Вот, значит, в чем дело: Брюс был любовником миссис Паркер, и она, возможно, выдавала ему секреты мужа. Я словно увидел все воочию: разоблачительная записка, изумление Паркера, сидящий рядом Брюс видит записку, выбегает в комнату для дам, потом выстрел. Но кто стрелял? Я был по-прежнему далек от разгадки.
Кеннеди не вернулся домой к ужину, в лаборатории его тоже не было. Я ждал его с нетерпением. Вскоре раздался звонок, и, открыв дверь, я обнаружил мальчика-посыльного с большим бумажным свертком.
— Мистер Брюс дома? — спросил он.
— Нет, он… — я быстро нашелся, — он скоро будет. Можешь оставить посылку.
— Это сверток, насчет которого он звонил. Слуга сказал, что пришлось немало поискать, но вроде все в порядке. За доставку сорок центов. Распишитесь здесь.
Я расписался, чувствуя себя вором, и мальчик ушел. Я не имел ни малейшего понятия, что все это значит.
Тут я услышал, как в замке повернулся ключ, и вошел Кеннеди.
— Это вы — Брюс? — спросил я.
— А что? — живо отозвался он. — Что-нибудь доставили?
Я показал на сверток. Кеннеди схватил его и распаковал. Внутри оказалось женское автомобильное пальто из чесучи. Он поднес его к свету. Правый карман был прожжен, на нем красовалась дыра. Я ахнул, когда до меня дошел смысл этой находки.
— Как вы его достали? — наконец воскликнул я.
— Мне помогла полиция. По моей просьбе они проверили все звонки и выяснили, сколько раз в тот день посыльного вызывали в контору Паркера и по каким адресам его отправляли. Один из них оказался адресом Брюса. Миссис Паркер ничего не доставляли. Остальные звонки были деловыми, в чем мы быстро убедились. Я сделал вывод, что именно этот звонок связан с исчезновением автомобильного пальто. Стоило рискнуть, и я уговорил Дауни позвонить слуге Брюса. Слуга, разумеется, узнал голос Дауни и ничего не заподозрил. Дауни сделал вид, что знает о пальто, доставленном вчера, и попросил прислать его сюда. Похоже, план сработал.
— Но, Кеннеди, неужели вы думаете, что она… — Я умолк и посмотрел на прожженное пальто.
— Ничего не известно — пока, — коротко ответил он. — Но я был бы вам признателен, если бы вы что-нибудь рассказали мне о записке, полученной Паркером.
Я пересказал то, что слышал утром от нашего редактора. Кеннеди слегка вздернул брови.
— Примерно так я и думал, — заметил он. — Рад, что мои догадки подтвердились, пусть это всего лишь слухи. Меня заинтересовала эта рыжеволосая молодая леди. Не самое исчерпывающее описание, но все же лучше, чем ничего. Хотел бы я знать, кто она такая. Не пройтись ли нам по Уайт-Уэй [110], прежде чем я отправлюсь в лабораторию? Мне нужно подышать воздухом, чтобы дать отдых голове.
Не успели мы пройти первый театр, как Кеннеди хлопнул меня по спине:
— Клянусь богом, Джеймсон, она актриса. Ну конечно!
— Кто? Что с вами, Кеннеди? Вы в своем уме?
— Рыжеволосая леди — она точно актриса. Помните ту девушку с золотисто-каштановыми волосами, звезду «Фоллиз» [111]? Она еще пела «Мэри-Все-Наоборот». Ее сценический псевдоним — Фиби Ланеж. Если она замешана в этом деле, то сегодня, скорее всего, выступать не будет. Давайте спросим в кассе.
Она действительно не выступала, но я не понимал, что именно это нам дает, и не замедлил сказать об этом Кеннеди.
— Да, Уолтер, детектива из вас бы не вышло. У вас не развита интуиция. Порой и мне ее недостает. Как я раньше не догадался? Вы знаете, что она жена Адольфа Гессе, самого отчаянного спекулянта в «Системе»? Стоило сложить два и два, как меня осенило. Очень может быть, что она и есть та рыжеволосая женщина, которая работает на «Систему». Как вам моя гипотеза? Надо внести эту даму в список подозреваемых.
— Неужели вы думаете, что стреляла она? — спросил я, сам не зная, что хочу услышать в ответ.
— Никакая гипотеза не должна помешать нам найти истину. Я уже высказал свою версию. Прав я или нет — увидим. В любом случае эта женщина тут замешана. Если версия неверна, мне придется придумать другую, вот и все.
Когда мы подошли к лаборатории, человек инспектора, Райли, был уже на месте и с нетерпением ждал Кеннеди.
— Какие новости? — поинтересовался Кеннеди.
— У меня есть список владельцев таких револьверов, — ответил тот. — Мы обошли все магазины в городе, торгующие охотничьим снаряжением и заводским оружием, и через сутки в моем распоряжении будут почти все эти револьверы, конечно, если они не спрятаны и не уничтожены.
— «Почти все» не годится, нужны все, — заявил Кеннеди. — Разве что…
— Это имя есть в списке, — хрипло прошептал Райли.
— А, тогда все в порядке, — просветлев, сказал Кеннеди. — Райли, вы прекрасно используете свои каналы для получения нужной информации. У меня к вам еще только одна просьба. Мне нужны образцы почтовой бумаги из личного кабинета каждого из этих людей. — Он дал полицейскому список девяти «подозреваемых», как он их называл, включавший имена всех, кто был как-то связан с делом.
Райли изучил список и задумчиво почесал подбородок:
— Это будет непросто, мистер Кеннеди. Столько домов и квартир, куда придется проникнуть. Вы ведь не хотите ждать ордер? Разумеется, нет. А тогда как нам попасть внутрь?
— Вы весьма симпатичный парень, Райли, — сказал Кеннеди. — Думаю, вы могли бы приударить за горничной, если потребуется. Или поручите это тому, кто работает на участке, — если он уже не обосновался на нужной кухне. Да я вижу с десяток способов достать бумагу.
— Я известный сердцеед, сэр, — ухмыльнулся Райли. — Они ко мне так и липнут. К утру будут вам образцы.
— Даже если достанете всего пару штук, приносите, и как можно раньше, — сказал Кеннеди, и Райли пошел прочь, поправляя галстук и чистя рукавом шляпу.
— А теперь, Уолтер, я должен вас покинуть, — обратился ко мне Кеннеди. — У меня много дел, так что домой я вернусь очень поздно — или очень рано. Но я уверен, что мы в шаге от разгадки. Если Райли вовремя принесет мне эти образцы, завтра вечером я продемонстрирую вам и еще нескольким людям нечто исключительное. Не забудьте. Вечер не занимайте. Это будет настоящая сенсация.
Когда я вошел в лабораторию Кеннеди на следующий день вечером, она была ярко освещена. По одному начали прибывать его «гости». Было очевидно, что этот визит им не очень приятен, но коронер разослал «приглашения», и отказаться не удалось. Профессор вежливо встречал нас и рассаживал по местам, как если бы мы были группой студентов. Инспектор и коронер сели немного сзади. Миссис Паркер, мистер Дауни, мистер Брюс, я и мисс Ланеж сидели, именно в таком порядке, на очень узких и неудобных стульях с подлокотниками, на каких обычно сидят студенты во время лекций.
Наконец Кеннеди был готов. Он занял позицию за длинным гладким столом, который использовал для демонстраций на своих занятиях.
— Дамы и господа, — официально начал он, — я понимаю: то, что я сейчас собираюсь сделать, очень необычно. Но, как вам известно, полиция и коронер отчаялись разгадать эту ужасную тайну и попросили меня прояснить хоть некоторые вопросы. Прежде всего я бы хотел отметить, что расследование подобного преступления ничем, кроме предмета, не отличается от разыскания научной истины. Раскрыть тайны человека — все равно что раскрыть тайны природы. И в том и в другом случае требуется детективное расследование. Методы, применяемые для раскрытия преступления, сродни методам обнаружения научной истины, — по крайней мере, так должно быть. В деле, подобном этому, два этапа. Сначала следует связать воедино косвенные улики, а потом найти мотив. Все это время я собирал улики. Но ограничиться фактами и не учесть мотивов было бы ошибкой. Так нам бы не удалось ничего доказать и никого наказать. Иными словами, косвенные улики должны привести к подозреваемому; если он и есть преступник, то все кусочки головоломки встанут на свои места. Я надеюсь, что каждый из вас окажет содействие следствию в раскрытии тайны этого печального происшествия.
