Марлена встала, зашла в кабинет Бернхарда, взяла лист бумаги и красный фломастер и написала:

«Вот теперь я совершенно не сомневаюсь в том, что я особое существо и должна что-то делать.

Баста!!!»

Она приклеила листок над своей кроватью. Потом потушила свет.

Марлена упустила время, когда можно было записаться на летние коммерческие курсы.

Бернхард пообещал ей, что, если она не передумает и все-таки запишется на курсы, он просто не будет приходить домой вечерами, когда она должна быть на занятиях, и Андреа останется без присмотра. Чтобы доказать, что его слова — не простые угрозы, он на следующий день не пришел вовремя домой после работы. Марлена подозревала, что он торчит у матери и жалуется ей на свою горькую судьбу. Марлена не находила себе места от раздражения. Тоже мне, ничтожный деспот, сходящий с ума при мысли, что жена тоже чего-то может достигнуть! Но если он надеется, что таким образом может удержать ее, то ошибается! Он все еще будет подключать провода к распределительному щиту, когда она уже займет свое место в руководящем кресле какой-нибудь фирмы. Марлена тут же представила себе блистательную картину: она менеджер в каком-нибудь крупном электрическом концерне. Господин Штритмайстер просит принять его. Штритмайстер? Ну что ж, пусть войдет. Нерешительно он перешагивает порог ее кабинета, огромного, как Сибирь, дрожащим голосом упрашивает предоставить ему какой-нибудь заказ, но в ответ встречает только ледяной взгляд. Тогда он молча встает и понуро покидает кабинет, который напоминает теперь Сибирь не только размерами, но и холодом.

Марлена собрала свои постельные принадлежности и перешла спать в гостиную. Ночью пришел Бернхард и поволок ее обратно в спальню. Он прореагировал на ее поступок так бурно, словно застал в постели со своим лучшим другом, если бы у него таковой был.

— Ты не женщина, а какой-то айсберг! Мать говорит то же самое! — кричал он.

Бернхард толкнул ее на кровать. В его глазах она увидела блеск самозваного хранителя традиций и устоев. Еще со времени их последней ссоры Марлена подозревала, что он вычитал в одной из немногих книг, которые он держал в руках и которые не имели отношения к электричеству, о мужчинах, доказывающих свою правоту женам исключительно в постели. Но то ли правота его была сомнительной, то ли гнев лишал его мужской силы — убедить Марлену Бернхарду не удалось.

Марлена снова зажгла лампу, встала и прошла в ванную. Глядя при свете неонового бра на свое бледное лицо, она внезапно представила себе, как будет выглядеть в тридцать лет. Бернхард всю жизнь станет выдавать ей деньги на хозяйство, наберет вес — и в теле, и в обществе, — и регулярно по пятницам будет ходить с коллегами по работе в пивную. Он укрупнит фирму и станет важничать по этому поводу еще больше, в то время как Марлена будет становиться все мельче и незначительней.

Она понимала, что Бернхард тоже не спит.

Марлена все же решила дать ему немного времени и самой поменять тактику. У нее еще будет возможность использовать свое оружие — оно всегда под рукой. Она теперь станет действовать по-женски, а мыслить по-мужски. Она снова вернется к косметике и откажется от кавалерийских наскоков. Если накрашенные губы, глубокое декольте и сладкие, полные страсти стоны по ночам позволят ей добиться разрешения учиться — почему бы и нет? Хотите изысканную даму? Да ради Бога! Если мужчины так глупы, что позволяют ослеплять себя внешними эффектами, сам Бог велел их дурить.

Она взяла с полки духи и чуть-чуть подушила за ушами. Потом вернулась в спальню, легла рядом с Бернхардом и будто случайно дотронулась до него. Он тут же взял ее руку и засунул ее в свои пижамные брюки. На мгновение Марлене пришло в голову, что достаточно обладать элементарной ловкостью рук, чтобы сойти за хорошую жену. В конце концов, половой акт с мужем здорово похож на резку спаржи: можно продуктивно работать и одновременно думать о чем-то другом. Она, к примеру, размышляла о курсах машинописи и лекциях по экономике. Когда же Бернхард издал хриплое «А-а-а!», она вдруг вспомнила, что должна сводить Андреа к врачу. У девочки увеличены миндалины.

На следующий день она сходила в контору к Бернхарду. Он сидел в спартански обставленном кабинете своего отца, его письменный стол стоял вплотную к отцовскому.

Когда Марлена вошла, ее свекор встал. Это был полноватый человек среднего роста, с усами, уныло свисающими вниз, как у морского льва на картинке в дочкиной книжке. У него была такая неуклюжая походка, что хотелось поддержать его и подхватить, пока он не упал и не ушибся.

— Как хорошо, что ты к нам зашла, — приветствовал ее Евгений.

Марлена поцеловала свекра в щеку и бросила взгляд на Бернхарда. Она заметила, что он благосклонно ее оглядел. Она надела сегодня длинную, до икр, юбку, сапоги и обтягивающий джемпер. Свои каштановые волосы, слишком густые и тяжелые для изысканной прически, Марлена зачесала назад, оставив открытым лоб. Она отказалась от всяких там завитых челочек, ярких заколок и повязок. Вместо этого наложила на лицо мягкий теплый тон и подкрасила губы темной помадой.

— Я хочу пригласить вас на обед, — объявила она и тут же принялась звонить свекрови, чтобы сообщить, что ее мужчины сегодня не будут есть дома.

Они пошли в итальянский ресторанчик, и, пока официант накрывал на стол, Марлена рассказала, что записалась на курсы английского языка, чтобы освежить в памяти школьные знания.

Лицо Бернхарда тут же заволокли тучи.

— Не волнуйся, — успокоила она. — Курсы будут всего лишь раз в неделю. Во вторник вечером.

Ее свекор нашел просто замечательным, что она интересуется не только домом и хозяйством. Она благодарно улыбнулась ему и сказала, что, может быть, осенью поступит в коммерческую школу, если, конечно, муж — она нежно взяла Бернхарда за руку — ей позволит.

Свекор одобрил ее стремление закончить образование, но Бернхард, поглощая «ризотто аль дьяволо», свел на нет все ее усилия:

— Если это и есть причина того, что ты нас сюда притащила, я должен тебе сказать — ты просчиталась. Я по-прежнему против.

— Ну разве он не ужасный тип? — улыбнулась Марлена Евгению. Она повернулась к мужу. — Будь же до конца честным… Чем тебя так злит мое намерение получить специальность?

— Ты замужем, и у тебя ребенок.

— Ты тоже женат. И у тебя ребенок.

— Ты мать.

— А ты отец.

— Это другое дело.

— Чепуха! Ты зачал ребенка, я его родила. Где, скажи на милость, записано, что из-за этого я не имею право получить специальность?

— Это в природе вещей, — примирительно произнес свекор.

Марлена ответила, что считает это пустой отговоркой. Мужчины тоже могут воспитывать детей, а наилучший вариант — когда ребенка воспитывают оба родителя.

— А ты совсем не занимаешься воспитанием дочери, — сказала она Бернхарду.

Разве можно назвать воспитанием тот факт, что он видит Андреа только вечерами, когда она уже укладывается спать? По утрам он прячется за своей газетой, и от него не услышишь ничего путного, кроме невнятных «да» или «нет». О выходных лучше и вовсе умолчать. Он долго спит, потом торчит на футбольной площадке, сидит перед телевизором и постоянно спрашивает, что сегодня вкусненького на обед. Глядя на собственного отца, Андреа сделает вывод, что мужчины — существа жрущие, спящие или уставившиеся в телевизор.

— Может быть, мне бросить работу и торчать целые дни дома?

— Теперь понятно, что ты думаешь о домохозяйках!

— Сейчас речь не об этом.

— Если я вечерами буду ходить на занятия, ты сможешь заняться Андреа. Это тебе будет полезно.

— Я сам знаю, что мне полезно.

— Это проблема, которую нелегко решить, — покачал головой свекор.

— Но, естественно, проблема вполне разрешима, — сказала Марлена. — Когда муж и жена справедливо делят и работу, и хозяйственные заботы.