— Ты умелый воин и храбрый джигит, — неторопливо заговорил моджахед, явно наслаждаясь своей властью над пленником. — Многоуважаемый Зелимхан приказал мне принести головы двух гяуров. Но думаю, он будет доволен, если в дополнение к одной голове я приведу живого гяура. Я уверен, он будет рад. «Давай, давай, — мысленно Виктор подбадривал боевика. — Только подойди поближе или хотя бы прикажи мне обернуться». — Пальцы его правой руки прямо горели от прикосновения остро отточенной стали метательного ножа.

Чеченец негромко хохотнул, он как будто разгадал намерения диверсанта:

— Ты храбрый и хитрый воин, — насмешливо заговорил он. — Чтобы не вводить тебя в соблазн попытки убить меня, я прострелю тебе руку.

Это был конец, Савченко почувствовал, как его сердце рухнуло в желудок, страх парализовал тело, в одно мгновение поставив его вровень с только что убитым боевиком, который тоже не смог сопротивляться своей гибели.

Он никак не отреагировал на внезапный выстрел, который почему-то прозвучал неестественно приглушенно.

Пуля просвистела возле уха Стрелка, но не зацепила его. Опомнился Виктор только тогда, когда услышал за спиной звук падающего тела. Он резко обернулся и увидел убитого чеченца, на его затылке зияла большая дыра, из которой поднималась кровавая, пузырящаяся пена.

— Твою мать, Ковбой, — радостно воскликнул Савченко, бросаясь к кустам, где оставил раненого товарища.

Ковбой лежал на животе, сжимая в правой руке длинноствольный «стечкин». Перевернув друга на бок, Виктор прошептал:

— Держись, браток, хрен им в зубы, а мы прорвемся.

— Не-ет… — Ковбой открыл глаза и уставился на Виктора мутными зрачками, снайперский выстрел забрал у него слишком много сил. Он умирал с оружием в руках и думать мог только о незаконченной еще битве. — Они не ждут удара с тыла… — обескровленные губы дрогнули, глаза остекленели, а рот его безвольно открылся. Душа снайпера отлетела в лучший из миров.

— Да, удара с тыла они не ждут, — с горечью пробормотал Виктор; прикрыв веки умершего товарища, он поднялся на ноги. Ему еще предстояло собрать боеприпасы и поторопиться на выручку к своим…

Моджахедам из «сил самообороны» снова пришлось штурмовать позиции закрепившихся на высоте диверсантов. Две предыдущие стычки не прошли для группы без последствий, оба отряда понесли ощутимые потери. Но моджахеды по-прежнему, даже потеряв треть личного состава, обладали подавляющим над противником преимуществом.

Асламбек Максуров, оказавшийся в родных горах, мечтал только об одном — как можно быстрее покинуть зону боевых действий. Поэтому и пытался отговорить дядю от дальнейшего преследования диверсантов. Но старик был непреклонен.

— Ты разве не понимаешь, если хотя бы один гяур останется в живых, конец нашему маскараду с «силами самообороны», — угрюмо произнес Зелимхан. — Уже завтра наш Шадди окружат войска федералов. Никто им сдаваться не будет, и они, как ты понимаешь, не оставят здесь камня на камне.

«В любом случае — конец маскараду», — подумал Асламбек, он прекрасно отдавал себе отчет, что спецслужбы, узнав о его появлении в Чечне, догадаются, куда он может направиться. И наверняка уже разрабатывают какой-нибудь хитроумный план по его захвату. Но он их и в этот раз обведет вокруг пальца. Главное, добраться до села…

Наемникам Скока также довелось принять участие в штурме высоты. Ловкач двигался в паре с Кухарем, несмотря на шквальный огонь, им удалось подняться по небольшому отрогу и закрепиться на середине склона. Сверху бесперебойно били автоматы диверсантов, по бокам отстреливались карабкающиеся моджахеды, вокруг стоял неимоверный гомон. К звукам выстрелов добавились стоны раненых, а также всевозможные выкрики — от «Аллах акбар» до «твою мать».

Найдя удобную ложбинку, прикрытую с одной стороны чахлым кустом, а с другой россыпью камней, Ловкач бросил Кухарю:

— Коля, прикрой, я работаю.

— Работай, работай, никто мешать не будет, — ответил Кухарь, посылая в сторону вершины длинную очередь. Рой розовых светлячков трассирующих пуль взмыл вверх.

Тем временем Ловкач, поправив оптику на своей «канарейке», развернулся в противоположную сторону. Отправляя в бой наемников, Степан Корчинский дал Игорю Бруйко конкретный приказ — при первой же возможности ликвидировать Зелимхана Максурова. Лучшего варианта, чем сейчас, не сыскать.

Командир сельских «сил самообороны», несмотря на возраст, отличался злобной настырностью.

Взобравшись на один из холмов у подножья высоты, он отдавал приказы своим подчиненным. В мощную оптику Ловкач хорошо видел бородатое лицо в высокой шапке из серебристого каракуля. Сделав все необходимые упреждения, Ловкач сместил перекрестие прицела на переносицу старика, потом, немного подумав, решил, что попадание будет походить на явный заказ, сместил ствол, увенчанный цилиндром глушителя влево, и плавно нажал на спуск.

— Вон на ту высоту необходимо послать наших снайперов, — указал вытянутой рукой Зелимхан Максуров на два пика, главенствующие над занятой диверсантами высотой. — Иначе без минометов нам их год оттуда не выбить. Ты понял, Хас… — закончить свою мысль старик не успел. Внезапно схватившись двумя руками за лицо, он стал валиться на землю. Высокая каракулевая шапка покатилась по траве. Стальная оса, выпущенная умелой рукой наемника, пронзила левый глаз полевого командира и застряла у него в мозгу.

Внезапная гибель Зелимхана Максурова заставила вошедших в боевой азарт моджахедов отступить. Диверсанты получили внезапную передышку.

В наскоро вырытых окопах они принялись снаряжать опустевшие магазины. Положение у них было, что называется, пиковым. И рассчитывать на помощь не приходилось. Оставалось только одно — изматывать силы противника, держаться до ночи. А потом, сымитировав свой отход в штольни заброшенного командного пункта, просачиваться сквозь ряды боевиков.

— Что-то долго возятся наши пиротехники, — всовывая в подсумок последний снаряженный магазин, недовольно пробормотал Капитан, потом перевел взгляд на сидящего рядом на корточках проводника из армейской разведки и добавил: — Ну-ка, Алекс, поторопи их, чай не на курорте. Синицын, подхватив свой автомат, опрометью выскочил из окопа, и в ту же секунду вокруг его ног защелкали выстрелы. Петляя как заяц, он бросился к входу в штольню.

Снайперы боевиков заняли позиции на господствующих высотах, тем самым обеспечив огневое прикрытие моджахедов. Начался новый штурм высоты.

Виктор Савченко добрался к месту боя как раз к началу новой атаки боевиков. Разглядывая столпившихся чеченцев, укрытых от огня с высоты, он разглядел кучку жавшихся друг к другу немолодых мужчин в дорогих костюмах. «Заложники», — догадался Стрелок, он удивился, что до сих пор никто из них не убит и при помощи этих несчастных боевики не пытаются заставить диверсантов сдаться.

«Скорее всего, не особо ценный трофей», — промелькнуло в его голове, но он тут же забыл об этом, полностью переключившись на мысли о помощи своим.

Первым его порывом было желание «вызвать огонь» на себя, забросав моджахедов гранатами, броситься, что называется, лоб в лоб. Только это была явная авантюра, против нескольких десятков он долго не продержится. А погибнув, уже точно не поможет своим.

«Значит, нужно подниматься наверх, — более разумного решения Виктор придумать не мог. Снова загремели выстрелы, моджахеды пошли на штурм. — Вот с ними за компанию и я пойду», — мелькнула в сознании диверсанта шальная мысль. Вытащив из нагрудного кармана толстый камуфляжный карандаш, решительно черкнул им несколько раз по лицу, расчерчивая его широкими косыми линиями. Потом провел влажной ладонью левой руки по лицу, растирая полосы и сливаясь с расцветкой своего «мохнатого» камуфляжа. Никем не замеченный, Стрелок пробрался мимо группы боевиков, охраняющих заложников. Оказавшись в зоне огня обороняющихся диверсантов, Виктор Савченко втянул голову в плечи и, пригибаясь, бросился на правый фланг, углядев там наиболее малочисленную группу боевиков. Их было трое, они спешно поднимались в гору, используя небольшой овражек, по которому весной стекали талые воды. Теперь по краям этой балки особенно буйно росла трава, создавая для боевиков дополнительное прикрытие. Но, несмотря на все плюсы, моджахеды не спешили обгонять своих товарищей по оружию, которым условия штурма достались не такие комфортные.