– Повезло тебе, – легко произнес Мэтью. – Идем хлопнем пива, и ты мне расскажешь все по порядку.

– Ясное дело – как в старые добрые времена. Два кабальеро…

– Точно. Как в старые добрые времена.

Два часа спустя, вытянув из Джеффа подробности, Мэтью полностью убедился, что это – не галлюцинация, зародившаяся в насквозь проспиртованном мозгу бывшего однокашника. Покидая бар, Мэтью принял решение. Пора Ли узнать правду. Обо всем.

– Не верю! Ты так говоришь, потому что компания отклонила твой сценарий!

Мэтью предвидел, что первой реакцией Ли будет огульное отрицание. Естественно – принимая во внимание ее близость с отцом. Он выложил все – в том числе, как Джефф в награду за предательство получил роль в «Опасном».

– Это правда, Ли.

– Нет! – Она затрясла головой; на кафельный пол полетели шпильки. – Джефф заблуждается. Или лжет. – Ли цеплялась за эту мысль как за спасательный круг. – Да! Как же ты не понял? Они с Мариссой вместе состряпали эту историю. Очередные Мариссины козни – лишь бы отомстить отцу за то, что он ее в упор не видел все эти годы.

– Любимая… – Мэтью поймал обе ее руки. – Это правда. Джефф привел массу подробностей.

Она вырвалась и отскочила в сторону.

– Ложь! Гнусная, бессовестная провокация!

– Почему бы тебе не спросить Джошуа?

– Именно так я и поступлю!

Как бы он ни был зол на Джошуа и как бы ни желал, чтобы Ли безоговорочно верила ему самому, Мэтью понимал: она должна узнать правду из первых уст.

– Что ж, едем.

– Нет. Я сама.

Мэтью схватил ее за руку.

– Ли, ради Бога, ты не в состоянии вести машину.

– Пусти! – Она снова вырвалась. – Оставь меня! Минутой позже он услышал рев мотора и скрип шин.

«Ягуар» унесся прочь.

Бывают дни – лучше не просыпаться.

Ли гнала машину в Беверли Хиллз – наплевав на все мыслимые запреты. В мозгу вспыхивали мириады мыслей – мелькали, сталкивались, сплетались в путаный клубок. Вопросы без ответов. Ответы на вопросы, которые она не осмеливалась задать.

Она не желала верить, что отец способен на такое гнусное предательство. Но теперь в памяти всплыл эпизод с кумиром тинэйджеров Чансом Мердоком – ходили слухи, будто Джошуа приложил руку к его аресту. Есть над чем поломать голову.

Она нашла Джошуа в библиотеке; он встретил ее широкой улыбкой.

– Родная! Какой приятный сюрприз! Останешься к ужину? Скажу Марии, чтобы приготовила твою любимую телятину.

Ли пропустила мимо ушей и приветствие, и кулинарный подхалимаж.

– Это ты подстроил арест Мэтью в Мексике?

Много лет он ждал этого вопроса. И теперь, когда настал наконец момент истины, Джошуа встретил его с отменным хладнокровием.

– С чего ты взяла?

Вальяжно развалившийся в кожаном кресле, он был похож на льва с эмблемы «Эм-джи-эм». Царь зверей.

Только сейчас Ли до конца осознала, как жестоки законы джунглей.

– Мэтью сказал.

– Дорогая, Мэтью злится из-за нашего отказа финансировать его картину. Я его не осуждаю: сам бесился бы на его месте. Ему нужно выпустить пар, только и всего.

Ли достаточно часто видела отца на разных собраниях, чтобы распознать, когда он блефует. Она подметила, как настороженно он вглядывается в ее лицо, и ощутила дурноту.

– Сегодня Мэтью обедал в «Поло Лаундж» с банкиром из Швейцарии.

– Хотел бы пожелать ему удачи, но мы оба знаем, что это было бы ложью.

– А ты никогда не лжешь, правда, папа? Джошуа бросило в пот.

– Никогда. – Он вскочил на ноги; его качнуло. – Сейчас как раз время для коктейля; мне нужно выпить. Тебе приготовить, принцесса?

– Нет, спасибо. Мэтью встретил на улице Джеффа Мартина. Пьяного.

– Меня это нисколько не удивляет. От этого прохиндея не будет проку; он и твоя сестра – одного поля ягоды.

– Возможно, у Джеффа проблемы с пьянством, – продолжила Ли, – зато отменная память. Он запомнил все обстоятельства их с Мэтью пребывания в Мексике.

– Да ну?

У Джошуа занемели пальцы; давление на глазные яблоки резко подскочило.

– У него нашлось что порассказать о вашей сделке. Джошуа запрокинул голову и влил в глотку скотч. Алкоголь согрел кровь; голову уже не сжимали стальные обручи.

– Я знал, что когда-нибудь это выплывет наружу.

– Значит, это ты подстроил арест? Заплатил Джеффу, чтобы он подбросил Мэтью наркотики?

Джошуа налил себе еще скотча.

– Ну конечно. И я же заставил статисточку-мексиканку выдать себя за жену Сент-Джеймса.

– Фотография – монтаж?

– Исключительно удачный. Но если ты ждешь извинений, придется тебя разочаровать. Я не только не жалею – я готов повторить все сначала, лишь бы убрать с твоей дороги этого подзаборника.

Ли понимала: боль и гнев придут позднее, когда пройдет шок. Она словно окаменела. Но ей было абсолютно ясно, что нужно делать.

– Я ухожу из компании.

Джошуа хотел было расхохотаться, но изо рта вырвалось только жалкое кудахтанье. Он задыхался.

– Однажды ты уже использовала этот козырь, моя прелесть. На этот раз трюк не сработает. Ты никогда не оставишь компанию «Бэрон», она у тебя в крови. Семья есть семья. Этот возомнивший о себе ублюдок, с которым ты живешь, никогда не даст тебе ничего подобного.

Внутри она тряслась как осиновый лист, однако внешне оставалась спокойной.

– Он не виноват в своем происхождении. Зато некоторые люди становятся ублюдками вполне сознательно. Завтра утром мое заявление об уходе будет на твоем письменном столе. – И она пошла к двери, с трудом переставляя ватные ноги.

– Тебе не идет становиться в позу, Ли! Валяй, уходи, если хочешь! Когда убедишься, что ни одна студия в этом городе не возьмет тебя на работу, ты вернешься. Приползешь на коленях! – Он погрозил ей вслед кулаком. – На коленях, девочка! Слышишь?

Ли обернулась. Не глаза, а холодные серые камешки.

– Я не глухая. И хотя это не твое дело, все-таки скажу, что не намерена наниматься ни на одну студию. Я открою собственное дело – вместе с мужем. Вдвоем мы поставим «Глаз тигра».

Она уходит! К Мэтью Сент-Джеймсу! Этого нельзя допустить! Джошуа подскочил к дочери и прижал ее к резной двери из красного дерева. Всем телом навалился на нее; огромные лапищи вцепились ей в волосы. Не успела Ли крикнуть, как Джошуа впился ей в рот жадным поцелуем.

Когда его язык прорвался сквозь преграду ее зубов, из темного, скрытого источника хлынул мутный поток воспоминаний и захлестнул Ли. Воспоминаний, надежно заблокированных ее сознанием много лет назад…

Ей не хватало месяца до шести лет, когда однажды папа пришел поправить ей постельку.

– Чья это маленькая девочка? – задал он привычный вопрос.

– Твоя, – как всегда, ответила Ли.

– Красивая девочка, – пробормотал он, гладя ее по волосам. – Самая красивая в мире!

Он потянул за розовую ленточку на ее белой хлопчатобумажной ночнушке.

– Красивее Лоры Лэнг? – лукаво спросила она, называя «звездочку» детских кинофильмов.

– Рядом с моей принцессой Лора Лэнг выглядит Злой Ведьмой Запада, – ответил Джошуа, лаская открывшуюся между оборками ворота атласную шейку. В его поведении было что-то новое, непривычное.

У Ли побежали мурашки по спине. Джошуа почувствовал, что она дрожит.

– Тс-с-с. Все в порядке. – Его рука скользнула ниже по плоской грудке ребенка.

– Няня говорит, я не должна давать себя трогать, – прошептала Ли, а коварная папина рука ползла дальше, делала медленные вращательные движения по животику.

– Няня имела в виду чужих. А я – твой папа. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Ее голос прозвучал приглушенно: Джошуа как раз стаскивал с нее через голову рубашечку. – Больше всего на свете.

– Я знаю. – Он ласкал ее дрожащей рукой, гладил все ее тельце, играл с розовыми складочками, которых еще никто не касался. Даже няня после купания давала девочке мягкое белое полотенце, чтобы та вытерлась «там». Ли инстинктивно сдвинула ноги.

– Не отстраняйся от папы. – Он легко, но уверенно надавил ей на низ живота. – Я люблю тебя, принцесса. Знаешь как?