Среди летописцев Сибири Семен Ремезов, конечно же, отнюдь не был первым. Еще задолго до него была составлена и знаменитая летопись Саввы Есипова, и не менее знаменитая Строгановская, и Кунгурская, текстом которой Ремезов широко пользовался. Правда, летопись Семена Ремезова, несомненно, была наилучшей, если, конечно, не учитывать более позднюю и более строгую Черепановскую. Она действительно богата любопытнейшими историческими сведениями. И некоторые из них еще должны привлечь внимание современных исследователей. Вот лишь несколько примеров.

Знают ли, например, в Комитете по метеоритам о том, что Ермак на Иртыше в Ташатканском городке видел необыкновенный метеорит: "спал камень с небеси, величество как бы воз с саньми, видом багров…"? Само название "Ташаткан" означает "камень, который бросили". Можно предположить, что этот метеорит еще можно разыскать в наши дни.

Возможно, в ремезовской летописи имеется ключ и к разгадке удивительной тайны легендарной "Золотой Бабы", знаменитого святилища сибирских народов, которое многие средневековые карты показывали в низовьях Оби. Вот что рассказывал о ней живший одно время в Витебске итальянец Александро Гваньини в своем сочинении "Описание Европейской Сарматии", вышедшем в 1578 году в свет: "Это подобие старой женщины, деряга-щей ребенка на руках и подле себя имеющей другого ребенка, которого называют ее внуком. Этому истукану обдорцы, угричи и вогуличи, а также и другие соседские племена создают культ почитания, жертвуют идолу самые дорогие и высокоценные собольи меха, вместе с драгоценными мехами прочих зверей, закалывают в жертву ему отборнейших оленей, кровью которых мажут рот, глаза и прочие члены изображения… Рассказывают даже, что в горах по соседству с этим истуканом слышен какой-то звон и громкий рев: горы постоянно издают звук наподобие трубного".

Есть основания полагать, что речь здесь идет об обском Белогорье напротив устья Иртыша. Эти Белые горы издавна считались самым почитаемым местом у всех народов нижней Оби и нижнего Иртыша. Сюда на поклон ходили разнообразные народы — не только ханты и манси ("угричи и вогуличи"), но и северные ненцы, и южные татары. Напомним: именно татары принесли сюда в жертву даже драгоценный панцирь Ермака! В Белых горах, когда весной начинается ледоход и льды Оби и Иртыша сталкиваются, часто звучит сильнейшее эхо. И вот тут-то, по сообщению ремезовской летописи, до 1586 года находилось "мольбище большое богыне древней: нага с сыном на стуле седящая"! Не тут ли решение старой загадки, которая волновала многих ученых и писателей? В недавнее время версию Ремезова поддерживал известный уральский писатель Ю.М. Курочкин. Его, однако, смущало, что выдающийся историк Сибири академик Г.Ф. Миллер настойчиво отрицал подобную возможность. Впрочем, вдумаемся в то, как излагает всю эту историю Миллер: "Как рассказывает летопись (конечно, ремезовская. — Б. П.),там в древние времена было место поклонения некой знаменитой богине, которая вместе с сыном восседала на стуле нагая. Ей остяки приносили часто жертвы и дары, за что она оказывала им помощь на охоте, рыбной ловле и во всех их делах. Если кто-либо не исполнял данное ей обещание принести что-либо в жертву, то она до тех пор устрашала и мучила его, пока он не выполнял свое обещание. Если же кто-либо приносил ей дары не от доброго сердца, то он должен был ожидать внезапной смерти. Эта богиня, перед которой тогда (в 1586 году. — Б.П.)как раз собралось множество народа, при приближении казаков приказала себя ухоронить, а самим остякам куда-либо спрятаться. Это было исполнено, и когда казаки высадились на берег, то они не нашли там ничего, кроме пустых юрт".

Петербургский академик не совсем точен: как раз по ремезовской летописи видно, что воевода Мансуров открыл огонь из пушки по белогорскому мольбищу и разбил в щепы главного крашеного "истукана" (шайтана" или "болвана"). Уж не погибла ли тогда легендарная Золотая Баба? Миллер отказался в это поверить: "Я расспрашивал про нее тамошних остяков и самоедов, но ничего не узнал. И то, что нам сейчас рассказывают на реке Оби про Белогорского шайтана, совсем непохоже на вышеприведенный рассказ. Достоверно лишь то, что белогорские остяки имели знаменитого шайтана, от имени которого делал предсказания приставленный к нему шайтанщик. Вероятно также и то, что при приближении казаков шайтанщик тщательно укрыл свою святыню и посоветовал остякам также спрятаться от казаков".

Можно вполне допустить, что аборигенам Оби все-таки удалось спасти идола и укрыть его в надежном месте где-нибудь в лесах. В начале XVIII века царские власти проводили в тех краях принудительную христианизацию. Подвергались массовому уничтожению предметы языческого культа. Можно не сомневаться поэтому, что они сделали все возможное, чтобы уберечь главную из своих святынь. Позже, в начале XX века, несколько русских путешественников слышали рассказы о том, что с тайно хранившейся Золотой Бабы были сделаны серебряные копии, которым скрытые язычники приносили различные жертвы. Так что все-таки сообщение Ремезова о существовании в обском Белогорье "богыни древней" вполне могло относиться к пресловутой Золотой Бабе, сведения о которой дошли и до Западной Европы, причем в достаточно далекие времена. Туда они могли поступить только из русских источников. И недаром в софийской летописи есть упоминание о знаменитом миссионере Стефане Пермском, который жил среди аборигенов Востока "ни бога знающих, ни закона ведящих, молящихся идолам, огню и воде и камню и Золотой Бабе". В конце XIV века русский отряд князя Курбского сам смог побывать в низовьях Оби. С тех пор все неизменно указывали, что этот идол был на берегах Оби. И мнение Ремезова — лишний довод в пользу "обского варианта". Так что именно там, по-видимому, следует искать какие-то следы святилища народов Сибири.

Тогда же, в 1697 году, в Тобольске решили привлечь Семена Ремезова к работе по перестройке Тобольского кремля…

А теперь пришла пора познакомиться еще с одной гранью таланта тобольского самоучки — его зодчеством. Но прежде — несколько слов об истории города.

Тобольск был основан еще в 1587 году. За первые сто лет своего существования он неоднократно горел. Да как горел! Множество раз выгорали целые кварталы. Примитивные противопожарные меры (полный запрет пользоваться огнем летом, обязательное хранение бочек с водой и пр.) не давали ощутительных результатов. Поэтому в конце концов власти города пришли к выводу, что его центр следует сделать каменным. 22 апреля 1683 года в Тобольске заложили первое каменное здание: на месте сгоревшей деревянной церкви решено было возвести каменный Софийский собор с каменной же оградой. Впервые в Сибири его стали строить по заранее заготовленному чертежу. Предполагалось, что новый храм станет копией московской Вознесенской церкви. Но уже в ходе строительства тоболяки внесли некоторые исправления. С одной стороны, они упростили отделку стен, а с другой — вместо шлемовидных куполов сделали луковичные. Строительство собора закончили в 1686 году, и он уцелел до наших дней.

С 1698 года решили в Тобольске строить первые каменные административные здания тоже по заранее заготовленным чертежам. А еще раньше, в мае 1697 года, Сибирский приказ — опять-таки во избежание пожаров — приказал всю центральную часть города сделать каменной. Тобольским властям было приказано разработать подробный план перестройки центра города и составить смету возможных расходов. Исполнить всю эту нелегкую работу было поручено не кому иному, как Семену Ульяновичу Ремезову. Ему предстояло на месте все "сметить" и представить подробные чертежи. Наказ был исполнен точно и без задержки. Ремезов "досмотрел" подходящее место для предстоящего строительства "на горе малого города земли в саженях под каменное строение под башни и стену". Так родился план создания первого на сибирской земле каменного кремля. Особая "размещая роспись" Семена Ремезова давала подробный ответ — каким станет кремль "в длину и вышину и поперег и что копать во рву…".