Дэвиду не нравилось поведение сестры, но тогда он ей помог и прикрыл ее, а потом сделал это еще раз, на первых встречах с Джулией Эмбри.

Мэри смотрела на Блейка. В ее голове применительно к этому человеку вдруг сам собой возник диагноз: «асоциальное поведение» — не зря она когда-то училась в колледже. Как это определялось в учебнике? «Не соблюдает законы. Игнорирует свои обязанности. Не испытывает угрызений совести. Безрассуден. Неискренен, склонен действовать исподтишка. Неспособен планировать свои действия. Вспыльчив, неуправляем». Сейчас Мэри понимала, что и сама она подпадает под некоторые из этих пунктов.

Блейк повысил голос:

— Ты меня слышишь?!

— Извини, я задумалась.

— Интересно, как теперь работают твои мозги.

— Мне тоже это интересно. — Мэри отвела взгляд в сторону. — А ты добился своего?

— О чем ты?

— Об убийствах людей. Это помогло тебе? Ты доказал себе то, что хотел? Что ты вполне нормален? Что все остальные — такие же, как ты? Что ты — не… урод?

— Да. Все они такие же, как я. Все лгут. И все, кто говорил мне, что я урод, ошибались.

— Ну а зачем ты меня сюда притащил? Зачем вообще пришел ко мне?

— Просто мне захотелось тебя увидеть. И я хочу тебе кое-что подарить.

Мэри начало трясти. Она не отводила глаз от пистолета в его правой руке.

— И вот что я тебе на сей раз подарю. — Блейк вытянул что-то левой рукой из кармана.

В лунном свете, проникавшем сквозь окно, она увидела серебристый блеск. Он протягивал Мэри ее собственный телефон. Он возвращал ей жизнь. Он отпускал ее. Она взяла у него трубку.

И тут дверь позади него резко распахнулась, и он рывком обернулся. Мэри рефлекторно зажмурилась, заметив вспышку света и услышав выстрел. Окно позади нее разлетелось вдребезги.

Она плашмя бросилась на пол и поползла к двери. Крики, еще выстрел, топот ног, ужасный запах…

Она почувствовала что-то теплое у себя на щеке, что-то стекающее вниз. И стерла это «что-то», пока оно не достигло рта. Как только Мэри выбралась в коридор, то сразу вскочила на ноги и бросилась бежать. Она мчалась к пожарной лестнице через наполовину отремонтированные помещения, по пустым коридорам, под черными, жуткими, лишенными привычных белых плит провалами потолков, между торчащими отовсюду проводами.

Она выскочила на лестничную площадку и решила подняться на один этаж, а не спускаться вниз. Мэри ухватилась за лестничные перила и заставила себя идти наверх. Она слышала, как кто-то непрерывно зовет ее по имени снова и снова, и эти крики эхом отдавались от стен лестничной клетки. Она зажала уши ладонями: «Заткнись! Заткнись! Заткнись!»

На третьем этаже Мэри обнаружила пустую квартиру, зашла туда и тихо закрыла за собой дверь. Во время бегства она совсем запуталась и, подходя к окну, не знала, что увидит. И тут ее сердце радостно затрепетало: окно выходило на цветочную клумбу, которую посадили она и Дэвид. По ее лицу потекли слезы. Она вытерла их, не заметив в темноте, что они смешаны с кровью. Мэри стояла у окна и думала о брате, о его доброте, его всегда улыбающихся глазах, его…

На мокрую траву упала чья-то тень, и Мэри отпрянула к стене. Грудь стиснуло в приступе паники. Она сползла по стене, потом ухватилась за подоконник и медленно поднялась.

Надо было хоть что-то делать.

Настоящее море разноцветных воздушных шаров разлилось по банкетному залу. За столы уже начали рассаживаться женщины с детьми. Мужчины все еще толпились возле бара.

Руфо стоял в одиночестве возле фуршетного стола с рюмкой водки. На нем был смокинг, застегнутый на все пуговицы.

— Босс, — Дэнни хлопнул его по спине, — да тебя теперь можно фотографировать для какого-нибудь оздоровительного журнала, подписав снимок «Диета пошла на пользу».

Подошел Джо:

— Господи, сержант! У тебя новая стрижка! А смокинг — просто отличный!

— Это от Армани, — небрежно сказал Руфо. — Две тысячи долларов, клянусь Богом! Один парень, которому я систему безопасности ставил, когда увидел, насколько я похудел, сразу мне этот смокинг подарил.

— Ага, конечно, и без всяких условий. Дзинь-дзинь-дзинь! — Дэнни поднес к уху воображаемую телефонную трубку. — «Хелло! Это сержант Руфо? Послушайте, у меня тут несколько штрафных талонов за неправильную парковку да еще обвинение в умышленном убийстве, так я могу рассчитывать на вашу помощь?»

— По-твоему, никто и никогда не может сделать человеку приятное просто так? — вздохнул Руфо.

— Я, пожалуй, сам сделаю себе приятное: пойду в бар, — заявил Дэнни.

— Захвати мне пивка, пожалуйста, — попросил Джо.

— Я уже рюмку тяпнул, — покачал головой сержант.

— А Мэдди, кстати, прелестная девочка, — сказал Джо. — Надеюсь, она выкарабкается.

— Видел сейчас одну из моих бывших, — сообщил Дэнни, возвращаясь из бара и передавая Джо пиво. — К счастью, она меня не видела.

— Кто же это? — поинтересовался Руфо.

— Девчонка, которую я подцепил, когда мы с Джиной поссорились. Совершенно сумасшедшая. Всякий раз, когда мы куда-то выбирались, она так напивалась, что влезала на стол со стаканом в каждой руке и начинала плясать. И мне бессчетное число раз приходилось потом волочить ее домой. В конце концов я не выдержал. Мне пришлось ей сказать: «Бар…»

— Барбара! — воскликнул Руфо, улыбаясь подошедшей к их столу женщине в изумрудно-зеленом вечернем платье. Он взял ее за руку и поцеловал в щеку. — Это моя… знакомая Барбара Стенсон. Это Дэнни Марки. С Джо ты уже знакома.

Дэнни дважды открыл и закрыл рот, прежде чем сумел выговорить:

— Э-э-э, рад тебя видеть, Барбара.

— И я рада, Дэнни, — ответила она, чрезмерно крепко сжимая ему руку.

— Принести вам что-нибудь выпить? — спросил ее Джо.

— Спасибо, но я уже выпила три порции содовой с лаймом. И это на сегодня предел. В отличие от спиртного этого добра много не выпьешь. Я бросила пить несколько лет назад и до сих пор поражаюсь, сколько я раньше могла влить в себя жидкости за один вечер. — Она рассмеялась.

— Барбара рассказывала, что в те времена она пила водку стаканами, ну а я специализировался на пожирании пирогов, — сообщил Руфо. — Интересно, понравились бы мы друг другу, если бы встретились именно тогда?

— Грустно признать, что не понравились бы. Я каждый вечер была как в тумане и постоянно связывалась с самыми отстойными лузерами.

Джо рассмеялся. Дэнни изменился в лице.

Барбара сжала руку Руфо:

— Мне пришлось ждать несколько лет, чтобы встретить настоящего мужчину.

— Джо, а не оставить ли нам этих влюбленных птенчиков наедине друг с другом? — мрачно предложил Дэнни.

Джо все еще смеялся, когда они уходили.

— Нет, это совершенно немыслимо, мать твою: Барбара и Руфо! — пожал плечами Дэнни.

— Тем не менее так оно и есть. Ладно, пойдем посмотрим, какую жратву нам приготовили. — Джо двинулся к фуршетному столу.

— Ну что ж, я вполне созрел для небольшого ростбифа. Точнее, для нескольких небольших ростбифов.

— Я бы предпочел индейку.

Они выбрали столик, сняли пиджаки и поставили перед собой две порции пива и две тарелки, полные еды. Дэнни не сводил взгляда с Барбары, беспрерывно смеявшейся вместе с Руфо.

— И над чем она там все время забавляется? — пробурчал он.

— Вероятно, над тем, что ты на них пялишься во все глаза. И над тем, что ты с ней обошелся как с дерьмом, а теперь она имеет возможность ответить тебе той же монетой. Барбара, между прочим, выйдя за Руфо замуж, станет боссом твоего босса, и тогда…

— Заткнись, мать твою! И возьми свой телефон — тебе кто-то звонит.

Джо с недоумением посмотрел на него.

— Я серьезно. Твой мобильник вибрирует и стукается о мой стул.

Джо сунул руку в карман смокинга, висевшего на спинке стула, и достал телефон.

— Алло? Алло?.. Мэри? Плохо слышно. Где вы?.. О'кей. Оставайтесь на месте. Никуда не выходите. Как только мы разъединимся, тут же наберите девятьсот одиннадцать. Они будут держать с вами связь… Нет-нет. К вам пришлют патрульную машину. А мы прибудем следом. Сидите, где сидите, и все будет хорошо. — Он повернулся к Дэнни: — Черт побери, это Мэри Бёриг! Преступник находится в ее доме! А она там совсем одна.