Белла виновато обняла меня.

— Ты уладила нашу маленькую проблемку? — вполголоса спросила я ее.

— Да. Позвонила Эду на автоответчик домой и на работу, чтобы перестраховаться. Его секретарша сказала, что он вышел на минуту, поэтому он должен был прослушать сообщение.

Я вздохнула с облегчением.

Эндрю и Белла отошли чуть в сторону, чтобы поговорить с другими гостями. Беа болтала с Бев, так что я решила быстренько оглядеться. На первом этаже офиса-магазина были представлены изысканные предметы интерьера, которые близняшки намеревались продать — чайный сервиз в сеточку, стеклянные вазы ручной выдувки, перламутровые блюда, — красота неописуемая. В подвале хранились альбомы с образцами тканей для мебельной обивки, палитра красок с различными эффектами и образчики обоев. Все было отделано безупречно элегантно и с хорошим вкусом. Беа проделала огромную работу. Я поднялась наверх. Гости все прибывали и прибывали, гул голосов становился громче, и колокольчик над дверью весело позвякивал.

— Божественно, не правда ли?

— О, только посмотри на этот чудесный стул со стеганым сиденьем.

— У них огромный выбор Джейн Черчил.

— Современная классика.

— Клостерз? Роскошное местечко.

— Мы только что вернулись из «Валь Дизер».

Я поняла, почему Беверли не хотела приходить: клиенты близнецов были сплошь сливки общества. Ну и что… Я сделала еще глоток шампанского. Какая разница, что они за люди, раз у них денег полным-полно? Я видела, что Беа пару раз нервно покосилась на дверь, болтая с клиентами, и поняла почему. Тут дверь опять открылась с радостной трелью колокольчика, и на пороге появился Тео. Бев засияла.

— Привет, — сказала она. — Наконец-то.

— Почему? Я что, опоздал? — Он посмотрел на часы. — Нет, я точно вовремя.

Но Генри до сих пор не было, и я видела, что Беа начинает волноваться. Она приветствовала вновь прибывших, обсуждала преимущество глазированной плитки перед эффектом губки, но при этом явно отсутствовала.

В шумной толпе я заметила пару смутно знакомых лиц с телевидения. С ними разговаривал Эндрю, с чрезмерным оживлением, — а ведь с Бев он даже двумя словами не перекинулся. Он не удосужился поговорить с ней, потому что для него она была всего лишь женщиной в инвалидной коляске. Она его не интересовала. Какое дерьмо… Беверли восторженно рассказывала что-то Тео, а я поближе присмотрелась к Эндрю. Каждый раз, когда в поле его зрения оказывалась симпатичная девушка, он тайком оглядывал ее с головы до ног и с ног до головы. Он явно отточил свое искусство: интерес выдавало лишь легкое трепетание века. До меня дошло, что у имени Эндрю есть еще одна анаграмма — «Блуждающий» [47]…

— Это же та девушка из утреннего шоу, — прошептала я Бев, глядя, как Эндрю целует в щечку красивую брюнетку.

— Да, — ответила она. — Это Эмили Майнард, новая ведущая на Джи-эм-джи-би.

Даже сквозь гам толпы я могла различить нахальный голосок Эндрю: «Очаровательно выглядишь… да, только что вернулся… Клостерз… да, разумеется, я видел принца Чарлза… о, Уиллс — отличный парень… Да, конечно, я с ним знаком. И с Гарри». Меня чуть не вырвало.

— Тут полно журналистов из глянцевых журналов, — сказала Беверли.

— Где?

— Видишь ту высокую женщину, которая похожа на Наоми Кэмпбелл?

— Да.

— Это Лили Джейго, редактор журнала «Я сама».

— О.

— А рядом с ней — Фейт Смит, ведущая прогноза погоды в «Утренних новостях»!

— Точно. Надо же, какая у тебя память на лица, — заметила я.

— Что мне еще делать в инвалидном кресле, — с горечью ответила она. — Только пялиться на экран.

Беа все еще поглядывала на дверь, и тут вдруг ее лицо озарилось. Как будто она была Марией Магдалиной, а Генри — воскресшим Иисусом. Я практически слышала, как хор ангелов пропел «Аллилуйя», когда она сделала шаг вперед, сияя счастливой улыбкой. У Генри же на лице застыло знакомое выражение — подавленного беспокойства, как будто он изо всех сил пытался казаться спокойным и безмятежным. Беа подбежала к нему, поцеловала и, взяв его под руку, повела в зал. Он вспыхнул, и я в который раз удивилась. Почему она ему не нравилась? Ведь она очень привлекательна, хотя, несомненно, любит покомандовать, но у нее такое доброе сердце… С другой стороны, она сама испугается, когда он начнет примерять ее бальные платья. Нет, подумала я, у них никогда ничего не получится. Рано или поздно Генри придется сказать ей правду, какой бы обидной она ни была. Может, ему попросту нужно было явиться на вечеринку в платье?

— Привет, Роуз! — Генри с извиняющимся видом помахал мне рукой, потом тайком закатил глаза. Он никак не мог вырваться из железных тисков Беа, а она знакомила его со всеми своими друзьями. Она держала его крепко, как Черри Блэр-Тони, как будто боялась, что бедняга убежит.

— Бедный Генри, — прошептала я. Но он сам виноват. — Дурачок ты.

— Хмм, — послышался голос Бев. Я взглянула на них с Тео и вдруг поняла, что уже давно стою с ними рядом и пора пообщаться с гостями. Так что я разговорилась с журналистами из «Санди семафор»: они высказали соболезнования по поводу моего недавнего позора в прессе. Потом познакомилась с дамой из журнала «Загородный дом» — она готовила статью о близняшках. После чего ко мне подошла светловолосая журналистка по имени Клаудия, которая работала в журнале «Хит» и специализировалась на поп-музыке.

— Я первая клиентка близняшек, — объяснила она. — Вчера я купила у них лампу — даже до официального открытия магазина, поэтому Беа меня и пригласила. У вас очень знакомое лицо, — добавила она. — О… вспомнила. Вы ведете колонку экстренной помощи. Вам досталось из-за истории с Электрой на прошлой неделе.

— О да, мне досталось по полной, — невесело кивнула я. — Но ей тоже нелегко пришлось.

— Что-то я сомневаюсь, — с усмешкой проговорила Клаудия. — М-да, — она глотнула шампанского, — я очень сомневаюсь.

— Почему? Пресса смешала ее с грязью.

— Ну…

Внезапно кто-то захлопал в ладоши, и шум разговоров стих.

— Дамы и господа, добро пожаловать в дизайнбюро «Двойняшка!» — объявил Эндрю. Чья это вечеринка, возмущенно подумала я. — Слово Белле и Беа.

Близняшки покраснели от удовольствия, оглядев присутствующих. Я же смотрела на Клаудию. Что она имела в виду? Но я не могла спросить ее, потому что Беа собралась произнести речь. Она сложила ладони, словно причастница перед алтарем, откашлялась и улыбнулась.

— Мы с Беллой хотели от души поблагодарить всех, кто пришел к нам сегодня, — начала она, — это для нас очень много значит. Долгие годы мы мечтали о собственном бизнесе, и вот наконец этот день настал. Дизайн-бюро «Двойняшка» — в каком-то смысле наш общий ребенок, и сегодня вечером мы хотим попросить вас всех стать его крестными. Но прежде мы бы хотели сказать спасибо нашему банковскому менеджеру Джону, который предоставил нам щедрый бизнес-кредит, которым, я надеюсь, мы никогда не воспользуемся. Огромное спасибо нашей подруге Роуз Костелло, нашему персональному психологу, которая всегда нас поддерживала. — Я залилась краской. — Спасибо Беверли и Тревору Макдональдам, которые оказали нам неоценимую помощь на прошлой неделе. — Я взглянула на Беверли — она улыбалась. — Но больше всего, — добавила Беа, — я бы хотела поблагодарить своего бойфренда Генри… — О НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!! — … который помог нам найти это помещение. Мы очень долго искали подходящее место, — весело продолжала она, — но нам ничего не нравилось. Но когда мы увидели этот магазин, — она кокетливо улыбнулась Генри, — это была любовь с первого взгляда. Давайте поднимем бокалы за дизайн-бюро «Двойняшка», и, пожалуйста, расскажите о нас всем своим друзьям.

Мы подняли тост, а я посмотрела на Генри. Он стал цвета сицилийского помидора, к лицу была намертво приклеена вежливая улыбка. Как может Беа быть такой беспечной? Неужели она ничего не замечает? Категорически отказываясь заглянуть в лицо фактам, она сама разобьет себе сердце. Ведь правда в том, что Генри никогда не ухаживал за ней. Она проявляла инициативу. Ее стратегия заключалась в том, чтобы действовать «прямо и наверняка». Но мужчины — особенно мачо, как Генри, — не любят, когда за ними охотятся. Я подозревала, что это и есть настоящая причина, почему она его не интересовала. Наконец, вырвавшись от Беа, он подошел ко мне — лоб его блестел от пота, на лице застыла неестественная улыбка.