— Вот ведь змей какой. — Она улыбнулась. — Даже за собственной женой подглядываешь. — Нора снова отхлебнула кофе. — Ну, что интересного расскажешь? — спросила она, закрывая книгу.

— Никаких следов.

— Что, совсем никаких?

Фрэнк кивнул.

— А как там Марта?

— Ужасно расстроена. Дай Бог, чтобы все обошлось. Все ее жалеют. Естественно, она наивна как ребенок. Я ее ни о чем серьезном не спрашивал, но и этого вполне достаточно, чтобы она совсем потеряла покой.

— Представляю, как она себя чувствует. Это же человек из прошлого века. — Нора помолчала. — Марта кого хочешь достанет своим занудством. Я не исключаю, что Кэти опостылели ее монастырские строгости и она попросту убежала от нее куда глаза глядят.

— Все возможно, — согласился Фрэнк. — После гибели Мэта она только и делает, что хнычет. И Кэти все это видит. Могла подумать, что мешает матери, не дает ей устроить личную жизнь. Кто их знает, что у них в голове, у молодых?

— Это точно, — согласилась Нора. — Только я думаю, что она опостылела Кэти своим вечным нытьем.

— И это тоже возможно, — кивнул Фрэнк.

Они переглянулись, вдруг осознав, что говорят о Кэти так, будто ее уже нет.

— В любом случае мы всё очень скоро узнаем. Такие паиньки, как Кэти, надолго из дома не уходят. Вот увидишь, все будет нормально. К обеду вернется. — В душе Нора чувствовала, что ее уверенность выглядит неестественно.

— Я не решился ей сказать, что уже обзвонил все больницы и ближайшие полицейские участки. Никаких следов.

— Это, может быть, и плохо, а может быть, и хорошо.

— Да, как посмотреть, — осторожно заметил Фрэнк.

— А как чувствует себя Шон?

— Понятия не имею, что произошло у него с Кэти. Гуляли они вместе, но провожать ее он не стал. Почему? Сколько уж времени ходят обнявшись, и вдруг она отправляется домой одна.

— Действительно непонятно, — задумчиво произнесла Нора.

— И у Марты его сейчас с нами не было.

— А где же он?

— Дома остался, сказал, что будет ждать звонка от Кэти по домашнему телефону.

— А вот это уже очень странно, — сказала Нора. — Уж ему-то там тоже следовало быть. За каким чертом Кэти станет звонить ему, если у ее матери тоже есть телефон?

— После разговора с Мартой я поговорил и с ним — правда, недолго. Он сильно расстроен, сказал, что не знает, куда могла подеваться Кэти.

Нора внимательно разглядывала мужа.

— Ты беспокоишься за нее? — спросила она.

— Если честно, то очень беспокоюсь, — признался Фрэнк.

Нора хотела продолжить разговор, но он остановил ее, положив ладонь на ее руку.

— Прости, но рассиживаться мне некогда. Нужно увидеть всех школьных подружек Кэти, побывать на пристани, проехать по всем нашим дорогам. Если к вечеру девушка не вернется, не знаю, что еще я смогу один сделать. Ничего, наверное. Придется звонить начальнику управления, в Уотерфорд, и делать официальный запрос.

Прямо за деревней начиналась живописная равнина. Шон шел вдоль нее, к саду орхидей Миллеров. Пройдя около мили, он уткнулся в металлические ворота, перелез через невысокую редкую деревянную ограду и спрыгнул на тропинку. Метрах в ста от нее он увидел фигуру Джона Миллера, склонившегося над грядками. На всякий случай Шон пригнулся, побежал вдоль ограды в противоположную сторону и спрятался за ствол яблони. Закрыв глаза и сдерживая дыхание, он стоял минут десять, пока не услышал шорох шагов. Они прозвучали так неожиданно, что он вздрогнул. В ту же секунду раздался знакомый голос:

— Привет, Шон.

— Привет, Эли, — ответил он. — Что случилось?

Девушка присела на корточки рядом с яблоней и достала из кармана куртки пустую металлическую бутылку из-под соды со сплющенным горлышком, изогнутую на манер трубки. В донышке ее были пробиты девять крошечных отверстий. Эли достала из кармана пластиковый мешочек с травой и, повернувшись к Шону, спросила:

— Ну и где она может быть? Не знаешь?

Она положила на каждое отверстие по маленькой щепотке травы, взяла в рот горлышко бутылки, вытащила зажигалку, подпалила траву и жадно затянулась.

— Хочешь? — спросила она, выпустив дым и протягивая бутылку Шону.

Он замотал головой.

— Даже не знаю, где она. Все утро ходил искал.

— А я ездила в город, чуть не все магазины обошла… Глупо, конечно. Можно было бы этого и не делать.

— Куда она могла подеваться?

— А кто знает? — Эли пожала плечами.

— Все, больше я туда ни ногой.

— Я тоже. — Девушка кивнула.

Услышав телефонный звонок, Нора и Фрэнк переглянулись. Они сидели на кухне. Фрэнк ел сандвич. Прожевав, он снял трубку.

— Фрэнк, это Марта. Ты знаешь, она еще не пришла.

— Я понял, — ответил он решительным тоном и посмотрел на часы. Было двенадцать ночи. — Успокойся, Марта. Я сейчас же звоню в районное управление, в Уотерфорд.

Он отчетливо услышал, как Марта ахнула и почти сразу же зарыдала. Сквозь плач он едва смог разобрать ее «спасибо, Фрэнк».

Он стал говорить громче, чтобы она его услышала.

— Марта, тебе лучше не ложиться. Возможно, что еще до утра к тебе заедет инспектор полиции. С тобой есть кто-нибудь?

— Да, есть. Моя сестра Джин.

— Хорошо. Я попозже позвоню тебе, скажу, что мы собираемся делать.

Нажав на рычаг, Фрэнк начал набирать номер управления Уотерфорда и удивился, как вдруг учащенно забилось его сердце. Никогда еще, какие бы неприятные события ни происходили в Маунткенноне, он не предполагал самого худшего варианта их развития. Ему и сейчас не хотелось в это верить. Мысленно он убеждал себя в том, что все его страхи иррациональны.

Джо, нагнув голову, мрачно смотрел на гриль, где жарились четыре бифштекса. Масло в них уже впиталось, соус не шипел.

— Слушай, оставь их, — сказала Анна.

— Почему «оставь»? Небольшой бифштекс никому не помешает. А тебе они всегда нравились.

— Джо, ты же хорошо понимаешь, что есть их никто не будет, в том числе и ты сам. Не о еде мы сейчас беспокоимся. — Она погладила его по щеке. Он не повернулся к ней, продолжая смотреть на бифштексы. Анна вздохнула.

— Дай Бог, чтобы я ошибся, но, по-моему, Шон что-то от нас скрывает, — проговорил он.

— Что именно? Ему нечего скрывать. Если бы он знал больше, то обязательно рассказал бы все Фрэнку.

Джо потянулся, выключил гриль и, подцепив вилкой мясо, положил в тарелку.

— Я вовсе не уверен в этом, — сказал он медленно. — По-моему, ему есть что сообщить, но говорить об этом он не хочет. Его всего лишь расспрашивали, а не допрашивали. — Джо сделал ударение на последнем слове. — Не знаю, может, мне это только показалось… но выглядел он испуганным.

— Встревоженным, — поправила его Анна. — Что вполне объяснимо. Он никак не ожидал, что мы вернемся домой не одни, а с Фрэнком. Он просто не предполагал, что Марта обратится в полицию так быстро.

— Возможно, возможно.

Анна встала из-за стола.

— Сделаю тебе коктейль, чтобы ты не пил всякую дребедень. Намешают в воду кофеина, назовут энергетическим напитком, а люди потом страдают.

— Не страдают.

— Мне лучше знать! — отрезала Анна. — Тебе такие напитки противопоказаны.

— О Господи, опять начинается. — Джо закатил глаза.

Анна подошла к холодильнику, достала оттуда все, что нужно для коктейля, затем сняла с полки шейкер, положила в него шоколадное масло, немного мороженого, мед, полбанана и, залив все это молоком, начала смешивать. Когда коктейль был готов, она налила его в высокий бокал, сунула туда соломинку и поставила перед Джо.

Полицейский участок деревушки Маунткеннон располагался в небольшой комнате, чистенькой и опрятной, с серым полом и кремового цвета стенами, на которых висели плакаты со всевозможными запретами, начиная от вождения в нетрезвом виде и заканчивая использованием домашнего оборудования с неисправной электропроводкой. Камеры для задержанных не было, только эта комната, служившая кабинетом начальника местного отделения полиции, гарды, Фрэнка Дигана. Рядом имелись кухня, душевая комната и туалет. Фрэнк откинулся на спинку кресла, закинул за голову руки и потянулся. На углу, за его столом, сидел инспектор уголовной полиции Майлз О'Коннор. Он проделал пятнадцать миль от Уотерфорда и теперь заносил в свой микрокомпьютер информацию, полученную от Фрэнка, уточняя некоторые детали. Майлз О'Коннор был первым полицейским из управления, с которым Фрэнк чувствовал себя вполне комфортно.