— Хорошо. Когда они хотят ехать? — Алек вытер рукавом пот со лба.

— Обычно я отвожу их туда в три часа. Но лучше поезжай прямо сейчас, — сказала она, взглянув на темнеющее небо. — Погода портится. Кэботы уже собираются, надеются успеть добраться до Бостона.

Алек кивнул, всадил топор в чурбан и направился к дому.

— Кстати, а где Гвин? — спросила его экономка, когда он поднялся на крыльцо.

— Катается на лошади. — Экономка снова с тревогой посмотрела на отливающие свинцом облака. — Не волнуйтесь, Мэгги. Ничего с ней не случится. Она уже взрослая.

— Ты это наконец-то заметил?

Заметил, еще как заметил! Теперь осталось только прожить рядом с ней этот бесконечный отрезок времени от сегодняшнего дня до Нового года.

Гвин еще долго могла бы объезжать окрестности, но она хорошо знала, что при первых признаках начинающегося снегопада надо возвращаться домой. К тому времени, когда она подъехала к конюшне, первые ленивые пухлые снежинки уже начали, кружась, опускаться на землю.

Верба, возбужденная пробежкой, фыркала в стойле, пока хозяйка, ежась от холода, чистила ее.

— Гвин, слава Богу, ты вернулась!

В воротах конюшни стояла Мэгги — в домашних туфлях и накинутой на плечи кофте. Увидев выражение лица экономки, Гвин побледнела.

— Мэгги! Что? Что случилось?

— Твой дед проснулся после обеда, решил пройтись по комнате без тренажера и упал. Ударился обо что-то головой и теперь лежит без сознания.

Гвин бросила скребок и щетку и, схватив Мэгги за руку, потащила ее к гостинице. Едва они вошли в прихожую, она торопливо стянула с себя куртку и швырнула ее на вешалку.

— А где Алек? — спросила она, не давая себе труда поднять не удержавшуюся на крючке безрукавку.

— Повез девочек на бридж к Бакстерам, — сказала Мэгги, входя следом за Гвин в гостиную.

Поппи неподвижно лежал на ковре. Гвин в тревоге склонилась над ним. На голове налилась огромная шишка. Ноги и руки были холодными, но дышал он вполне нормально. Труднее всего было понять, не сломал ли дед себе чего-нибудь и не повредил ли только что зажившую лодыжку.

— Вы уже вызвали доктора Аллена, Мэгги?

— Телефон не работает. Наверное, где-то обрыв линии.

Такое случалось не раз, но сейчас было совсем не кстати. Мэгги целый год уговаривала Ангуса обзавестись мобильным телефоном, но старик и слышать не желал об этом. Она опустилась на колени и сжала его руку в своей.

— Если с ним что-нибудь случится…

В голосе экономки было столько отчаяния, что Гвин удивленно перевела взгляд на ее лицо.

О Боже, подумала Гвин. Не будь ситуация столь серьезной, она бы не сдержала улыбки. Мэгги Магир либо свихнулась, либо питает теплые чувства к деду! Вот это да! Она положила руку на плечо пожилой женщины.

— Он крепкий старик, Мэгги. Поппи поправится.

Мэгги молча кивнула. Гвин поднялась на ноги, взяла с кресла шерстяное одеяло и бросила экономке.

— Укройте его, Мэгги. Если он придет в себя, разговаривайте с ним. Говорите все, что угодно, называйте свое имя, считайте до десяти, любую ерунду. Но только, ради Бога, не давайте ему двигаться. Я позову Лави.

— И как же ты собираешься сделать это? — спросила Мэгги, подтыкая одеяло под бока Ангуса.

— Простым старым способом, — ответила Гвин, берясь за ручку двери. — Верхом на лошади.

Поскольку Верба уже проскакала сегодня больше чем достаточно, Гвин оседлала Теккерея. Конь был великоват для нее, но хорошо вымуштрован и к тому же отличался спокойным нравом. Гвин не сомневалась, что доедет на нем быстрее, чем на старом и капризном пикапе Мэгги, который запросто мог застрять в уже неминуемых сегодня снежных заносах.

Нечаянное открытие насчет чувств Мэгги к деду не давало ей покоя. Интересно, а что думает об этом сам Поппи? Догадывается ли он?

Как это было бы замечательно! После смерти Наны он стал совсем одиноким, а Мэгги так предана ему. Гвин рассмеялась. Мэгги единственный человек, который способен справиться со стариком и остаться в живых. Гвин была готова поклясться, что та и словом не обмолвилась о своих чувствах к Поппи. Может быть, сейчас что-то изменится?

Через двадцать минут Гвин была у дома Филипсов. Дверь открыла Лави с ребенком на руках.

— Поппи упал, ударился головой, — торопливо объяснила Гвин. — Я не знаю, вдруг он сломал что-нибудь.

Лави тут же передала малыша Грегу и вытащила из встроенного шкафа куртку.

— Почему ты не позвонила? — спросила она, натягивая сапоги. — Он в сознании?

— Когда я уезжала, был без сознания. И телефон не работает. По крайней мере, у нас. Но мне кажется, это все-таки не шок. — Увидев скептический взгляд Лави, она добавила: — Я окончила курсы первой помощи с отличием.

— Хорошо…

Лави схватила сумку и открыла дверь. Увидев коня, привязанного у крыльца, она остановилась.

— Ты приехала верхом?

— Поверь мне, я доверяю ему больше, чем той консервной банке, на которой ездит Мэгги.

— Не могу с тобой не согласиться. Ее фургону давно место на свалке. — Оглядевшись, Лави сказала: — Пока с дорогой все не так уж плохо. — Она сбежала по ступенькам и открыла дверцу своего автомобиля. — Знаешь, я уже почти нормально вожу машину по снегу…

— Подожди, Лави, — окликнула ее Гвин, спускаясь следом. — Мне надо кое о чем предупредить тебя. Похоже, назревает роман…

— У тебя с Алеком? — просияла подруга.

— Что? Нет, нет, я не об этом. Я имею в виду Мэгги и Поппи.

У Лави от удивления челюсть почти отвисла.

— Мэгги и Поппи? Ты это серьезно?

— Ты бы видела, какое лицо сейчас было у Мэгги. Говорю тебе, она без ума от деда.

— Гм, интересно. — Лави поплотнее заправила шарф на шее. — Нам с тобой определенно надо обсудить это. — Она села за руль и широко улыбнулась. — Я буду внимательно следить за ситуацией и посмотрю, чем тут можно помочь.

— Сватовство — твое второе призвание?

— С детства, дорогая.

— Я знала, что могу рассчитывать на тебя.

Лави хмыкнула и кивнула в сторону озера.

— Хорошо, увидимся в гостинице. Но будь осторожнее на льду, слышишь?

— Озеро замерзло еще две недели назад. Лед крепкий.

— Я никогда не доверяю замерзшей воде, — заметила Лави. — Так же, как самолетам. Это то, что не укладывается в моей голове.

Автомобиль Лави скрылся из виду прежде, чем Гвин успела взобраться в седло. Ежась от холода, она обругала себя за то, что не переоделась в более теплую одежду, перед тем как ехать сюда. Это заняло бы всего пару минут.

Небо и заснеженное поле впереди сливались в сплошную серую пелену. Картина была по-своему красива, но не могла обрадовать того, кому предстояло двинуться в путь верхом на лошади. Становилось все холоднее, резкий ветер дул в спину. Гвин обернулась в седле и увидела, что их настигает вал «снежного заряда». Лави в машине, конечно, пробьется, а вот им с Теккереем придется туго.

Она подняла повыше воротник куртки и похлопала жеребца по крепкой шее, словно желая позаимствовать у коня уверенности. Примерно в ста ярдах от берега озера стена снега настигла их. Видимость упала до нуля. Плотные, напоминающие мелкий жемчуг, снежинки, казалось, падали во всех направлениях сразу, били по лицу, сыпались за воротник. Гвин пустила коня шагом. Если они не собьются с пути, все будет хорошо. На том берегу озера дорога пойдет через густую сосновую рощу, которая защитит их от ветра и снега.

— Ты заслуживаешь чего-нибудь вкусного, приятель, — сказала она коню. — Только не останавливайся, Текки. Только не останавливайся!

Конь медленно, но верно продвигался вперед. Вскоре стук копыт стал иным, и Гвин догадалась, что они ступили на лед озера.

— Молодец, — пробормотала она, клацая зубами. — Еще немного и мы…

Сквозь рев ветра до нее донесся громкий треск. Запоздало она попыталась повернуть коня направо, туда, где должен был быть берег. Конь пошатнулся, пытаясь найти опору, испуганно заржал и начал проваливаться. Гвин едва успела высвободить ноги из стремян. Лед крошился, а под ним была безжалостная ледяная вода…