Зефир был торговцем — как его отец и дед, он имел дело исключительно с останками драконов. На протяжении жизней нескольких поколений, возможно, с тех пор, как зародилась цивилизация, случайно найденная чешуя или редкостные когти пользовались устойчивым спросом — как предметы почитания и, более того, как орудия войны. Даже в наши дни современное оружие не способно пробить качественную пластину чешуи, извлеченную из спины крупного дракона. В последних войнах бойцов одевали в костюмы из драконьей брони — невероятно дорогостоящая форма предназначалась только для элитных воинских частей — и, когда они строем шли через пустоши, их противники, стремясь поразить драконовых людей, стреляли в них из специальных ружей драконьими зубами и когтями.

Современные армии намного богаче древних цивилизаций. И как следствие — скромный сын простого торговца, снабжая в течение длительной гражданской войны обе стороны, превратился в финансового воротилу.

Вооруженное противостояние прекратилось, по крайней мере на сегодня. Но все правительства во всем мире продолжают мечтать о войне, их стратегические запасы продолжают расти, и по мере того как молодые ученые узнают все больше о тех забытых временах, интерес ко всему, что связано с ископаемыми зверями, только усиливается.

— Ну что ж, неплохо, — сказал Зефир своему помощнику, возвращая ему контракт с железной дорогой.

— Остальные частности я проработаю, — обещал человек и, согнувшись, попятился назад, всем своим видом выражая полную покорность. — По телеграфу буду отслеживать продвижение вагона и поищу надежных охранников из числа местных жителей.

Зефир займется тем же самым. Но скрытно — просто чтобы подстраховаться и позаботиться обо всех этих частностях.

«Потому что главное в любом успешном предприятии — это и есть частности», — напомнил себе старик. Ведь как бывает с растяпами и неудачниками: упустят из виду какую-нибудь мелочь — и обязательно прогорят.

Зефир занимал просторный дом на краю рабочего лагеря — лучший дом в этом исключительно молодом городке, правда, располагался он в месте не столь желанном, поскольку, как и все жители лагеря, хозяин дома принадлежал к сомнительной расе. Войдя в парадную дверь, этот седовласый господин на мгновение задержался, чтобы полюбоваться рисунками, вытравленными на дверном стекле, в особенности изысканными драконами, плененными в самом расцвете сил, — распластанные крылья, невероятный огонь изрыгается из пасти. Легко коснувшись стекла, торговец ощутил под пальцем белесый глаз одного из драконов. Ожидающий его слуга объявил напряженным, неуверенным голосом:

— Сэр, к вам посетительница.

Зефир заглянул в гостиную, но никого не увидел.

— Я велел ей ждать в подвале, — доложил слуга. — Другого места для нее я не нашел.

— Кто она? — спросил старик. А когда услышал имя, то сказал: — Веди ее сюда. Немедленно.

— Женщину подобного рода? — с недоверием пробормотал человек.

— Да, и это будет твоим последним заданием. Приведешь ее в гостиную, получишь плату за две недели, затем соберешь свои вещи и покинешь мое общество. — Сердито выставив палец, он добавил: — А мораль свою нужно было держать при себе и не высовываться. Вспомни о моем честном предостережении, если когда-нибудь снова найдешь себе работу.

Зефир мог разговаривать грозно и сердито, если это было необходимо.

Он прошел в гостиную, сел на мягкий стул и стал ждать. Несколько мгновений спустя в гостиную вошла молодая женщина-туземка. Она лишь мельком взглянула на обстановку и статуэтки, вырезанные из кости, а потом сказала:

— Я кое-что узнала.

— Я так и думал.

— Как вы и догадывались, это все варвар со своими деньгами. — Она улыбнулась, возможно, подумала о деньгах. — Он обещал огромное вознаграждение охотникам за драконами, наверное, поэтому один из искателей сообщил ему об очень большой находке.

— Где эта находка? Ты услышала?

— Нет.

— У этого охотника есть имя?

— Барроу.

Если этот Барроу не идиот и не гений, он должен был подать заявку и получить разрешение на раскопки, а это значит, что остались записи в регистрационных документах. И будет проще простого подкупить служащего…

— Там яйца, — выпалила она.

Зефир был не из тех, кого легко удивить. Однако он не сразу нашелся что сказать и только повторил это слово:

— Яйца. — Затем спросил: — То есть ты хочешь сказать, не одно яйцо?

— Три, а может, и больше.

— Какого вида дракон?

— Крылатый.

— Неужели Небесный Демон? — произнес он с надеждой в голосе.

— Из того, что они сказали при мне, — я уверена. Он откопал целиком тело самки Небесного Демона, и она умерла на последней стадии беременности. — Девушка улыбалась, пока говорила, довольная всем, что случилось. — Он даже не догадывался, что я понимаю, как это все важно, или что я вообще слушаю. Этот малый Мэнмарк… он такой зануда, самодовольный хрен…

— Последний вопрос, — перебил ее Зефир. — Какого цвета эти яйца? Они говорили об этом?

Девушка кивнула и посмотрела по сторонам. Наконец подобрала игральный куб, вырезанный из белейшей гираксовой кости, и показала ему:

— Вот такого. Так и есть. Идеально, идеально сохранились.

Мэнмарк болтал без умолку, и большая часть его болтовни была просто бессмысленным шумом. Барроу относился к этому шуму как к разновидности ветра — сносил его без удовольствия, но и оскорбленным себя не чувствовал. Из вежливости он кивал время от времени и вставлял краткие замечания, имевшие некий смысл, и Мэнмарк, видя такую поддержку, еще больше воодушевлялся: он рассказывал, что значит вырасти богатым в Старом Мире, или почему медведесобаки самые омерзительные существа, или почему весь мир танцует вокруг солнца, или каково это, быть гением в этом самом мире, когда такой великий, глубокий, поразительный ум окружен миллионами глупцов.

Все же удивительно, какие испытания готов терпеть человек, особенно если ему обещана громадная куча платиновых монет.

С ними работали еще пятеро человек. Четверо из них — совсем молодые ребята, студенты какого-то учебного заведения, которых привлекли к непростой работе — профессиональным раскопкам. В обязанности пятого парня входило защищать всех остальных — он был вооружен новеньким блестящим ружьем, а боеприпасов у него было столько, что хватило бы на тысячу человек. Несколько недель назад, прежде чем отправиться в дикие земли, Мэнмарк нанял этого человека в качестве охранника и платил ему за каждый день такой работы. Говорили, что он относился к разряду профессиональных убийц, — это немного удивляло. Пару раз в разговорах с ним Барроу удалось вытащить из этого малого честные ответы. Рекомендации его оказались не столь впечатляющими, как он пытался их представить, но еще больше настораживало то, что этот человек чрезвычайно боялся вещей, которые в принципе не несли в себе угрозы. Источником повышенного страха были медведесобаки, хотя Барроу никогда не имел проблем с этими тварями. А еще туземцы — сама мысль об этих обычно мирных людях наполняла его кошмарами.

— А что если они нападут на нас, пока мы спим? — то и дело вопрошал охранник, понижая голос и оглядываясь по сторонам. — Я ведь один. Мне тоже нужно спать. Что если я проснусь и увижу, как один из этих проклятых негодяев перерезает мне горло?

— Не увидишь, — заверял его Барроу и, посмеиваясь, добавлял: — Они сразу же проткнут тебе грудь, ведь им захочется съесть твое сердце.

Это были выдумки чистой воды — нелепые слухи, ставшие реальностью благодаря тысячам дешевых романов. Но их охранник, похоже, ничего не знал об этой стране: свой жизненный опыт он черпал из подобных романов, а также из глупых россказней, услышанных не то в трущобах, не то в ресторанах высшего класса, оставшихся на далеком, недосягаемом побережье.

Мэнмарк, в свою очередь, был просто сама невинность и наивность. Но порой то, что он знал, оказывалось не только интересным, но и вполне ценным.