Номер проходил по категории «люкс», поскольку имел мало общего с дешевыми комнатами, в которых Мило останавливался в бытность свою Туристом. Большая кровать с вычурной передней спинкой и романтическими занавесочками, уютная ниша с диванчиком — во всем ощущалась старомодная элегантность. Большая мраморная ванна была явно рассчитана на двоих. Окно выходило на озеро, яхты и ночной город. Какая досада, подумал Мило, что всей этой роскошью нельзя поделиться с семьей.

Завтрак пропустили. Отъехав от отеля, Эйннер объяснил, что отогнал украденный «рено» знакомому, у которого мастерская на окраине Женевы, где ворованные авто разбирают на запчасти или перегоняют за границу. Взамен ему дали старенький «дэу», угнанный где-то в Испании, перекрашенный и зарегистрированный на нового владельца. Машинка, хоть и дешевая, резво бежала по горной дороге, проходившей вдоль северного берега Женевского озера.

— А ты сегодня бодрячком, — заметил Эйннер. — Новые горизонты открылись?

— Нет, просто выспался, — сказал Мило, ничуть не погрешив против истины. Впрочем, дело было не только в отдыхе. Он как будто вернулся вдруг в прежнюю жизнь и, хотя тело еще ныло, чувствовал себя так, словно снова влез в шкуру Туриста, а переключившийся мозг автоматически взял под контроль одолевавшие его еще накануне волнение и тревогу. Мило знал — это ненадолго, но сейчас по-другому было нельзя. Потом, скоро, загнанное под крышку волнение прорвется и сломает его окончательно, как случилось шесть лет назад, когда он едва не погиб. — И может быть, появилась надежда.

— Держу пари, насчет надежды в книге тоже что-нибудь есть, — заметил Эйннер и вопросительно взглянул на Мило, ожидая, что тот поделится с ним тайной мудростью Писания.

А почему бы и нет?

— Там сказано, что на нее лучше не рассчитывать.

К владениям Угримова подъехали в половине двенадцатого, миновав по пути несколько неброских особняков. Вставшие перед ними высокие электрифицированные ворота были снабжены видеокамерами и переговорным устройством. Мило вышел из машины, прошел, похрустывая, по посыпанной гравием дорожке и нажал кнопку.

— Oui? — ответил голос с сильным русским акцентом.

Мило ответил на русском.

— Пожалуйста, передайте Роману, что его хочет видеть Чарльз Александер.

Он оглянулся — сидевший в машине Эйннер подался вперед и напряженно смотрел на него. В динамике щелкнуло.

— Мистер Александер-Уивер? — уточнил Угримов. — Давненько не виделись.

Мило посмотрел в видеокамеру, улыбнулся и помахал рукой.

— Полчаса, не больше. Есть разговор.

— А ваш друг?

— Ему присутствовать необязательно.

— Тогда пусть подождет там.

— Я не против.

Он вернулся к машине и сказал Эйннеру оставаться на месте. Через пару минут по другую сторону ворот появился черный «мерседес». Из него вышли двое. Одного Мило узнал — встречались шесть лет назад.

— Привет, Николай.

Русский сделал вид, что не узнает гостя. Его напарник открыл дверь в воротах, а когда Мило прошел, запер ее на ключ. Все трое сели в «мерседес», причем Мило посадили сзади, и автомобиль медленно покатил назад.

Вопреки ожиданиям, дом Угримова в конце длинной, извилистой дорожки вовсе не походил на шикарный особняк. Вкус у русского оказался скромнее. Машина остановилась перед невысоким, но широким каменным строением в форме буквы «U» с выложенным плитами внутренним двориком и бассейном. Там гостя уже ожидал хозяин — Роман Угримов полулежал в шезлонге, потягивая что-то розовое и пенистое. Тяжело поднявшись, он поставил стакан на стеклянный столик и шагнул навстречу Мило с протянутой рукой. Волосы его за минувшие шесть лет окончательно поседели.

— Давненько не виделись, — повторил русский.

Мило согласно кивнул и опустился на любезно предложенный Угримовым второй шезлонг.

— Выпьете что-нибудь? У Николая неплохо получается грейпфрутовый дайкири.

— Спасибо, нет.

— Как хотите. — Русский тоже сел.

Блеск согретых полуденным солнцем каменных плит резал глаза.

— Мне нужна информация.

— Информация? Это я могу. Информация — мой бизнес. Но вы ведь пришли с миром? Угрожать больше не будете? — спросил с улыбкой Угримов. — В прошлый раз получилось не очень хорошо.

— Вы убили ту девушку. Я сам это видел.

— Нет, мистер Уивер, не видели. На террасу вы не смотрели. Никто ничего не видел. По крайней мере, никто не видел, как она спрыгнула. — Он покачал головой и с притворным сожалением вздохнул. Все в этом человеке было притворное, фальшивое, неискреннее. — Тяжелый был день. Да еще вы с этими вздорными обвинениями.

— Я здесь по другому поводу. Насчет вашей компании, «Угритек».

— Это хорошо. Всегда рад новым инвесторам.

— Кто такой Рольф Винтерберг?

Угримов поджал губы и снова покачал головой.

— Понятия не имею.

— А как насчет трехсот тысяч долларов, положенных Рольфом Винтербергом на счет в «Юнион-банке»? Деньги снял потом Сэмюель Рот. Или встречи с участием суданского министра энергетики? В прошлом году. В этом самом доме.

Русский пристально посмотрел на него поверх стакана и, допив дайкири, поставил стакан на столик.

— Вы вообще-то представляете, чем занимается «Угритек»?

— Не знаю и знать не хочу.

— А следовало бы поинтересоваться, — Угримов погрозил ему пальцем. — Мы делаем добрые дела, Мило. Несем технологии двадцать первого века народам Африки. Другие смотрят на Китай, но я оптимист. Я вижу будущее в нашем прошлом, в том самом черном континенте, из которого мы все когда-то выползли. У Африки есть потенциал. У нее природные ресурсы — руды, нефть, открытые пространства. Ей бы диктовать свои условия, но нет. А почему так происходит? Вы об этом не задумывались?

Шутит или говорит всерьез? Мило не понимал.

— Продажные правительства?

— Верно. Однако коррупция — не причина, а только следствие. Коренная причина всех проблем Африки выражается одним словом: невежество.

Мило потер нос, сел поудобнее.

— Ваши расистские взгляды меня не интересуют.

Русский громко рассмеялся и тут же посерьезнел.

— Только не надо обвинять меня в отсутствии политкорректности. Разумеется, африканцы не дураки. Невежество есть нехватка объективных знаний. И это — проклятие Африки. Почему деревенские жители не верят, что презерватив защитит их от СПИДа?

На это у Мило был ответ.

— Потому что так говорят католические священники.

— Очень хорошо. Получается, католическая церковь поощряет невежество. А почему некоторые верят, что секс с девственницей убивает вирус СПИДа?

— Я вас понял, Роман.

— Поняли. Так вот, «Угритек» — только не обвиняйте меня в эгоизме — есть, по сути, попытка сломать оковы невежества, вытащить континент из тупика. Начинаем мы с компьютеров, подключенных к Интернету. В прошлом году установили две тысячи компьютеров в школах Найроби и крупных поселках.

— А в Хартуме сколько?

— Примерно столько же. Не помню.

— Поэтому к вам и приезжал министр энергетики?

Угримов посмотрел на пустой стакан.

— Николай!

Лысый не заставил себя ждать.

— Не возражаешь?

Николай не возражал и, забрав стакан, удалился.

— Так что? — спросил Мило.

Угримов похлопал ладонями.

— Знаете, Уивер, тут о вас всякое рассказывают. Поговаривают, что вы в бегах. Это правда?

— Да, — ответил после недолгой паузы Мило.

— И вот человек, скрывающийся от своих же, объявляется у моего порога. Странно.

— Вы будете отвечать на мои вопросы? Да или нет?

— Ну что вы так спешите. Попробовали бы лучше дайкири.

— Спасибо, не хочу.

— Вы кого-то убили?

— Нет.

— И, разумеется, я должен верить. А ведь вы так и не поверили, что я не убивал малышку Ингрид, хотя я и объяснил, что бедняжка покончила с собой.

— Вы правы.

Угримов вдруг улыбнулся.

— Помните наш последний разговор? Вы были не в духе. Что и неудивительно, ведь в вас, кажется, стреляли? Каждый бы на вашем месте расстроился.