необыкновенно чутким. Если бы несчастная Перчинка сыграла такую шутку с Яном, он непременно бы рассмеялся. У него было отличное чувство юмора! И он обожал детей.

Этот странный день подошел к концу. Гейл осталась со своим мужем наедине. Она сильно волновалась, пыталась угодить ему, стараясь забыть о тех досадных промахах, которые он допустил сегодня. Она хотела настроиться с ним сейчас на одну волну, найти общий язык.

Она чувствовала какое-то особое возбуждение от сознания того, что сейчас она перешла в новый статус жены. Было забавно называть себя «миссис Кардью», а красивого молодого человека в военной форме — «мой муж». Она с удивлением осматривала большой красивый номер в отеле у реки, который Билл снял для них. Он не случайно выбрал именно это место. Ему хотелось показать ей, как он умеет ловко управляться с веслами.

Погода стояла чудесная, несмотря на то что в Европе уже давно шли военные действия. Они могли купаться сколько угодно, просто сидеть у реки, гулять в прекрасном саду, расположенном прямо на берегу.

Гейл очень хотелось, чтобы этот брак принес им обоим счастье. Она предложила Биллу погулять по мосту. Ей хотелось держать его за руку, прислушиваться к его сердцу.

Но у молодого человека были другие планы. Он сразу решил показать Гейл, что только его идеи имеют значение, а жена должна уступать мужу.

Когда она распаковывала свою сумку, Билл увидел там новое вечернее платье изумрудно-зеленого цвета и быстро выхватил его из рук Гейл:

— Ах! Оно, без сомнения, очень тебе идет! Надень его, дорогая, и мы отправимся потанцевать в Мейденхед. Я собираюсь вывести тебя в люди.

У нее сразу же испортилось настроение.

— Дорогой, давай просто побудем вдвоем…

— Ерунда, — возразил молодой человек и снова дернул девушку за мочку уха. Эта его привычка уже порядком надоела Гейл. — Выпьешь пару бокалов и сразу же взбодришься. Я хочу показать свою жену всему миру!

Раздражение Гейл становилось все сильнее. Показать! Показать! Неужели «показывать» теперь придется все время! Неужели он ничего не может сделать без публики.

Она начала возражать:

— Но, Билл, дорогой…

Молодой человек поцеловал ее в губы, заставляя замолчать. Он был слишком возбужден, и переубедить его не было никакой возможности. Она сдалась, надела свое зеленое платье и отправилась с ним на танцы. Через некоторое время Гейл почувствовала себя совсем плохо, ее лицо сделалось белым как мел. Наконец Билл это заметил.