— Запалить, конечно. А ты что думал?

— Поджечь? Здесь? — Дюк оторопело смотрел на друга. — Давай лучше уйдем отсюда куда-нибудь и там рванем.

— По-настоящему рванем завтра. А сейчас я хочу проверить, как он горит. Отойди подальше, встань у двери.

С этими словами Донни высыпал на пол с полпакета пороха. Отвернувшись и закрыв глаза, он чиркнул спичкой и сунул ее в порох. Он мгновенно вспыхнул, и почти сразу же раздался взрыв. Руки и половина лица Донни стали черными, в футболке зияла дыра. Открыв глаза, он остолбенело смотрел на нее. Дюк захохотал. Донни тоже попытался засмеяться, но грудь ему сдавило от боли. В тот момент никто из них не заметил, что груда комиксов, сваленная в дальнем углу сарая, горит. Они заметили огонь минутой позже, когда он уже полыхал вовсю.

— Черт подери! Наш сарай горит! — закричал Донни.

Мальчишки принялись искать какую-нибудь тряпку, чтобы сбить пламя, но ничего не нашли. А пожар между тем разрастался. Сухое дерево, из которого был выстроен сарай, воспламенилось легко и быстро. Вскоре все стены были охвачены огнем. Треск пожара уже слышался и сверху, с потолка.

— Давай выбираться отсюда. Быстро! — закричал Дюк. — Пока лестница не загорелась.

Они ползком выбрались из строения, кубарем выкатились по лестнице на землю и побежали. Метрах в десяти от сарая они остановились и обернулись. Все строение было объято огнем. Отблески пожара падали на лица мальчиков.

— Ну все. Теперь мне домой лучше не появляться. За сарай мне папаша точно башку оторвет. Он его пять лет строил, кучу денег на него угрохал.

— Да ладно тебе, — попытался успокоить его Дюк. — Скажешь, что случайно загорелся.

Донни посмотрел на него.

— Пойдем ко мне. Хоть умоешься. Футболку я тебе дам.

Когда мальчики вошли в дом, Ванда спала на диване в кухне. В ванной царил обычный беспорядок, на полу валялась груда нестираного нижнего белья и полотенец. Чтобы Донни смог подойти к раковине, Дюк отшвырнул часть тряпок под ванну. Сунув ему в руки кусок мыла и повесив на плечо чистое полотенце, он включил воду. Донни намылил руки, зачерпнул сложенными ковшиком ладонями воду, плеснул в лицо и тут же закричал от боли.

Дюк отскочил в сторону.

— Что с тобой, Донни? — Он посмотрел на лицо друга и обомлел. За смытой чернотой открылась обожженная кожа, покрытая в некоторых местах крупными белыми пузырями. Еще хуже обстояло дело с руками — они были почти полностью обожжены от пальцев до самых плеч. — Ой, блин… — Дюк схватился за голову. — Постой. Сейчас я позову маму.

Он бросился на кухню, но Донни удержал его:

— Погоди. Давай сначала придумаем, что будем говорить.

Ванда безуспешно пыталась начать разговор с Джефом Риггзом. Ее начесанные сальные волосы торчали в разные стороны. На ней был прозрачный топик, сквозь который просвечивали дряблые груди. Она переминалась с ноги на ногу, покачивая узкими бедрами в джинсовых шортах. Донни и Дюк жались в сторонке.

— Вот ведь как в жизни бывает. Представляете?

— Нет, не представляю, — угрюмо отвечал Джеф. — И не хочу представлять, потому что все, что вы говорите, звучит неубедительно.

Засунув руки в карманы, он стоял, переваливаясь с мыска на пятку.

— Нет. Я не верю ни единому вашему слову, — проговорил он.

— Врач сказал, что у мальчика ожоги первой и второй степени. На лице и руках могут остаться шрамы.

Донни испуганно посмотрел на нее.

— Прости, Донни. Мне не следовало бы при тебе говорить так. Но ведь только это доктор сказал. Возможно, что шрамов и не будет.

— В общем, я вам так скажу: если увижу этих сукиных котов еще раз вместе — пристрелю.

Мальчики переглянулись.

— Мистер Риггз, ну нельзя же объявлять охоту на несмышленых мальчишек, — укоризненно произнесла Ванда.

— На нормальных нельзя. На этих — можно. — Он попытался взглянуть в лицо Донни, но тот быстро отвел взгляд. Джеф снова посмотрел на Ванду. — В любом случае спасибо, что привели его домой.

— Ну что вы, мистер Риггз. Не за что. — Она подала ему руку.

— Как вы думаете, нам следует рассказать об этом деле шерифу? — спросил Джеф.

— Нет! — воскликнул Дюк. Все обернулись и посмотрели на него. — Господь учит нас… а, быть терпимым к… а, грехам ближнего, — запинаясь, проговорил он.

Донни хихикнул.

— Глядите, как запел. — Джеф ухмыльнулся. — Никак в проповедники собрался? Давай-давай. Только смотри задницу себе раньше времени не поджарь.

Ванда неестественно громко рассмеялась.

В маленьком кафе стоял густой запах яичницы и бекона. Инспектор О'Коннор сидел напротив Фрэнка Дигана. Положив на стол свой неизменный микрокомпьютер, он изредка поглядывал на экран и специальным пером делал на нем быстрые записи. К их столику подошла официантка, молодая девушка с нервной улыбкой на лице, и пока принимала заказ, бросала косые взгляды на экран.

— Я бы вам посоветовал быть здесь поосторожнее. — Фрэнк улыбнулся. — Народ у нас любопытный. Чуть что услышат или увидят — сразу всем бросаются рассказывать.

— Я к этому уже давно привык. — О'Коннор махнул рукой и поднял глаза на Фрэнка. — Как там дела у Ричи? Тебе не кажется, что он слишком суетится? То за одно схватится, то за другое. То начинает проверять билеты на парковку, то вдруг карманников каких-то ищет.

Фрэнк пожал плечами:

— Пусть работает. Нам он не мешает. Вообще-то Ричи парень для своих лет вполне серьезный и свое дело знает. Действует он, правда, немного прямолинейно, но положиться на него можно. Он — трудяга. Я не удивлюсь, если Ричи вдруг обнаружит для нас что-нибудь очень интересное.

— Мне показалось, что он постоянно какой-то… взвинченный, — произнес О'Коннор.

— Есть немного, и я могу объяснить почему, — сказал Фрэнк. — Точно не знаю, как там все произошло, но говорят, что у него на глазах утонул его друг, Джастин Дуайер. Ричи было тогда лет восемь-девять. Он попытался спасти его, но не смог. Вполне понятно, силенок не хватило. Думаю, что он до сих пор чувствует за собой какую-то вину и пытается заглушить ее постоянной деятельностью. Будь уверен, если есть что-нибудь о Кэти такое, чего мы с тобой не знаем, Ричи это раскопает.

— Понятно. — О'Коннор кивнул и продолжил: — Знаешь, я все время пытаюсь определить круг интересов Кэти, выяснить, что ей нравилось делать, какие книги она читала, с кем из подруг больше проводила времени, какие фильмы смотрела, какую предпочитала музыку, в какие именно компьютерные игры играла. Давай проанализируем, что у нас есть. Всех ее подруг мы уже опросили. Что она читала? Да ничего такого, что вызывало бы подозрения. Фильмы? Кинотеатра у вас нет, нужно в Уотерфорд ехать. Кэти ездила смотреть кино, но не часто. В пятницу, во всяком случае, она провела вечер здесь, это точно. На рок-концерты ее мать не пускала. Может быть, она влюбилась в какого-нибудь крикуна из модного ансамбля и бросилась за ним? В такое мне и самому не верится. Ну а если кто-то из них пообещал ей карьеру рок-певицы? — спросил он, пристально глядя на Фрэнка.

— Она бы ему ни за что не поверила, — не задумываясь ответил тот, — если бы не знала его. А давай предположим, что она его знает, и давно.

— Все равно не поверила бы.

— Вдруг это какой-нибудь родственник ее подруги? Двоюродный брат например.

— Пела она, конечно, неплохо. Участвовала в церковном хоре. На школьных концертах какие-то песенки исполняла. Но Кэти прекрасно знала, что она не Тина Тернер. — Фрэнк положил руки на затылок и с хрустом потянулся.

Снова появилась официантка, медленно, поглядывая на экран компьютера, поставила на стол чашки с блюдцами и чайник.

— Благодарю, — сказал О'Коннор, прижал костяшками пальцев уголки глаз и несколько раз энергично моргнул. — Хорошо. Допустим, здесь нам все ясно. Ну а как насчет Интернета? — спросил он, разливая чай по чашкам. — Допустим, что она познакомилась с кем-то по Интернету и решила отправиться в гости.