— А тебе-то откуда знать?

— Потому что я бы именно так и поступила, — сказала Квинн. — Мне хотелось бы все иметь наготове, чтобы, когда у меня будет жертва, можно было бы провести ритуал немедленно, а не терять время на поиски каких-нибудь ингредиентов для зелья.

— Она права, — сказал Гарри. — Если мы хотим получить эти таблички раньше Аллегры, нам нужно идти сейчас. Чем раньше, тем лучше.

— Есть только одна крошечная проблемка: у нас нет заклинаний для открытия тайника, и даже если бы были, их невозможно использовать до полуночи.

Он покачал головой, глядя куда-то вдаль:

— Я бы смог туда пробраться.

Гермиона почувствовала, как в груди всколыхнула тревога, неумолимая, как морское течение, и вместе с ней осознание, что Гарри что-то недоговаривал... что-то важное.

— Ой, неужели? Так же, как задурил того охранника в Граннингз? И как именно ты сможешь туда попасть? И если мы и получим таблички — что тогда?

Гарри продолжил, будто вовсе ее не слышал:

— Есть еще кое-что, чего ты не знаешь, Гермиона. Я могу проникнуть туда и забрать таблички... потом будем ждать, когда она за мной придет. А там посмотрим.

Сорри был прав... дерево было невозможно не заметить. Кафе “Магнолия”, как выяснилось, было кейдженско — креольским рестораном, и дерево у тротуара возле ресторана было усыпано сотнями, может даже тысячами шариков, которые в день до начала Лента (Лент — сорокадневный период до Пасхи у католиков, что-то вроде нашего Великого Поста, а день до его начала — что-то вроде нашей масленицы — прим. пер.) выдавались постоянным посетителям как сувениры, и те на счастье забрасывали их на дерево.

Гермиона наложила на них Заклятье Неприметности, чтобы они смогли поискать вход без лишнего внимания со стороны прохожих. Гарри ползал по пешеходной дорожке, осматривая решетки для стока воды вокруг дерева. Наконец он поднял одну из них и уставился вниз.

— Здесь, — объявил он. Гермиона с Квинн наклонились и всмотрелись вглубь... там был гладкий каменный канал, горкой уходивший вниз и исчезавший из виду. Без единого слова Квинн села на край горки и скатилась вниз. Гермиона последовала за ней, а потом и Гарри, по пути закрывший решетку над головой.

Гермиона катилась, казалось, уже целую вечность, когда горка вдруг кончилась. Пару секунд она провела в свободном полете, а потом Квинн схватила ее поперек туловища, и они вместе бухнулись на землю. Минуту спустя с горки свалился Гарри и приземлился на копчик, морщась от боли.

— Блин, — пробухтел он, вставая на ноги и потирая зад. Он жалобно на них посмотрел.

Гермиона достала карту Сорри и зажгла палочку.

— Сюда, — указала она. Гарри направился вперед, и они пошли по коридору. Гермионе пришлось побороть ужас, который вселяло это место. Катакомбы оказались не душными, тесными, грубо вытесанными туннелями, как она ожидала. Это были выложенные камнем пещерообразные сводчатые ходы, пол устилали разномастные камни, пещерный детрит и иногда кости давно погибших волшебников. Сияющий кончик палочки Гарри, которую он держал высоко над головой, казался необычайно маленьким в чернильно-черной темноте, окружавшей их.

Они шли по бесконечно запутанным ходам, Гермиона как можно точнее следовала самодельной карте Сорри. Говорили они не много: промозглая атмосфера душила слова вместе с мыслями еще в зародыше. Гермиона пыталась сохранить чувство направления, но через полчаса она его совершенно утратила. Наконец они дошли до места, где кончалась карта Сорри.

— Дорогу он знает только до сюда, — сказала она, сворачивая лист и кладя его в рюкзак. Они стояли на Т-образном перекрестке перед огромной каменной стеной, поросшей мхом и испещренной черноватыми ручейками.

— Должно быть, где-то рядом река, — произнесла Квинн. — Тут так сыро.

Гарри повернулся к спутницам:

— Нужно разделиться.

Гермиона покачала головой:

— Мне не кажется, что это такая хорошая идея.

— Нет, он прав, — поддержала его Квинн. — Тайник придется искать в обеих сторонах, будет быстрее, если мы разделимся. Исследуем каждый свой ход, а потом встретимся здесь, скажем, минут через пятнадцать, и решим, что делать.

Гермиона все еще сомневалась.

— Я пойду туда, — сказал Гарри, указывая налево. — Квинн, вы с Гермионой идите в другую сторону.

Гермиона схватила его за руку:

— Будь осторожен, — попросила она.

Он кивнул, сжав ее ладонь:

— Ты тоже. Держись ближе к Квинн и не расслабляйся.

Он развернулся и ушел в левый проход. Гермиона посмотрела ему вслед, подавляя все возрастающее беспокойство, потом повернулась и пошла вслед за Квинн во второй проход.

Гарри целенаправленно шел по проходу, на ходу осматривая стены и задаваясь вопросом, сможет ли вообще распознать тайник, если увидит. Он может быть спрятан, думал он, или заколдован так, чтобы казаться частью стены.

В животе что-то самозабвенно сжималось. Как бы часто он ни принимал участия во всяческих шпионских действиях, он к ним, кажется, так и не привык. Его нервозность только возросла от присутствия Гермионы... Не нужно было позволять ей идти со мной, думал он. Тогда бы я знал, что она в безопасности. Рядом с Квинн она в безопасности, сказал он сам себе. Квинн была чертовски хорошим Следователем и, судя по тому, что он слышал, даже лучшим профессором по ЗОТИ.

Он завернул за угол и резко остановился: вот они, ответы на все его вопросы о тайнике.

В стене была вырезана громадная квадратная дверь, исписанная до боли знакомыми на вид рунами. Он оцепенело стоял и поднимал глаза выше... и выше... и еще выше, пока не наткнулся взглядом на очень высокий сводчатый потолок. При виде него у Гарри отвисла челюсть. Он ожидал чего угодно, только не этого. Тайник вовсе не был спрятан, скорее открыт и выставлен напоказ.

Он подошел ближе и стал рассматривать руны на двери. Языка он не узнавал. И снова, но по совершенно другой причине, ему захотелось, чтобы Гермиона оказалась рядом.

Он не знал, как долго стоял там и таращился на дверь, размышляя насчет рун... вероятно, несколько минут... но когда опомнился, он осознал, что пора уже возвращаться на место встречи и рассказать Гермионе с Квинн о своей находке. Он обернулся, а потом отскочил назад и врезался в дверь тайника.

Напротив двери в тайник была не голая стена хода, а средних размеров зал, который он даже и не заметил — так был сосредоточен на тайнике. В зале стояли по меньшей мере двадцать Аллегриных темных колдунов, которые, скорее всего, просто прятались там и ждали его... вот идиот, пришел к ним прямо в лапы. Он слишком волновался за Гермиону и был слишком сосредоточен на поисках этих дурацких табличек. Не расслабляйся, предупредил он ее. Лучше бы сам к своему совету прислушался.

Аллегра, стоявшая в центре группы, вышла вперед, положив руки на свои рельефные бедра, и улыбнулась ему.

— Ох, Гарри. Неужели Лефти ничему тебя не научил? Всегда стой спиной к стене, — она подняла руку, заметив, как он напрягся. — Тц-тц, — с укором цыкнула она. — И не пытайся. Нас тут много, Гарри. Даже тебе со всеми нами не справиться... хоть двадцать-то моих колдунов смогут дать тебе достойный отпор, — он сник, опустив палочку. Она подошла и забрала ее у него из рук. — А я-то уж было думала, что тебя будет трудно поймать, Гарри. Я знала, что доктор Грейнджер — твоя ахиллесова пята, но я бы никогда не подумала, что из-за одного ее присутствия ты так разнервничаешься, что сам придешь ко мне в руки.

Он испепелял ее взглядом:

— Я у тебя. Ты же этого хотела, да? Дай мне слово, что ничего ей не сделаешь.

Ее улыбка стала еще шире:

— А тебе-то что? Ты же ей так и не сказал, что ты есть на самом деле? Я предупреждала ее, что она тебя не знает, — она покачала головой. — Но они никогда не верят бывшим, а? — она прошлась перед ним взад — вперед, покручивая в руке его палочку. — Кто она тебе? Серьезно, только правду. Помни, с кем говоришь: от меня у тебя секретов нет.