Она сидела за письменным столом и, скрестив ноги в чулках под кожаным креслом, водрузив на переносицу очки, читала роман. После вечеринки минула неделя. Последние четыре дня Джошуа провел в Лас-Вегасе – добывал финансирование для «Опасного». Ли старалась выполнять не только свою, но и его работу, и еще попутно прочитывать многочисленные романы, на которые студия приобрела авторские права. Под конец она стала казаться себе человеком, который ищет один-единственный бриллиант в куче цирконов.

Сегодня ей попалась жуткая история о том, как в лесной глуши штата Кентукки отчим насиловал и всячески издевался над маленькой девочкой. Целых семь лет она терпела – пока не почувствовала себя беременной. И вдруг – словно щелкнуло некое реле. После очередного, особенно зверского надругательства она схватила охотничье ружье, из которого отчим стрелял белок, и выстрелила в насильника – еще и еще раз. Она стреляла до тех пор, пока стены их хижины не покрылись кровью и ошметками человеческой плоти.

Сюжет постоянно держал читателя в напряжении, а концовка – та и вовсе потрясала. «Однако же слишком мрачно», – пробормотала Ли, снимая очки. Боль в правом виске грозила обернуться мигренью.

Пошарив в среднем ящике письменного стола, она вытащила флакон с аспирином и, бросив в рот две таблетки, запила минеральной водой. Потом откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Принцесса не отрывала глаз от дверной ручки. Та начала поворачиваться; большие серые глаза девушки от ужаса сделались прозрачными. Опять эти руки – от них ничто не спасет, даже запертая дверь. Принцесса ненавидела их запах – смесь лосьона для волос, крема после бритья, табака и бренди. От их прикосновений она чувствовала себя грязной, умирающей от стыда. Дрожащей рукой принцесса пошарила под подушкой, где был спрятан нож. Пальцы намертво вцепились в инкрустированную алмазами рукоятку. Однажды она убьет эти руки. Будет колоть и колоть их ножом. Тогда только она почувствует себя в полной безопасности.

Спальню заполнили клубы сладковатого дыма. Из стереодинамиков неслись тягучие, удушливо-страстные звуки голоса Роберты Флэк.

– Правильно, беби! – проворковал Джефф. – Продемонстрируй всю ту испепеляющую страсть, на какую ты способна!

Марисса, на которой ничего не было, кроме нитки молочно-белого жемчуга, подаренного отцом Ли на совершеннолетие, откинулась назад на подушки в наволочках из черного искусственного шелка и, глядя в объектив, зазывно улыбнулась.

Джефф одобрительно наблюдал за ней.

– Вот-вот, почти то, что нужно, но не совсем. – Он взбил ей волосы на плече. – Подумай о чем-нибудь возбуждающем.

Марисса подумала об отце – какая у него будет мина, когда он увидит снимки.

– Так! – вскричал Джефф, неверно истолковав выражение ее лица. – Вспомни свои ощущения, когда я тебя целую! – с этими словами он впился ей в рот своими алчными губами, глубоко засунул в горло язык. – Когда трогаю тебя здесь… – Он сгреб ладонями обе ее груди; соски отвердели. Марисса заволновалась: передаст ли цветная пленка их теплый, розовый оттенок?

После эпизода в купальне она продолжала наслаждаться фантастическим сексом с Джеффом; при этом ей удавалось внушить любовнику, что он полностью контролирует ситуацию – даже считал историю со снимками своей затеей.

Марисса раздвинула ноги и представила, что скажет отец. Она как-то подслушала телефонный разговор: Ли делилась с кем-то своим беспокойством по поводу его диеты и высокого давления. Вот будет здорово, если с ним случится инсульт! Или инфаркт миокарда! Пусть только этот ублюдок с булыжником вместо сердца окочурится, ей не придется вымогать у кого-то разрешение на пробы: ведь она унаследует половину студии «Бэрон». Унаследует Власть – с большой буквы. Власть! Боже, как ей нравится это слово!

Не имея ни малейшего понятия, о чем она думает, Джефф тем не менее не мог не восхищаться тем, как под Мариссой буквально горели простыни. Он снова нацелил на нее камеру. Вот она в видоискателе – словно зверек на мушке!

– Представь себе, будто я трахаю тебя, беби. Думай о моем члене внутри тебя – как это здорово!..

Марисса вообразила, что вместо линз на нее не мигая смотрят глаза отца, и похотливо облизнула губы. Рука скользнула к разбухшему клитору. Створка фотоаппарата открылась – и снова закрылась.

Мысль о том, сколько баксов он загребет за эти снимки, возбудила Джеффа до такой степени, что он испытал мощнейшую в своей жизни эрекцию.

– На сегодня хватит, – сказал он, отбрасывая камеру. Расстегнул джинсы и шагнул к кровати. Марисса еще шире раскинула ноги.

Не обращая внимания на ее призыв, Джефф перевернул ее на живот и раздвинул ягодицы. Когда он вонзил в них зубы, Марисса ахнула от неожиданности. Но уже в следующую секунду Джефф очутился внутри, и в целом мире ничего не осталось, кроме огромного, жаркого, бухающего в ней насоса. Оргазм был бурным и продолжительным.

Потом, лежа рядом с Джеффом на пропахших мускусом, забрызганных спермой простынях, деля с ним сигарету с марихуаной, Марисса поняла, что никогда еще не была так счастлива.

После кошмарной ночи Ли явилась на работу совершенно разбитая, словно у нее за спиной – пятнадцать раундов с Мухаммедом Али. Она провела совещание с представителями Гильдии киноактеров и опять взялась за вчерашний роман. Но и сегодня книга действовала на нее так же угнетающе, как накануне. Кроме того, роман не годился для широкого экрана. И потом, за свои кровные публика требует счастливый конец. Если бы людям была нужна горькая правда – то есть убогая действительность, – они бы сидели дома и смотрели по телевизору новости. В ее мысли ворвался густой гортанный голос:

– Ну как тут моя правая рука?

Ли обернулась – в дверях стоял отец. Наконец-то вернулся из Лас-Вегаса!

– Слепнет понемногу. Пятый роман на этой неделе. Зачем мы их столько покупаем?

Она сняла очки в темной оправе; глаза покраснели от переутомления.

– Естественно, затем, чтобы их не экранизировали другие. – Джошуа взглянул на наручные часы марки «Ролекс» с бриллиантами. – Как насчет того, чтобы пообедать со стариком?

Ли виновато улыбнулась и махнула рукой в сторону внушительной стопки книг на столе.

– Я собираюсь послать курьера за салатом. Но все равно спасибо.

Джошуа насупился.

– Я рассчитывал, что мы наверстаем упущенное за те дни, что меня не было.

– Хорошо. – Ли потянулась за телефонной трубкой. – Попросить еще одну порцию салата?

– Я заказал столик у «Массо и Фрэнка».

Это прозвучало как приказ. Быстро поднявшись с кресла, Ли подколола несколько выбившихся из узла на затылке прядей.

– Дашь мне пару минут освежиться?

– Даю пять. – Поистине царский жест! – И скажи Мередит, чтобы отменила все назначенные на сегодня встречи.

– В три часа я встречаюсь с Памелой Винтер. Она моделирует костюмы для «Калейдоскопа», хочет показать эскизы.

– «Калейдоскоп» запустят не раньше октября. Пусть Мередит перезвонит Памеле. У нас сегодня праздник.

– Праздник? – Ли с опозданием заметила в глазах отца искры радости. Давно уже она не видела его таким довольным. – По какому поводу?

– Расскажу за обедом. – И он легонько подтолкнул ее к двери. – Иди скорее, почисти перышки. Ты знаешь, я не люблю опаздывать.

Ли не сдвинулась с места.

– А я не люблю, когда говорят загадками.

Джошуа демонстративно вздохнул – словно гигантская оглушенная рыба испустила дух.

– Ну ты и упрямица – вылитый дед. Ладно, намекну: это касается «Опасного».

Сердце у Ли подпрыгнуло до самого горла.

– Скажи, что новости хорошие!

– Лучше не бывает!

Это было все, что она хотела знать. Ли выбежала из кабинета радостно возбужденная, как после инъекции адреналина.

Корбет Маршалл не считал себя суеверным, однако обратил внимание, что, как правило, самыми удачными оказывались сделки, заключенные в гриль-зале ресторана «Массо и Фрэнк». Поэтому, когда через неделю после вечеринки у Джошуа Бэрона ему позвонил Мэтью Сент-Джеймс, решил не искушать судьбу и пригласил его пообедать вместе.