— Вот, — многозначительно произнес прапорщик махнув рукой на «свечку», после чего его голова плавно развернулась вдоль каменных развалин. — А там находится люк канализационного коллектора, по нему идти недалеко. Метров двести, свою позицию вы знаете. После выполнения задания возвращаетесь сюда, мы будем ждать.

— О’кей, — хмыкнул Савченко, выбираясь из салона вездехода, следом за ним последовал Инок, кроме оружия нагруженный скатками снайперских подстилок и маскировочным чехлом.

— Удачи, ребята, — пожелал им вслед кто-то из автоматчиков.

— Спасибо, — не оборачиваясь, дуэтом ответили диверсанты, прежде чем нырнуть в черную дыру канализационного коллектора. Пройти по зловонному туннелю оказалось значительно легче, чем подняться на седьмой этаж разрушенной «свечи». Лестница представляла собой жалкое зрелище: сорванные перила, огромные пробоины, а кое-где отсутствовали целые пролеты. Только благодаря альпинистской подготовке диверсанты, живые и невредимые, взобрались к месту засады.

Позиция была выбрана на редкость удачная, в комнате напрочь отсутствовала лицевая стена, что значительно увеличивало сектор обзора. Все помещение было засыпано строительным мусором, а над головой зияла огромная дыра от разрыва артиллерийского снаряда.

Стрелок и его наблюдатель Инок быстро подготовил площадку для того, чтобы расстелить снайперские коврики, после чего сноровисто натянули маскировочный чехол. Прорезиненная материя, выкрашенная в серо-черно-коричневый с сиреневым оттенком цвет, надежно скрывал снайперскую пару, сливаясь с руинами. После того как позиция была оборудована, каждый занялся своим делом Инок достал мощный двадцатикратный бинокль и принялся изучать место предстоящей «работы». Савченко рас чехлил оптический прицел и, сняв автомат с предохранителя, припал к резиновому наглазнику.

— Ну-ка, друг ситный, найди-ка мне подходящую мишень, — обратился Виктор к наблюдателю.

— Это мы с превеликим удовольствием, — не отрываясь от бинокля, откликнулся Инок и почти мгновенно ответил: — На три часа великолепный «кирпич».

Савченко передвинул ствол автомата вправо, в сторону площади, где сегодня намечался митинг. Относительно незначительная по своим меркам современных городов, свободная от строений, развалин, руин территория была поделена перекрестком дорог почти на равные части. Пока площадь пустовала, поэтому найти нужный дорожный знак не составило труда. Им оказалась покосившаяся труба, к концу которой был приварен металлический блин. Видимо, «кирпич» был установлен еще в советские времена, краска за это время потускнела и местами облупилась, обнажив ржавчину на металле.

«Удивительно, как он пережил два штурма», — подумал Стрелок, ловя в перекрестие прицела черный прямоугольник «кирпича».

— До цели четыреста двадцать метров, — сообщил Инок, в его бинокле был установлен электронный дальномер, выдающий необходимую информацию с точностью до десяти сантиметров.

— Подходит, — не отрываясь от прицела, ответил Виктор. Сделав необходимое предупреждение, он плавно потянул спусковой крючок.

— Пуф-ф, — почти бесшумно дернулся автомат, выплескивая бронебойную пулю. На красном фоне дорожного знака отчетливо виднелось темное круглое отверстие, образовавшееся под белым прямоугольником после меткого выстрела.

— Так-с, — буркнул Савченко, поправляя прицел. Следующий выстрел продырявил щит рядом с «кирпичом», но уже с левой стороны. Третья пуля угодила в «яблочко», в самый центр, затем рядом появилась еще одна пробоина от четвертого выстрела.

— Браво, — не удержался от похвалы наблюдатель «Кирпич» почти расстрелян, почти мертв. Осталось сделать контрольный выстрел. Пятая пуля ударила между третьим и четвертым отверстиями, проделав одну большую дырку с рваными краями.

— Великолепно. — Виктор остался доволен оружием впрочем, по-другому и быть не могло. Положив перед собой автомат, он включил радиостанцию и доложил на командный пункт: — Аспид готов работать.

— Понял, — ответил невидимый диспетчер.

— Контролируйте свой сектор.

Стрелок не успел ответить, эфир уже занял Леший.

— Удав на месте, готов работать.

После чего по очереди доложили Ковбой, Данила и Манжес, соответственно, Анаконда, Питон и Уж. Несмотря на то, что снайперские пары были оснащены новейшими портативными радиостанциями типа «Акведук» со встроенным шифратором и дешифратором, позволяющим не бояться перехвата, руководство ФСБ было хорошо осведомлено о возможности не только врагов, но и заклятых друзей-конкурентов. Поэтому, отправляя группы на подобные «ювелирные» акции, им каждый раз меняли позывные, в этот раз диверсанты получили названия пресмыкающихся.

— Всем рептилиям работать, — произнес невидимый диспетчер голосом Капитана. — В случае изменения обстановки — немедленно докладывать.

Рация отключилась, а Виктор снова потянулся к автомату, внезапно сообразив, что он уже практически сутки без сна, но усталости не чувствует. После альпийского подъема руки не дрожали и ладони не потели. Явно электронномагнитный массаж пошел на пользу.

Самолет с арестованным Махмудом Максуровым и российскими парламентариями уже сорок минут находился в воздухе. Полет проходил нормально, мандраж от взлета прошел, и многие пассажиры, расслабившись, чувствовали себя в салоне почти как дома.

Даже старший рубоповец покинул свое место и направился к центру самолета, где находилась стюардесса.

«Нехорошо бросать на таком ответственном задании своих подчиненных, — с усмешкой подумал Кухарь, краем глаза наблюдая за оперативником, который весело любезничал с голубоглазой стюардессой. — На «клубничку» орла потянуло. Впрочем, особой роли для нас это не играет». Подняв левую руку, внимательно посмотрел на часы и, дав секундной стрелке оббежать трижды по кругу, бросил скользящий взгляд на сидящих рядом Спотыкача и Конвоя, после чего устало прикрыл веки. Двое наемников в знак понимания слегка нагнули головы, на языке военных обозначало «Время «Ч», начало активной фазы.

Спустя минуту Кухарь бесшумно открыл замки кейса и извлек наружу палочки для еды. Освободив их от пластиковой упаковки, одну протянул Конвою, другую оставил. Спрятав палочку в рукаве, Николай поднялся с кресла, кейс переложил на свое место и неторопливой походкой направился к центру салона. Находящийся возле стюардессы рубоповец внешне походил на самого Кухаря, плотный, с бычьей шеей и покатыми плечами. В нем даже на расстоянии ощущалась опасная сила волкодава, этот человек не зря был назначен старшим оперативной группы.

В приближающемся с безмятежным видом Николае милиционер неожиданно почувствовал скрытую угрозу, его реакция была мгновенной. Он открыл рот, чтобы возгласом остановить незнакомца, его правая рука одновременно метнулась под полу пиджака к пистолету, но не хватило именно какого-то момента.

Короткий взмах, и на первый взгляд совершенно безобидная палочка, подобно средневековой стреле, насквозь пробила горло милиционера. Обливаясь кровью, рубопоповец рухнул к ногам своего убийцы. Его правая рука, сжимая пистолет и судорожно подрагивая, откинулась на ковровую дорожку салона. От испуга и удивления голубые глаза стюардессы стали огромными, как два блюдца, а рот беззвучно открывался, не выдавая ни звука. От ужаса девушка, казалось, потеряла голос.

Раскрытая ладонь Кухаря с хрустом врезалась стюардессе в нос. Это был хорошо поставленный и за многие годы отработанный удар. В прошлом году на пикнике Николай на спор убил годовалого теленка таким способом. Где-то в глубине души ему было жаль девушку, но наработанные рефлексы куда быстрее мысли.

Наклонившись над трупом, Кухарь вырвал пистолет из руки рубоповца, это был массивный тупорылый восемнадцатизарядный «грач». Уникальное и мощное оружие, специально разработанное для особых заданий.

Двое рубоповцев, охранявших Гоблина, почувствовали что-то неладное, но их попытки обернуться пресекли сидящие сзади наемники. Спотыкач ловко накинул одному из них на шею удавку из рыболовной лески изо всей силы затянул так, что тонкая пластиковая нить глубоко впилась в кожу. В таком положении мало что можно предпринять кроме как попытаться схватиться за леску руками. Второй сопровождающий успел повернуть голову, но Конвой ухватил левой рукой милиционера за голову, прижимая ее к спинке кресла, а правой больно ткнул палочкой для еды в нижнюю челюсть и ехидно спросил: