— Так точно, — Синицын подскочил со своего места. — Кому прикажете передать взвод?

— Да кому же? — неопределенно пожал плечами майор. — Сдашь своему «замку». Вернешься — примешь обратно.

— Когда выезжать?

— Никуда выезжать не надо. Диверсантов доставят сегодня в расположение полка, и этой же ночью вы вылетаете в рейд. А пока, Шурик, отдохни, выспись хорошенько. Я прямо как Мальчиш-Кибальчиш, чую, будет у тебя не легкий бой, но трудная битва…

— Разрешите идти? — не дослушав до конца почти отеческие наставления начальника, спросил Александр.

— Идите, старший лейтенант.

Зажав сигарету между указательным и средним пальцами левой руки, правой Станислав Крылов вцепился в кожаный чехол рулевого колеса остромордого «Ауди». Великолепная машина не ехала, а буквально скользила по улицам австрийской столицы.

Второй секретарь посольства России, тридцатилетний красавец с атлетической фигурой, в дорогом эксклюзивном костюме, выглядел настоящим светским львом. Таким, для которых открыты все двери и им всегда рады, они украшение любого приема. Женщины тайно в них влюбляются, а мужчины уважают за эрудицию и собственное мнение. Как правило, на дипломатической службе карьерный рост им обеспечен без особых усилий. Станислав Сергеевич Крылов с отличием окончил МГИМО, удачно женился на дочери первого заместителя министра иностранных дел, пара симпатичных близняшек, вскоре родившаяся, заставила деда подумать об их будущем. И спустя какое-то время вся семья оказалась в сытой, спокойной Вене. Ну чем не жизнь?

«Когда все идет хорошо, обязательно жди неприятностей» — так считали древние евреи, Станислав где-то прочитал это изречение. Но он не прислушался к чужой мудрости, за что впоследствии пришлось расплачиваться…

Через полгода проживания в Австрии Крылова неожиданно пригласил к себе начальник внутренней безопасности посольства. Не вызвал, а именно пригласил, что было вполне естественно, и Станислав даже не насторожился, а зря. Дружеская беседа под рюмочку коньяка неожиданно завершилась демонстрацией видеофильма. Посещая австрийских проституток, Крылов считал это безобидной шалостью любителя «клубнички». Но, как оказалось, можно квалифицировать эту шалость по-другому — как «аморальный образ жизни», «супружеская измена», «повод для вербовки вражеской разведкой».

Перспектива оглашения этой видеозаписи была более чем конкретной. Жена (взбалмошная фригидная дура] сразу же подаст на развод, а ее не менее ненормальный папаша сделает все возможное, чтобы бывший зять оказался в представительстве где-нибудь в Центральной Африке, где местные вожди лакомятся дипломатами по большим праздникам.

Наполнив бокалы коньяком в очередной раз, контрразведчик успокоил провинившегося клерка и даже пообещал, что эту кассету никто и никогда не увидит, взамен нужно было всего-навсего подписать стандартный бланк, подтверждающий согласие сотрудничества. Выхода не было, и Станислав Крылов подписал, в одночасье превратившись в сексота, точнее говоря, в секретного сотрудника Федеральной службы безопасности под оперативным псевдонимом Херувим.

Работать на спецслужбу оказалось совсем не сложно, в основном работа заключалась в докладах об информации, услышанной на светских приемах, которые Крылов посещал довольно часто. После каждого такого мероприятия он запирался в своем кабинете и писал подробные рапорты-отчеты. Иногда Станислав получал микрофотоаппарат и задание сфотографировать кого-нибудь из иностранных гостей. Все это труда не представляло, и вскоре Станислав Сергеевич сжился с сексотом под кличкой Херувим.

Но последнее задание повергло Крылова в панический шок. Нужно было среди белого дня встретиться в городе с завербованным агентом и получить от него депешу.

— Это задание совершенно безопасно, — убежденно произнес шеф внутренней безопасности, инструктируя сексота. — Просто наш контингент хорошо известен здешним спецслужбам, и мы даже косвенно не хотим обозначать нашего агента. Станислав Крылов уже был осведомлен о методах работы контрразведки. Все сотрудники посольства в той или иной степени подвергаются проверке местных спецслужб. И если обнаруживалось, что фигурант более одного раза сталкивался с неизвестным лицом (пусть даже в разных местах], то это уже являлось поводом для разработки. На языке разведчиков это называется попасть «под колпак». Профессионалы знают свое дело, и неизвестно, что могут откопать сыскари, если плотно возьмутся…

— Вам ничего не грозит, — продолжал инструктировать Крылова главный посольский охранник. — Следуйте нашим рекомендациям, и все будет в порядке.

«Хорошо тебе рассуждать, сидя за оградой посольства», — со злостью подумал Крылов. Его живая фантазия уже демонстрировала ему, как под фотовспышки на его запястьях защелкиваются наручники. После чего следует публичное выдворение из Австрии, объяснение с «горячо любимым» тестем, а затем полная неизвестность… Ничего этого Станислав не сказал, потому что достаточно увяз, а в таком положении выход один. Куда ветер, туда и пух.

Воскресным утром, взяв жену и близняшек, второй секретарь посольства отправился на автомобильную прогулку. И жена, и дети были очень довольны, обычно у главы семьи на маленькие общие радости времени не хватало.

Сперва они посетили исторический музей, потом погуляли вдоль набережной, на центральной площади перед ратушей близнецы покормили заранее припасенными крошками голубей, и наконец, глава семьи предложил посетить кафе-кондитерскую «Восточные сладости».

Они расположились на открытой площадке с видом на Дунай. Дети, оккупировав столик, стали наперебой заказывать рахат-лукум, клубничный шербет и прочее. Жена, упорно и бесполезно сражающаяся с лишним весом, заказала зеленый чай и финики, варенные в меду, а Станислав остановил свой выбор на чашечке крепкого черного кофе по-турецки.

Агента, на встречу с которым он пришел, Крылов увидел сразу. Смуглолицый, дородный мужчина с широким восточным лицом, большими залысинами и тонкой ниткой смолянистых усов. Агент тоже пил кофе и читал газету, сложенную пополам.

Ровно в десять часов по европейскому времени агент взглянул на золотой циферблат наручных часов, бросил на край стола газету и опрокинул пустую чашку на блюдце. Так обычно поступают, когда гадают на кофейной гуще. Но в данном случае это был сигнал, что депеша доставлена в тайник. Агент не стал интересоваться, что же его ожидает в будущем согласно кофейному узору, небрежно подхватив с соседнего стула плащ, неторопливо направился к стоянке такси.

Крылов почувствовал, как у него бешено заколотилось сердце. Станиславу казалось, что стук этот слышат не только члены его семьи, но и другие посетители кафе. Но он нашел в себе силы остаться на своем месте и даже подтрунивать над близнецами. Наконец, когда праздничная трапеза подходила к концу, Станислав поднялся из-за стола, шепнув жене, что на минутку отлучится.

Крылов неспешно пересек открытую площадку и зашел в помещение кафе, повернул налево и прошел узким коридором в самый конец. Здесь, за блестящей полированной дверью находилась туалетная комната.

Запершись, Станислав миновал умывальник. В соседнем помещении, облицованном белым кафелем, был установлен такой же белый, блестящий унитаз с длинной, похожей на большой термос, хромированной колбой сливного бачка. Тайник находился в ручке слива. Влажными от нервного напряжения руками Крылов стал откручивать блестящий цилиндрик, через секунду, отвернув его, он извлек наружу самую обычную сигарету «Мальборо». Это была депеша, которую ожидали в посольстве. Положив сигарету в свою пачку, Станислав вкрутил рукоятку на место, после чего проверил работу бачка, вымыл руки и с некоторой опаской отпер дверь. В коридоре не оказалось ни группы захвата, ни полицейских, ни даже пронырливых журналистов.