— Что же, теперь мне понятно ваше положение в доме и ценность того документа, который, по вашим словам, вы потеряли. Теперь я желала бы знать, как завещание попало к вам в руки и при каких обстоятельствах оно было вами утрачено. Может быть, вы расскажете мне об этом?

— Это… это необходимо? — запинаясь, пробормотала миссис Квинтард.

— Решительно необходимо, — ответила Вайолет, с любопытством глядя на нее.

— Я не думала… то есть я надеялась, что вы обладаете неким необъяснимым даром, который позволит вам просто указать то место, где находится документ, и мне не придется ничего рассказывать. Ведь такое бывает!

— А, понимаю. Вы сочли, что у меня нет никаких практических навыков, и посему наделили меня сверхъестественными способностями. Но вы заблуждаетесь, миссис Квинтард, я действую исключительно с помощью рациональных методов и храню в строгом секрете все, что мне сообщают мои клиенты. Если вы хотите, чтобы я помогла вам, мне нужно во всех подробностях знать, как был потерян этот ценный документ. Поведайте мне все или откажитесь от моих услуг. Вы ведь не совершили ничего ужасного или бездумного, как все, кто…

— О, не говорите так! — возмущенно прервала ее несчастная женщина. — Я не сделала ничего такого, что можно было бы назвать дурным или бездумным поступком. Просто мне всюду сопутствует невезение, и поскольку я очень чувствительна… Но нет, так я никогда не расскажу вам всей истории. Сейчас я попробую все разъяснить, но если у меня не получится, если я запутаюсь, задавайте мне вопросы. Я… я… О, с чего же мне начать?!

— С того момента, как вы узнали о существовании второго завещания.

— Да, благодарю вас, теперь я могу продолжать. Как-то вечером, вскоре после того, как все врачи подтвердили, что жить моему брату осталось недолго, он вызвал меня к себе в покои — для конфиденциальной беседы. В тот день он получил из банка крупную сумму денег, поэтому я решила, что он хочет через меня передать их Клементу, но причина оказалась гораздо серьезнее. Когда он полностью убедился, что мы с ним остались наедине и нас никто не подслушивает, то сообщил мне, что решил по-другому распорядиться своей собственностью и завещать дом и все свое состояние Клементу и его детям, а вовсе не Кар-лосу. Он также сказал, что написал новое завещание, и показал его мне…

— Показал?

— Да, он велел мне достать его из сейфа, где оно хранилось, и, несмотря на свое плохое самочувствие, с таким пылом разъяснял мне некоторые пункты завещания, что оживился и даже сел в кровати. Я тогда подумала, что он идет на поправку. Но это было обманчивое впечатление — на следующий день он скончался.

— Вы сказали, что достали завещание из сейфа. Где находится этот сейф?

— В стене, над изголовьем кровати. Ключ от него брат вытащил из-под подушки и дал мне. Замок я открыла с легкостью.

— И что было после того, как вы ознакомились с завещанием?

— Я положила его на место. Он так велел. Но ключ брат отдал мне. Он сказал, что ключ должен быть при мне неотлучно, до тех пор, пока не придет время предъявить всем новое завещание.

— И когда это должно было произойти?

— Сразу же после похорон, если бы Карлос успел на них приехать. В противном случае за три дня до приезда Карлоса нужно было бы вынуть документ из сейфа в присутствии мистера Делаханта, которому и следовало передать завещание. Все это я прекрасно помню. Я и впрямь искренне хотела точно выполнить его распоряжения, но…

— Продолжайте, миссис Квинтард, прошу вас! Что произошло? Почему вы не исполнили его просьбу?

— Потому что, когда я хотела вынуть завещание из сейфа, там его не оказалось! Мне нечего было показать мистеру Делаханту, кроме пустых полок.

— Кража! Обыкновенная кража… Кто-то подслушал ваш разговор с братом. Но как же ключ? Он был у вас?

— Да, ключ был у меня.

— Значит, его у вас взяли, а потом вернули. Вы, должно быть, хранили его в легкодоступном месте…

— Нет, я носила его на цепочке, на шее. Хоть у меня и не было причин подозревать кого-то из домашних, нелишним было принять все меры предосторожности. Я не снимала цепочку даже ночью. Ключ по-прежнему был при мне, когда я вошла в спальню брата вместе с мистером Делахантом. И, несмотря на все это, кому-то удалось открыть сейф.

— Значит, был второй ключ?

— Нет, отдавая мне ключ, брат строго наказал мне не терять его, потому что дубликатов не существует.

— Миссис Квинтард, есть ли у вас компаньонка или горничная?

— Да, моя Хетти.

— Знала ли она что-то об этом ключе?

— Ничего, кроме того, что цепочка не очень-то подходила к моему туалету. Хетти уже много лет служит мне. Во всем Нью-Йорке не найдется человека более верного, чем она, и более достойного доверия. Она так честна и прямодушна, что я готова поверить ей, даже когда она утверждает, что…

— Что же?

— Что это я сама вынула завещание из сейфа прошлой ночью. Она видела, как я вышла из комнаты брата со сложенным листом бумаги в руках, прошла с ним в библиотеку и вышла оттуда уже без него. Если это так, то завещание находится где-то в этой огромной комнате. Но мы искали его во всех возможных местах, кроме книжных полок, где искать что-то вообще бесполезно. Понадобится много дней, чтобы просмотреть их все, в то время как Карлос…

— Мы не будем дожидаться Карлоса и сразу приступим к работе. Позвольте еще один вопрос: как Хетти удалось заметить, что вы были в этих комнатах? Она следила за вами?

— Да. Я… я не в первый раз хожу во сне. Прошлой ночью… но она сама вам все расскажет. Это очень болезненная тема для меня. Я велю Хетти присоединиться к нам в библиотеке.

— Там, где, как вы думаете, спрятан документ?

— Да.

— Покажите мне скорее эту комнату. Полагаю, она наверху?

— Да.

Миссис Квинтард поднялась и быстро пошла к двери. Вайолет с нетерпением последовала за ней.

Так давайте же пройдем за ней по великолепной лестнице и представим себе, что испытывала Вайолет, глядя на всю эту роскошь и понимая, что, быть может, от нее одной зависит то, кому все это будет принадлежать.

То была холодная роскошь. В этих просторных залах недоставало веселых детских голосов. Воспоминания о мертвых и предчувствие смерти наполняли воздух торжественностью, не давали забыть о бренности всего сущего, словно глумились над пышностью обстановки.

Впрочем, никакой роскошью Вайолет было не удивить, поэтому здесь ее интересовало только то, что могло хоть как-то помочь в этом загадочном деле. На мгновение остановившись на лестнице, она осведомилась у миссис Квинтард о том, знали ли слуги об утерянном документе, и с облегчением услышала, что та ни с кем не говорила об этом, кроме мистера Делаханта и Клемента.

— А он и словом никому не обмолвится, — утверждала она, — даже своей жене. У нее и без того забот полно, не хватало еще узнать, как близка она была к богатству.

— Она будет богата! — убежденно сказала Вайолет. — В свое время непременно отыщется поверенный, который составлял завещание. Но вы, как я понимаю, жаждете немедленного триумфа над бессердечным Карлосом и, надеюсь, этого добьетесь. О! — воскликнула она с неподдельным восторгом.

Миссис Квинтард отперла дверь библиотеки, и перед взором Вайолет впервые предстала одна из самых прекрасных комнат в Нью-Йорке. Именно так, по ее воспоминаниям, многие отзывались об этом месте, и в самом деле, даже если бы эта комната была перенесена сюда прямиком из какого-нибудь древнего аббатства в Старом Свете, то и тогда ее обстановка и украшения не смогли бы полнее выразить саму суть готики. И пусть библиотека не могла похвастать подлинной древностью, ее с лихвой восполняли продуманная сдержанность тонов и резные украшения под старину.

И все же сама комната была лишь ларцом, в котором хранились величайшие сокровища — на полках стояло множество ценнейших книг. Пока взгляд Вайолет поднимался все выше и выше — от рядов книг к пяти искусно сработанным витражным окнам в южной стене, миссис Квинтард с презрением воскликнула: