— Да, — тихо сказала Федра. — Ему недолго осталось.

Айан отвернулся и даже сделал шаг вперед, чтобы она не могла видеть его лица. Федра понимала, что он сейчас чувствует, но разве можно сделать так, чтобы смягчить эту боль?

— Почему ты мне раньше ничего не сказала об этом? — спросил он, не оборачиваясь.

— Твой отец запретил мне, — ответила она. — И я… Понимаешь, мы только вчера поженились и нехорошо сразу идти против его желаний. Я же не знала, как… Тебя не было тут целых два года.

— Неужели ты думала, что мне все равно? — воскликнул Айан, повернувшись к ней.

Ну вот, он опять на нее разозлился.

— Не имела никакого представления, что ты чувствуешь по этому поводу, — призналась Федра. — Тот человек, которого я знала раньше, переживал бы. Но его я не видела девять лет. А так… Мне только известно, что ты ни разу тут не появился за то время, что я нахожусь в Кайн-Клете и ухаживаю за твоим отцом.

— Федра… — Айан шагнул к ней.

Не зная, каковы его намерения, Федра отступила, зацепилась ногой за край клумбы, отчаянно замахала руками, чтобы удержать равновесие, но тщетно, еще мгновение — и она приземлилась на попку. Айан стоял над ней и смеялся.

— Очаровательно! — не преминул заявить он насмешливым тоном. — Живописная картина, доложу я тебе. Называется «Федра среди незабудок». Теперь я понимаю, почему отец не смог устоять.

Он протянул ей руку, и Федре ничего не оставалось делать, как принять помощь. Она встала, оказавшись при этом весьма близко к Айану, и от этой близости у нее сладко защемило сердце. Так они стояли, молча глядя друг на друга, как вдруг услышали чей-то кашель. На ступеньках площадки, опираясь на палку, стоял Чарльз. Он смотрел на них, пытаясь сохранить строгий вид, но в глазах его плясали веселые огоньки. Одно было ясно — он готов начать атаку.

Федра мгновенно отпустила руку Айана, но поздно опомнилась — Чарльз вызывающе громким голосом спросил:

— Айан, по какой это причине тебе пришлось поднимать мою жену с клумбы? Отпусти ее немедленно.

На того окрик отца, казалось, не произвел никакого впечатления.

— Да чего ты шумишь, папа? Никто ее не держит, забирай, пожалуйста.

— Я упала, — сообщила Федра.

— Ха! В твоем возрасте ты должна крепко держаться на ногах. Хочешь, одолжу тебе мою палку?

Черт бы побрал вас обоих! — подумала она, но на самом деле ее разбирал смех от того, как старательно Айан пытался скрыть свое раздражение. Ему, видать, хотелось обругать своего надоедливого отца, но он сдерживался из последних сил. Чарльз же, наоборот, решил вести себя так, чтобы побольше раздразнить сына, при этом вид у него был весьма оживленный.

— Мистер… Чарльз, а что ты вообще тут делаешь? — строго спросила Федра. — Тебе положено еще час отдыхать.

— Не буду отдыхать, пока здесь находится этот смутьян. Никогда не знаешь, чего от него еще ожидать. Он готов на что угодно, особенно когда поблизости имеется хорошенькая девушка. Его всегда тянуло к красоткам. — Он хитро посмотрел на сына. — Ну что? Как я тебя раскусил, а?

У Чарльза был такой торжествующий вид, что Федре снова захотелось рассмеяться. Но вот Айану было совсем не смешно.

— Никогда меня не тянуло к чужим женам, какими бы красотками они ни были, — заявил он. — И я не собираюсь восполнять этот пробел и начинать роман с собственной мачехой, которая к тому же только недавно сняла с зубов скобки.

Вот свинья! — подумала Федра. Мне уже двадцать семь лет! И я никогда не носила скобки! Она бы сказала ему это и еще многое другое, но не хотела обострять ситуацию.

Чарльз погрозил Айану пальцем.

— Поосторожней, парень! Помни, я все же твой отец!

— Вот уж что-что, а это я помню, — проворчал тот.

— Очень хорошо, и не забывай. — Он повернулся к жене и сказал: — А ты, Федра, разве не понимаешь, что я жду чай? Поэтому хватит тебе тут ублажать моего неблагодарного отпрыска, иди в дом!

Она только вздохнула — Чарльз увлекся игрой, он обращается с сыном, как с подростком, причем непутевым подростком. Нарочно не хочет замечать, что тот давно уже стал взрослым мужчиной.

Чарльз поковылял в дом.

— Он что-то затевает, — сказала Федра, провожая его взглядом. — Интересно, что именно.

— Мне тоже интересно. Скажи, пожалуйста, насколько серьезно болен отец? — Федра медлила с ответом, и Айан добавил: — Думаю, для того чтобы спасти его, недостаточно только консультаций и помощи обычного местного врача. Вдруг… — Он запнулся, а потом стал говорить более резким тоном: — Почему нельзя что-нибудь сделать? Операцию, например…

— Он слишком стар, — попробовала объяснить Федра. — Но ты не думай, что ему не предлагали операцию. Он и слышать об этом не желает. Говорит, что пошлет к чертям собачьим любого хирурга, который посмеет приблизиться к нему. Пусть, мол, практикуются на куске мяса, а не на почтенном господине.

По лицу Айана промелькнула тень улыбки.

— Да, похоже на отца. А ты, конечно, даже и не пыталась уговорить его изменить решение.

— Что? — поразилась Федра. — Ты предполагаешь, что…

— Я предполагаю, что чем быстрее он исчезнет, тем ближе ты будешь к желанной цели, то есть приберешь к рукам все его состояние. Все очень просто, милая, ты так не думаешь?

В своем цинизме он дошел уже до крайности, и Федра взорвалась.

— Да как ты смеешь? — воскликнула она, задыхаясь от ярости, готовая чуть ли не с кулаками наброситься на него, но вспомнила, что у Айана вполне могут быть причины не доверять ей и даже подозревать в злом умысле. — На самом деле ты не можешь считать, что я так отношусь к мистеру Требэниану, — сказала она. — Знаю, что иногда он бывает просто невыносим: придирчив, упрям, властен. Но по отношению ко мне он всегда был добрым и щедрым. Только благодаря ему мы с мамой нормально жили. Кстати, маме очень тяжело было принимать помощь от него в моральном смысле, но ей приходилось, потому что все это делалось ради меня.

— Я это знаю. Замечал.

Федра тяжко вздохнула. Стоит ли продолжать? Разве Айан способен понять такие тонкие вещи? Но решила не останавливаться.

— Знаешь ли ты, что мой отец оставил мать еще до моего рождения. Если бы мистер Требэниан… то есть Чарльз, не оплатил мою учебу в школе, а потом и в колледже, я ничего не достигла бы в жизни. Поэтому, если есть хоть что-нибудь, чем я могу помочь, принести ему хоть малую пользу, то я сделаю это. Я же сказала тебе, что очень люблю его, и это правда.

— Да, — кивнул Айан. — Но ты еще сказала, что не по этой причине вышла за него замуж. Ладно, очень впечатляющая речь, маленькая Федра, но поверить в это трудно.

Не сразу поняв смысл его слов, она молча стояла и всматривалась в его лицо… Нет, это не лицо, это маска — застывшие черты, насмешливый холодный взгляд, искривленные в злой усмешке губы. Федра боролась с искушением дать ему пощечину, но это делу не поможет — просто будет выглядеть как глупая детская выходка.

Нет, она определенно не может придумать, что бы такое сделать и при этом не выглядеть абсолютной дурочкой. Поэтому остается только одно — уйти. Она резко повернулась и зашагала прочь, пытаясь подавить рыдания, душившие ее.

— Федра! — услышала она его оклик, но только прибавила шагу.

Она почти вбежала в дом, пронеслась молнией через холл к лестнице и стала быстро подниматься. Ее стремительность иссякла, как только она оказалась в своей уютной комнате. Облокотившись спиной о дверь, Федра пыталась отдышаться. Она взглянула на кровать, застеленную желтым покрывалом, и зажмурилась. Господи, сколько же бессонных ночей она провела, прислушиваясь в темноте к шуму волн за окном и мечтая об этом отвратительном человеке, который только что обвинил ее в корысти и подлости! Когда-то, давным-давно, этот человек был прекрасным мальчиком и так хорошо к ней относился…

Федра без сил опустилась в мягкое кресло у окна. Как Айан только мог подумать, что она способна желать скорой смерти Чарльза? Или попытаться ускорить его кончину? Ну ладно, вначале он был слегка обескуражен неожиданностью и скоропалительностью их женитьбы и поэтому вел себя немного нервно. Но он же знает всю ее жизнь, правда девять лет они не виделись. И она же старалась объяснить ему…