Безмятежный вид здоровяка свидетельствовал о том, что все на судне в порядке. В случае внезапного сбоя или опасности (не приведи Аллах), на бычьей шее Али красовался бы красный холщовый платок.

Захлопнув дверцу, Махмуд Аббас Аль Фарук неторопливой походкой направился к яхте, ступив на деревянные балки пристани, он опустил руку в карман пиджака и включил скэллер.

Один из бойцов, драящих палубу, первым увидел приближение полковника и громким возгласом оповестил старшего о прибытии гостя. Оторвавшись от штурвала, Али повернулся в сторону пирса, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Сорвавшись с места, он легко соскочил с мостика, как заправский моряк, только придерживаясь руми за поручни.

— Пройдем в кают-компанию? — предложил Али после взаимных приветствий.

— Не стоит, — отказался полковник и, покосившись в сторону административного здания, где размещались таможенники, добавил:

— Еще чего доброго подумают, что здесь происходит преступный сговор, и снова начнут трясти А нам лишних волнений не надо. Поговорим на корме. Ступив на палубу яхты, Махмуд прошел на корму и, встав рядом с развевающимся флагом, оперся на натертый до блеска поручень и скупо поинтересовался:

— Ну как?

— В лучшем виде, — с усмешкой ответил Али.

— Деньги в двух контейнерах, привинченных к килю яхты, там же оружие и экипировка. И

— Если снять груз, яхта не перевернется? Все-таки пять тысяч пачек, тяжесть.

— Нет, — покачал головой старший боевик.

— Там хитрая система противовесов. Достаточно нажать на одну кнопку, и груз сам всплывет, а яхта по-прежнему останется на плаву.

Больше говорить было не о чем, да и долго светится перед пограничниками не входило в планы полковника, он уже собрался покинуть яхту, как неожиданно его сердце сжалось от неясной тревоги. Ливиец опустил очки и внимательно осмотрел широкую полосу берега, густо поросшую ветвистыми деревьями. Ничего подозрительного он не заметил, поэтому внезапный приступ тревоги отнес на счет нервного напряжения. «Наверное, это нервное, все таки на мне лежит ответственность за пятьдесят миллионов. Нешуточная сумма».

— Ждите моих распоряжений, — коротко бросив на прощание капитану, полковник сошел на берег…

Наблюдая, как Махмуд Аббас Аль Фарук удаляется от яхты, Алена опустила небольшой, но довольно мощный бинокль. С башни канатной дороги она могла хорошо разглядеть яхт-клуб и ливийца, за которым ей следовало наблюдать. Очень уж хотелось послушать, о чем беседовали встретившиеся арабы, но на таком расстоянии направленный микрофон был бессилен, да и у Махмуда наверняка работает глушилка. Но из любого положения есть выход.

«Хорошо, когда знаешь арабский язык, — подумала молодая женщина, пряча в сумку бинокль и направляясь к выходу. — Особенно хорошо, когда умеешь читать по губам.

Первые сутки на вилле Мусы Максурова прошли для Мусульманина совершенно спокойно. После ужина угрюмый абрек провел его в одну из комнат в задней части особняка, здесь была устроена спальня. Сергей быстро разделся и с удовольствием нырнул под легкую простыню, мгновенно проваливаясь в сон. На начальном этапе ему ничто не грозило, поэтому следовало хорошенько выспаться…

Утром завтрак подали прямо в комнату. Мусульманин с удовольствием уплел пару яиц всмятку, несколько бутербродов с копченой курицей и тосты со сливочным маслом и медом, все это запивая крепким черным кофе. После чего почувствовал себя окончательно отдохнувшим и в хорошем настроении.

Группа прикрытия парламентера находилась в менее комфортных условиях. Федоин расположился почти в километре от усадьбы на небольшом холме, поросшем чахлыми кустами. Накрывшись маскировочной накидкой, Николай Федоров разложил капроновый матрас, после чего установил на сошках снайперскую винтовку «каверт» английского производства. Оружие мощное, но крайне редкое. Патроны с усиленным пороховым зарядом и стальными пулями, покрытыми толстым слоем тефлона, позволяли за тысячу метров точно «с гарантией» поражать цель.

Ловкачу досталась позиция и того хуже, в трехстах метрах от ограды, в густой кроне пышного кедра. Но Ловкач не был бы Ловкачом, если бы не расположился даже на дереве с комфортом. Установил свою бесшумную «канарейку» между ветвями в сторону усадьбы, сам же разлегся на подвешенном гамаке, доверив таким образом наблюдение за виллой Максурова Федоину.

Скок также находился рядом, в четырех километрах на небольшом лесном озере, куда он добрался на миниатюрном джипе «Сузуки-Самурай» под видом туриста.

Троица была оснащена мощными рациями, настроенными на миниатюрный передатчик Мусульманина, который он должен был включить в случае опасности…

Во второй половине дня в комнату Сергея вошел Асланбек, в его руках была кожаная папка.

— Вот, это то, что я обещал, — протягивая папку Мусульманину, произнес средний Максуров. — Как я и обещал, это образец картотеки, здесь структура и задачи, которые в состоянии выполнять боевые группы. Ну и несколько конкретных адресов. Подходит такой вариант?

— Вполне, — удовлетворенно кивнул Сергей Лаюк, принимая папку. Оглядевшись по сторонам, он кивнул на открытую террасу: — Там больше света, если вы не возражаете, я просмотрю документы.

— Как хотите, — равнодушно пожал плечами Асламбек. Больше не произнеся ни слова, он круто развернулся и покинул комнату.

«Сама любезность, — хмыкнул Мусульманин, открывая дверь на террасу. — Небось уже с братцем решили, как впоследствии будете мне башку отрезать. Вы, ребята, себя за хищников считаете, а попали в переплет, где ценность ни ваша не больше, чем у домашнего таракана. Хлоп, и нету.»

Притворив за собой дверь, Сергей расположился в удобном плетеном кресле и, раскрыв папку, принялся внимательно изучать листы ксерокопий, на которых были тщательно вымараны фамилии террористов. Никаких знаков парламентер не подавал.

Сквозь отличную оптику Федоин мог четко разглядеть, что Мусульманин занят просмотром содержимого папки что там находилось, ясно было и так. Включив рацию, коротко произнес классическую фразу:

— Лед тронулся.

— И ты с нами, Беркут? — весело спросил Владимир Христофоров, подражая киношному «бате» из фильма «ДМБ», обходя строй диверсантов и увидев, к своему удивлению, Савченко.

— Куда же я без вас, — хмыкнул Виктор.

— Ну, тогда за судьбу операции я спокоен, — полковник похлопал по плечу бывшего морского пехотинца. Внезапно его лицо стало строгим, и он заговорил, обращаясь ко всему отряду: — Значит, так, хлопцы, задание предстоит ответственное, любая ваша промашка может стоить тысяч жизней мирных людей. Помните это и действуйте полной отдачей. Само задание получите уже на месте. У меня все. — Христофоров повернулся к стоявшему чуть поодаль от места построения отряда Капитану. — Ведите людей на посадку.

— Есть, — козырнул Капитан и громко скомандовал: — налево, шагом марш.

Диверсанты выполнили команду не особо четко, все таки их обучали навыкам боевой работы, а не строевой подготовке. Поэтому дружно, но не в ногу, зашагали в сторону освещенного транспортно-десантного «Ан-12», стоявшего «под парами» возле рулежки.

— Кто этот туз? — спросил Стрелка марширующий рядом Данила.

— А-а, «крестный» мой, — коротко ответил Виктор, вспомнив, что именно благодаря Христофорову он оказался на «фабрике резиновых изделий».

Чкаловский аэродром, несмотря на позднюю ночь, светился от множества огней, как стадион или центр большого города. Шла боевая работа, одни тяжелые транспортники взлетали, другие, рыча турбинами и натужно шипя тормозами, садились на бетонную ВПП. Третьи стояли под погрузкой. Обычно такую интенсивность служащие здесь всезнающие прапорщики отмечали в связи с какими-то важными событиями. Так было, когда отряды чеченских полевых командиров вторглись в Дагестан, когда на второй срок выбирали первого президента, когда российские миротворцы вошли в Косово.

— К чему бы это? — удивленно спросил молоденький лейтенант-авиатехник у матерого красноносого прапорщика, начальника склада ГСМ аэродромного автобатальона.