— Смелее, Мартина, — подбодрила я.

— Привет, — проговорила она дрожащим голосом. — Я звоню, потому что только что узнала, что не могу иметь детей.

На мгновение в воздухе повисло молчание. Клянусь, я чувствовала слезы у нее на глазах.

— Мартина, сколько вам лет?

— Тридцать два.

— И вы перепробовали все способы лечения от бесплодия?

— Да. Но понимаете, в подростковом возрасте у меня был рак, и поэтому врачи бессильны.

— Что ж, я бы хотела помочь вам, Мартина, поэтому оставайтесь на линии. Вы хотите поговорить об этом — о том, что узнали плохую новость?

— Нет, — ответила она. — Я уже потихоньку примиряюсь с судьбой. Дело в том, что я хотела бы взять приемного ребенка, но мой муж не в восторге от этой мысли.

— Он объясняет почему?

— Потому что его самого усыновили и у него были проблемы с приемными родителями. И он думает, что, если мы возьмем приемного ребенка, это повторится.

— Но проблемы могут возникнуть и с родными детьми. Они могут заболеть — упаси боже, — провалить экзамены или убежать из дома. Жизнь полна проблем, и нельзя отказываться от возможности обрести счастье лишь из страха, что что-то может вдруг пойти не так.

— Я знаю, — проговорила она с дрожью в голосе. — То же самое я объясняла своему мужу.

— Мне кажется, вы чудесный человек, Мартина, и я уверена, из вас получится прекрасная мама.

Она тихонько всхлипнула. Черт, зачем я только это сказала. Сейчас ее прорвет ниагарским водопадом.

— Наверное, — зарыдала она, — но мой муж не желает и думать о приемном ребенке, а я знаю — это моя единственная возможность.

Я взглянула на Минти — она была на третьем месяце беременности. Ее лицо было полно сострадания.

— Мартина, а у вас с мужем хорошие отношения? — спросила я.

— Да, — прошептала она. — В общем и целом, да.

— Когда вы впервые заговорили об этой проблеме?

— Месяц назад. Раньше мы никогда об этом не разговаривали, потому что надеялись, что, возможно, у меня все в порядке. Но потом я получила окончательные результаты анализов из больницы, там говорилось, что мои шансы зачать равны нулю.

— Тогда дайте мужу еще немного времени. Ему нужно все обдумать. Мужчины любят сами принимать решения. Вот мой совет — не паникуйте, не давите на него, так как он может замкнуться в ответ. И думаю, вам обоим не помешает поговорить с представителями Национальной организации психологической помощи приемным детям и родителям, телефон… — я пролистала записную книжку, — … 01865 875000. Обязательно позвоните, Мартина.

— Хорошо. — Мартина шмыгнула носом. — Спасибо.

— Линия может быть занята, поскольку сейчас проходит Общенациональная неделя усыновления, но, если вы оставите свой номер, вам непременно перезвонят. Кстати, Мартина, я тоже приемный ребенок, и у меня никогда не было проблем. У меня было прекрасное детство, замечательные родители, и я уверена, у ваших детей все тоже сложится чудесно.

— О, спасибо, Роуз, прошептала она. — Очень надеюсь. — И только я собиралась перейти к следующему звонку, как Мартина выпалила: — Но мне кажется, настоящая причина, почему мой муж так негативно относится к усыновлению, в том, что он так и не нашел свою настоящую мать.

— О…

— Он до сих пор не может примириться с тем, что она от него отказалась, — это словно гноящаяся рана. Он редко говорит об этом, но, думаю, его это глубоко уязвляет, и вопрос об усыновлении ребенка всколыхнул старые обиды.

— Понятно… что ж… спасибо за звонок, Мартина, и я… ммм… желаю вам удачи. А теперь послушаем Пэм на пятой линии. Что вас тревожит, Пэм?

— Проблема вот в чем. Мне за тридцать, я не замужем и работаю художником-дизайнером. Я внештатный сотрудник и работаю дома.

— Угу.

— Но недавно я познакомилась поближе с нашим почтальоном…

— Угу?

— И он мне очень нравится.

— Понятно.

— Я даже встаю пораньше, чтобы с ним повидаться.

— Наверное, это очень утомительно.

— Не то слово! Еще я придумала посылать самой себе посылки, чтобы он стучал в мою дверь. Я влюблена по уши, — добавила она.

— Так в чем же проблема?

— Он женат — по крайней мере, я подозреваю, что женат. Скажем так: на левой руке у него кольцо.

— Точно. Женат, — сказала я.

— Но он прелесть, Роуз, я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Что мне делать?

— Что ж, дорогая, думаю, вам нужно вернуться к реальности. Не сомневаюсь, что ваш мачо-почтальон красавец хоть куда, но на вашем месте я бы навесила на него штамп «Вернуть к отправителю» и поискала свободного мужчину. Послушаем Кэти на третьей линии. В чем проблема, Кэти?

— Проблема в том, Роуз, что меня бросил муж!

— Мне очень жаль.

— Не знаю, с чего это вам жаль, потому что вы сами ему это посоветовали!

— Что?

— Пару недель назад мой муж написал вам письмо в «Дейли пост», и вы посоветовали ему развестись.

— Извините, но я понятия не имею, о чем вы говорите.

— Вы ответили, что он должен уйти от меня. Он спрятал письмо, но я его нашла. Это вы виноваты! Его зовут Джон. — О господи, теперь я вспомнила — это же Джон, которого бьет распутная жена! — Какого черта вы о себе воображаете, если думаете, что можете указывать другим людям, как жить?

— Я не указываю. Люди делятся со мной своими проблемами; я слушаю и даю совет.

— Значит, вы дали ему дерьмовый совет! Вы что, совсем свихнулись, приказываете мужьям бросать жен, вы… разрушительница семей!

Я взглянула на Минти: она закатила глаза и покачала головой.

— Кэти, — произнесла я, чувствуя, как скачет сердце, — я не приказывала вашему мужу вас бросать. Насколько я помню из его письма, он уже принял решение уйти от вас.

— Но вы помогли ему решить окончательно. Он бесхребетный слабак, так что, если бы вы ему не написали об этом черным по белому, у него никогда бы смелости не хватило.

— Не уверена, что это правда. К тому же, если вы сами называете его бесхребетным слабаком, почему вы хотите, чтобы он оставался вашим мужем?

— Потому что он мой муж — вот почему! Но теперь он меня бросил из-за тебя… ты… ты… идиотка!

Мое лицо горело.

— Кэти, если вы разговариваете с мужем так же, как сейчас со мной, я поражаюсь, почему он не ушел от вас несколько лет назад!

— Ты злодейка, злодейка! — не унималась Кэти.

— На третьей линии Фрэн, — вмешалась Минти, через стекло показывая продюсеру Уэсли, будто перерезает себе глотку. — Фрэн, добрый вечер…

— Привет, Минти.

— Долбаная разрушительница семей, Роуз Костелло… — Почему Уэсли никак ее не вырубит? — … ты еще ПОЖАЛЕЕШЬ!

Ничего себе! Услышав угрозу, Минти с тревогой взглянула на меня, но я лишь закатила глаза и пожала плечами.

— Привет, Фрэн, — произнесла я, отхлебнув огромный глоток бесплатного фраскати. — Чем могу помочь?

— Дело в том, — надломленным голосом проговорила Фрэн, — что меня бросил жених.

— Когда?

— Шесть месяцев назад.

— Прошло уже немало времени.

— Знаю. Но я никак не могу… оправиться от этого.

— Как долго вы были вместе?

— Почти два года. Он ушел от меня к окулисту, которая лечила нас обоих, — горестно добавила она. — Я была слепа и ничего не видела. — Минти с трудом удерживалась от смеха. — Я в жуткой депрессии, — всхлипнула Фрэн. — Каждый вечер сижу дома и извожу себя — никак не могу… забыть.

— Фрэн, — сказала я, — легко сказать, но тяжело сделать. Но вы должны двигаться вперед.

— Но я не могу, потому что после этого я чувствую себя… ничтожеством. И во всем виню саму себя.

— Фрэн, почему вы берете вину на себя?

Повисло удивленное молчание.

— Не знаю, мне так кажется, и все.

— Фрэн, — твердо проговорила я. — Не надо этого делать. Если вам обязательно хочется найти виновного, в такой ситуации намного полезнее винить других. Во-первых, вашего бывшего, — это вполне естественно, — и, разумеется, другую женщину. Можете обвинять правительство, судьбу, плохую карму или неудачную планировку квартиры по фэншуй. Если ничего не помогает, валите все на глобальное потепление — но никогда не вините саму себя. Договорились?