— Нет, сабиб, пока не вернулись, — ответил Али и обеспокоенно добавил: — Даже не звонили. В голосе помощника не было и намека на испуг, но привыкший жить на грани смертельного риска Али давал понять своему шефу, что отсутствие двух боевиков явно затягивается. А так как это были опытные бойцы, то из-за глупой случайности они погибнуть не могли.

«Возможно, парням приходится караулить мишень. Раз там уже давно идет война, каждая из сторон должна быть настороже. Не исключено, что мишень просто не покидает своей берлоги», попытался себя успокоить Махмуд Аббас. Но то, что боевики ни разу не вышли на связь через Азима, его настораживало. Не так они были выдрессированы.

— Хорошо, я разберусь с этим, — успокоил полковник своего помощника и тут же напомнил ему: — Яхту содержите в чистоте. — Что означало не спускать глаз с груза.

Махмуд Аббас опустил трубку на аппарат и на мгновение задумался, потом поднялся, одернул полы пиджака и направился к выходу. Обычно полковник питался в ресторане при гостинице, но сегодня он встречался с чеченским банкиром. Ни один из них не хотел демонстрировать свое знакомство, поэтому договорились встретиться в не большом кафе на противоположной стороне улицы.

Отдав ключ от номера, Махмуд Аббас спустился по лестнице вниз, на ходу составляя план предстоящего разговора с Азимом. Так он всегда поступал, когда следовало учесть все нюансы. Кафе-кондитерская располагалось в полуподвале фасадной стороны трехэтажного дома дореволюционной постройки. Здесь оказалось очень уютно, мягкая мебель, полумрак, пальмы в кадках по углам, тихо звучала мелодичная музыка…

В столь раннее время в кафе было почти пусто, только недалеко от входа за столиком сидели два небритых парня с мрачными лицами. Полковник их сразу узнал, личных телохранители Азима. Сам же банкир занял столик с противоположной стороны у окна.

Мужчины поздоровались, пожав руки, и по восточному обычаю слегка коснулись друг друга щеками. После чего Азим радушно указал на глубокое кресло, приглашая гостя занять место напротив.

— Как наши дела, уважаемый? — присаживаясь, спросил полковник. Оба собеседника понимали, что за этим невинным вопросом — судьба двух боевиков, выполнявших задание банкира.

— Пока тишина, — разведя руками, ответил банкир. Мой человек следит за усадьбой Серванта, но там тоже тишина. Будто все вымерли. Может, они его все-таки до стали, а челядь затаилась и совещается, как дальше жить Махмуд Аббас отрицательно покачал головой и тихо произнес:

— Если бы они ликвидировали мишень, то давно уже были бы на базе. А их до сих пор нет.

«Шайтан, надо было посылать наблюдателя за боевиками, а не к дому Серванта. Теперь вот ломай голову, куда они запропастились», — тревожно промелькнуло в голове банкира, но, не подав и вида, он уверенно произнес:

— Значит, как хорошие охотники, они засели в засаде ждут, когда зверь покинет свое логово. Хотят бить его наверняка.

Тревожные нотки в голосе собеседника не укрылись от внимания полковника, но судьба двух боевиков хоть и являлась для него немаловажным фактором, но все же существовала более значительная проблема. И ее нужно было решать в первую очередь.

— Я выполнил вашу просьбу, уважаемый, — начал Махмуд Аббас. — Теперь у меня появилась встречная просьба.

— Я весь внимание, — Азим внутренне напрягся, даже не представляя, чего от него может потребовать ливиец. — В мое поле зрения в последнее время часто попадает одна милая особа, — медленно заговорил полковник, цедя сквозь зубы каждое слово, тем самым давая собеседнику время не только услышать, но и переварить информацию. — Сами понимаете, уважаемый, в моем положении я не могу допустить, чтобы кто-то разглядывал меня под микроскопом. — Может, все-таки случайность?

— Слишком много случайностей, — отрезал ливиец. — Мне необходимо изъять эту молодую особу с улицы и где-нибудь в спокойной обстановке пообщаться. Чтобы наконец выяснить, случайно эта дама ходит за мной по пятам, или все-таки существует некий умысел в ее действиях. А так как с людьми у меня сейчас проблема, — намек был более чем прозрачный, — и насчет жилья и вовсе нечего говорить, поэтому я и вынужден к вам обратиться. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

— Естественно, — что еще мог ответить банкир в таком положении. После чего, сделав короткую паузу, добавил: — Хотелось бы познакомиться с очаровательной шпионкой.

— А вот и она, кстати, собственной персоной, — криво ухмыльнулся Махмуд Аббас и небрежно качнул головой в сторону окна.

Сквозь узорчатое стекло банкир увидел стройную молодую женщину, которая вышла из дверей гостиницы и величественной походкой направилась вдоль улицы.

— Она? — удивленно спросил банкир, в его понятии шпионки-топтуны должны выглядеть совсем по-другому, Если не в черных плащах с поднятыми воротниками и в черных очках, скрывающих пол-лица, то, по крайней мере, бесцветно-безликими, способными в любую минуту раствориться в толпе, как хамелеоны. Полковник Фарук ничего не сказал, только кивнул Азим неожиданно внутренне усмехнулся, скорее расхохотался, решив, что разгадал замысел ливийца. «Ливиец здесь временно, вот и решил не тратить время на ухаживания. Похитить с моей помощью красавицу, чтобы развлечься с ней без особого стеснения, а нам придумал «легенду о шпионке». Сознание вайнаха ничего другого придумать не могло, живя сотни лет по разбойничьим законам, он даже будучи банкиром, по-прежнему размышлял как абрек.

— Хорошо, — кивнул Азим и негромко позвал: — Руслан.

От столика, за которым сидело двое мрачных парней отошел высокий широкоплечий чеченец и направился к Азиму.

— Видишь бабу? — Банкир кивнул на окно.

— Вижу.

— Бери Гонзу и следуйте за ней, как только подвернется случай — тащите в «тачку» и везите на Абрикосовую. Мы будем вас там ждать. Понял?

— Все сделаем, — сдержанно ответил Руслан, почтительно склонив голову.

— Действуй, — приказал банкир, одновременно рисуя в мозгу эротические сцены и позы, которые наверняка ливийский гость будет вытворять с пленницей. «Хорошо было бы все это заснять на видео, чтобы уважаемого Махму да Аббаса Аль Фарука посадить потом на «крючок»…»

Засада на тропе оказалась неожиданностью не только для наемников, также и для заложников. Бесшумный выстрел сбил идущего в авангарде Гуцула, и последовал настоящий шквал огня с главенствующей высоты. Когда пули свистят прямо над головой, и любую минуту ждешь, что одна из них взорвет твой череп, разбросав в стороны сгустки мозгов. Тот, кто побывал на войне, видел это не раз, а потому мог представить это наглядно. Представить и испугаться, потому что смерти не боятся только дураки.

Асламбек Максуров испугаться не успел, при первых выстрелах его сбил с ног Степан Корчинский и, прикрывшись телом заложника, выставил из-за плеча чеченца ствол своего автомата.

Другие наемники поступили точно так же, прикрывшись от возможного огня на поражение живым щитом.

— Зажали, твари, не шевельнуться, — проворчал в ухо Асламбеку Скок, когда сверху в очередной раз прозвучала длинная пулеметная очередь и несколько пуль хлестанули по тропе сзади залегших наемников. Фонтанчики брызг каменной крошки наглядно указывали границу кинжального огня, тем самым давая понять — дороги назад нет.

Залегшие наемники не торопились вступить в бой. Нападавшие, ликвидировав дозорного, пулеметным огнем поливая над головами залегших, пытались воздействовать психологически. Эта тактика подтверждала догадку, что это не случайно наткнувшаяся на них группа армейского или вэвэшного спецназа (те обрушили бы весь имеющийся у них арсенал, а уже потом стали разбираться, кто боевик, а кто заложник). Эти ребята «работали» ювелирно, на выбор, значит, осведомлены о ценности заложников.

Наемники, оправившись от первых минут шока, принялись осматривать нависшие над ними скалы. — Вижу пулеметную точку, — прошептал на ухо Скоку Ловкач, лежащий под прикрытием Максурова-младшего, вставляя в ствол бесшумного подствольника реактивную гранату.