Несмотря на отличную выучку телохранителей, против почти десятка пусть даже кустарных автоматов сражаться достаточно тяжело. Тем более когда тебе мешает оголтело мечущаяся толпа гражданских. Дмитрий Толстов со своей позиции успел положить двух боевиков, но в это время трое его хлопцев, встретивших нападающих грудью, уже лежали на полу среди других убитых. А когда в холле грянул взрыв ручной гранаты, он понял, что терроры намерены любой ценой добиться своего. Нужно было немедленно выводить фигуранта из опасной зоны.

Сменив в своем «граче» обойму, Дмитрий вытащил из поясной кобуры еще один пистолет, наградной «вальтер», и взведя большим пальцем курок, громко крикнул:

Уходим, ребята! — И тут же добавил: — Чекисты, прикрывайте! — После чего, сжимая в каждой руке по пистолету, одним прыжком преодолел расстояние от колонны до лежащего Джамбекова и что было мочи гаркнул: — Пошел!!!

Двое из трех телохранителей, вскочив на ноги, подхватили Бахрама Джамбекова и, прикрывая своими телами, потащили в сторону ближайшей двери.

Сообразив, что добыча от них уходит, оставшиеся боевики, одурманенные наркотиками, опьяненные жаждой крови и азартом погони, бросились следом.

Пятясь следом за своими подчиненными, Дмитрий Толстов палил из двух рук, стараясь не столько в кого-либо попасть, сколько не дать боевиками самим стрелять прицельно. Мимо уха майора просвистела пуля, затем другая. Толстов скосил глаза и увидел бегущего прямо на него маленького тщедушного человека, держащего перед собой два черных «ТТ» и стреляющего из двух рук. Одна из выпущенных им пуль ударила в бронежилет и отозвалась болью во всем теле.

— А-а, черт, — выругался майор, разворачиваясь в сторону опасности и в душе радуясь, что предчувствие профессионала подсказало ему сунуть под кевларовый бронежилет титановую пластину, которая и приняла на себя всю смертоносную энергию остроконечной пули. Широкий ствол «грача» поднялся на уровень плеча майора и прежде, чем отъехать в крайне заднее положение, дважды плюнул огнем. Первая пуля угодила нападающему в подбородок, своротила его, взорвала горло. Нападающий вскинул голову, из-под которой фонтаном забила алая кровь, и рухнул на пол, извиваясь в предсмертных судорогах. Дмитрий даже предположить не мог, что только что избавил от страшной клятвы раба Асламбека Максурова… Двое телохранителей втащили Бахрама Джамбекова в технический коридор подсобных помещений, следом за ними, тяжело дыша, ввалился Дмитрий. Ушибленная пулей грудь болела, но сердце радостно билось — он смог уберечь подопечного от нападения террористов… Но его радость была недолгой, инстинкт самосохранения заставил его оглянуться. По коридору к ним быстрыми шагами приближалась молоденькая девушка в черной одежде платок, плотно охвативший ее голову, оставлял в поле зрения лишь молодое лицо с ярко выраженными кавказскими чертами.

Оба пистолета Дмитрия уже были пустыми, и проку от них не было никакого. Смерть в обличии юной и хрупкой девочки надвигалась безжалостно и неумолимо, как нож гильотины. Толстов был слишком опытным профессионалом, чтобы мгновенно не просчитать все «за» и «против» и понять, кому какой приговор вынесла судьба. За это короткое мгновение он успел взглядом охватить и коридор в который они были загнаны, как в мышеловку…

Мощным ударом плеча майор толкнул троицу на ближайшую дверь, которая под напором рухнула, пропуская их в кладовку, где хранили свое имущество уборщицы. Едва фигурант оказался вне зоны поражения, как Толстов тигром бросился на девушку, ухватил за руки и всей своей массой прижал к стене — Спокойно, Маша, я — Дубровский, — успел он шепнуть чеченке на ухо, и в следующую секунду мощный направленный взрыв разметал два человеческих тела, превратив их в кровавые ошметки, которые забрызгали весь коридор технических помещений.

На этом операция по ликвидации кандидата в депутаты завершилась, провалившись с треском. Ворвавшаяся в холл группа быстрого реагирования обнаружила четверых офицеров ФСБ, двое из которых были ранены, еще были ранены несколько десятков человек, чуть меньше оказалось убитых. Из нападавших никого в живых не обнаружили…

Нежно-голубого цвета «Жигули» седьмой модели, плавно вывернув, остановились на небольшой площадке перед глухим металлическим забором. Чуть поодаль с левой стороны виднелись автоматические ворота, над которыми большими буквами было выведено «СТО», а чуть ниже шрифт помельче «Ремонт японских машин».

— Вот, значится, и приехали, — пробормотал молодой человек, сидящий за рулем «семерки». Он был одет в милицейскую форму с погонами капитана. Покинув салон автомобиля, он пригладил волосы, потом достал с заднего сиденья форменную фуражку с высокой тульей и водрузил на голову. Одернул полы кителя и вздохнул. Оперуполномоченному уголовного розыска не очень хотелось выполнять предстоящую миссию, тем более что это было практически не служебное задание. Но отказаться от него капитан Невмовака не мог. По старой памяти об одолжении его попросил бывший начальник Николай Кухарь. Он хорошо помнил, как его, тогда еще стажера, грозился выгнать со службы начальник РОВД, а Кухарь взял под свою защиту Тараса Невмоваку, и потом из стажера упорно делал настоящего сыщика. А когда Николай ушел из милиции в бизнес, то время от времени подбрасывал денежные халтуры бывшему подчиненному.

Давая это последнее задание, Кухарь сказал:

— Сделай как надо и ни о чем не волнуйся. Дальше это дело пойдет самоходом, впоследствии, думаю, звание майора тебе гарантировано.

— Ну а если что-то пойдет не так, меня ведь уволят, с тоской в голосе произнес Тарас, он уже десять лет служил в милиции, свыкся с подобным образом жизни, и что-либо менять было страшно.

— Тогда пойдешь в СББ, теплое место там тебе гарантировано. — Против такого аргумента особо не попрешь, Невмовака хорошо был осведомлен о работе и заработках в «Службе безопасности бизнеса». Сам недавно рассказывал своему приятелю Лехе во время последней дружеской попойки…

Возле «семерки» остановился желто-синий «УАЗ» с выключенной мигалкой на крыше. Из салона выбралось трое бойцов в серо-фиолетовом «городском» камуфляже, вооруженные короткоствольными автоматами. Это была штурмовая группа отряда быстрого реагирования «Сокол», которой командовал бывший однокашник Невмоваки по школе милиции. Штурмовики принимали участие в этой операции также нелегально, так сказать, по дружбе.

— Ну что, Тарас Григорьевич, ничего не изменилось? — спросил однокашник Сергей, невысокий крепыш с блеклыми невыразительными глазами, поправляя на плече автомат.

— А что может измениться? — пожал плечами Тарас, про себя уже определившийся: «Все равно выше районного угро мне ничего не светит, а так хоть есть шанс». Еще раз одернув полы кителя, он наставительно произнес: — Нужно работать аккуратно и быстро, против вас будет не какой-то урка или браток залетный. Он матерый боевик с опытом двух войн, если доберется до оружия — нам всем мало не покажется.

— Ладно, не пугай, — снисходительно усмехнулся Сергей, опуская на лицо вязаную маску, из-под которой добавил: — Не забыл, что с тебя «поляна»? — Само собой.

Трое «соколов» по очереди легко перемахнули через высокий забор, а капитан Невмовака направился к центральному входу. У ворот он ненадолго задержался, перебросившись парой слов с молодым охранником, после чего прямиком направился к одному из открытых боксов. Через распахнутые ворота виднелась острая морда темно-вишневой «Мазды». Японка последней модели стояла на «яме», видимо, у машины были какие-то проблемы с ходовой. Приблизившись к «Мазде», Тарас несколько раз ударил по колесу:

— Эй, есть кто живой? Выходи.

Под машиной что-то зарычало, после чего послышался звук шагов, и наконец из-под днища показалось скуластое лицо с большим клювообразным носом. Щеки и подбородок кавказца поросли густой черной щетиной, в руках он держал грязную промасленную тряпку.