– А когда суд? – спросил Мэтью адвоката. Тот пожал плечами.

– Суды перегружены. Наши законы позволяют держать человека до суда в течение одного года. Видимо, в данном случае так и будет.

Выражение лица адвоката не сулило ничего хорошего. Еще бы. Улика была налицо. Так что, хотя Мэтью и продолжал настаивать на своей непричастности, он понимал: даже собственный адвокат мысленно признал его виновным.

– Мне предстоит торчать Здесь до суда?

– Возможно. Si.

– Я хочу поговорить с американским консулом.

– Ему сообщили.

Мэтью не раз выдвигал это требование и не верил, что консул действительно в курсе. Иначе дал бы знать о себе.

– Черт побери, тогда дайте мне сделать личный звонок в Штаты. – Корбет знает все ходы и выходы, он вырвет Мэтью из этого ада!

– Боюсь, что это в компетенции окружного прокурора. Дяди судьи… Попробуем в третий раз…

– Моего спутника так и не нашли?

– Ваш друг исчез.

Конечно. Джефф славился умением исчезать, когда начинало пахнуть жареным.

– Ладно. Еще один вопрос.

– Si?

– Если меня признают виновным, что мне грозит?

– Вы должны понять, сеньор: в моей стране операции с наркотиками – серьезнейшее преступление. Я не удивлюсь, если вам дадут максимальный срок.

– То есть?

– Двенадцать лет.

– Ничего не понимаю.

– Если не ошибаюсь, ты опять о Сент-Джеймсе? – Джошуа откинулся на спинку кресла.

Они сидели в его кабинете, и по выражению лица Джошуа было ясно: эта тема внушает ему отвращение. Ли отпила глоток кофе. С тех пор как она вернулась в Лос-Анджелес и узнала об исчезновении Мэтью, она держалась исключительно на кофеине. Нервы расшатались до предела.

– Он давно должен был возвратиться из Европы.

– Ли, ты выросла в мире кино, тебе ли не знать, какой безответственный народ актеры! Импульсивны как дети. Лишь бы получить удовольствие. Хорошо, если хотя бы во время съемок удается держать их в ежовых рукавицах. Исчезновение, как ты это называешь, Сент-Джеймса – лишнее доказательство инфантильной натуры актера: отыграл – и сорвался с цепи. Ищи ветра в поле.

– Мэтью не такой.

– Две недели – одно и то же. – Джошуа бросил на дочь испытующий взгляд. – Если бы я не знал, что ты – рассудительная молодая женщина, я подумал бы, что этот актеришка вскружил тебе голову.

– Ничего подобного, – неубедительно солгала Ли. – Просто меня беспокоит, что он словно в воду канул. Вдруг он попал в беду – лежит где-нибудь раненый? Если не хуже.

– Это была бы неплохая реклама фильму.

Ли всегда знала, что отец – циник, но на этот раз его слова стилетом вонзились в грудь.

– Как ты можешь?!

– Бизнес есть бизнес, – философски изрек Джошуа. – Ты наверняка помнишь случай с Джеймсом Дином. За три года, прошедшие после его смерти, на его имя пришло больше писем, чем в адрес любой здравствующей кинозвезды. Останься бедняга в живых – он не мог бы и мечтать о такой популярности. И вообще, – заключил Джошуа, – не о чем говорить. Сент-Джеймс вернется – как только у него кончатся баксы, пойло и девки.

Мэтью не такой, вот уже две недели уговаривала себя Ли – и в конце концов поверила. Почти.

Марисса была абсолютно голой. Роскошные груди соблазнительно выступали из горячей вспененной воды, куда добавили ароматического шампуня. Она наслаждалась вниманием сидевшего напротив нее Барри Джеймса, на которого телекомпания сделала последнюю отчаянную ставку как на возможного конкурента Джонни Карсона – короля ночного эфира.

Бывший ведущий телевизионной викторины, Джеймс подходил им по трем параметрам: особой, мальчишеской красотой, остроумием и частыми браками. Теперешний, пятый по счету, бракоразводный процесс наделал особенно много шуму, даже по голливудским меркам. Газетные заголовки ежедневно сообщали читателям новые пикантные подробности. На прошлой неделе он во всеуслышание заявил, что, имея в своем активе пять неудачных браков, ставит на женщинах крест. Откуда ему было знать, что это подействует на них точно красная тряпка на быка?

Только что возвратившись из Парижа, Марисса не могла не включиться в гонку. Джефф настаивал на продолжении отношений, но она пресытилась. Уж слишком все известно заранее.

Не один психиатр пытался втолковать Джошуа, что отсутствие рядом с девушкой заботливого, любящего мужчины породило в ней недоверие к прочным, стабильным отношениям. Она чрезвычайно чувствительна к пренебрежению и обиде. Как только с очередной связи осыпалась позолота таинственности, в ней брали верх детские обиды, и она, словно на наркотик, набрасывалась на новую добычу. Едва ей попалось на глаза напечатанное в газетах дерзкое заявление Барри Джеймса, как она решила присовокупить его к своим трофеям.

За три месяца, в течение которых Барри вел ток-шоу, почти все актрисы успели блеснуть у него на передаче – а некоторые и в спальне. «Полуночное шоу Барри Джеймса» не гарантировало такой же бурный успех, как «Вечернее шоу», однако достигло – усилиями полчищ журналистов – максимально возможной популярности. И если одним из условий игры было спать с ведущим, не одна подающая надежды молодая актриса считала, что сеанс орального секса – не слишком высокая цена за будущую карьеру.

Барри не ломал голову над моральной стороной. Таковы правила игры. Он несколько лет выкладывался как ведущий викторины – пришло время пожинать плоды. Секс для него был неотъемлемой частью повседневной жизни – такой же, как есть и спать. Да и станешь ли особенно дорожить тем, что само плывет в руки – в огромных количествах?

– Запись получилась что надо, – сказал Барри, не отводя глаз от блестящей капли на очаровательном розовом бутончике. Все его жены были плоскогрудыми моделями – вешалками для дорогостоящих шедевров в области женской моды. Барри уже забыл, когда ему в последний раз выпадало наслаждаться столь роскошными титьками. – Детка, ты рождена быть звездой!

– Правда?

– Стану я обманывать? У тебя комедийное чутье Монро плюс бешеная чувственность Мей Уэст. Публика от тебя балдеет.

– Они бы совсем съехали с катушек, если бы твой режиссер не навесил мне на грудь какой-то носовой платок. – Марисса записывалась в сильно декольтированном черно-серебряном платье с блестками, сидевшем как влитое.

– Иначе цензура не пропустила бы запись.

– Я наряжалась специально для тебя.

Она очаровательно надула губки и, откинув голову на выложенный кафелем бортик ванны, задрала ноги.

При виде влажной огненно-рыжей поросли внизу ее живота Барри начисто забыл о своем обете.

– Детка, ты неподражаема. Тебя, словно куклу Барби, ждет успех во всех галактиках. Ни за что бы не подумал, что ты – сестра Ли Бэрон!

Ли была одной из немногих красавиц, с которыми у Барри ничего не было – не из-за недостатка усилий с его стороны.

– В семье не без урода. Когда я появилась на свет, роль ангела уже присвоила Ли.

Барри подсел поближе и взял в рот тугой влажный сосок.

– И тебе досталась роль черта?

Взяв одну руку девушки, он поместил ее на свой член. Марисса была на седьмом небе. Ее любит публика. И Барри. Иначе зачем бы он отшил молодую комедийную актрису и заграничную модель из «Спорт иллюстрейтед» и посвятил ей, Мариссе, все свое время?

– Разве я не божественна в роли черта?

Он с упоением сосал грудь. Марисса закрыла глаза и представила себя шестой и последней миссис Барри Джеймс. Это помогло ей благополучно вознести Барри на вершину блаженства.

Мэтью наблюдал за тем, как охранник ласкает груди молодой женщины, сидевшей у него на коленях. Женщина работала в тюремной столовой; в ее обязанности входило дважды в день доставлять в камеру еду: enchiladas, [12]рис, бобы и маисовые лепешки для охранника и бобы с водой – для Мэтью.

Сначала она гневно пресекала все поползновения тучного, неуклюжего охранника, однако мало-помалу в ней пробудилось кокетство. Девушка стала носить блузки с глубоким вырезом, открывающим взору пышные смуглые груди. Два дня назад она никак не отреагировала на шлепок пониже спины. Вчера разрешила поцеловать себя.