Он продемонстрировал мне истертую и погнутую чайную ложку.

— Или лопата? — рискнула я.

— Хха! — презрительно фыркнул он. — Лопаты для неудачников. — Он поднял глаза и заметил Кола. — Говорю вам, сэр, слезайте с моего потолка сию же минуту!

— Ничего другого мне так сильно не хотелось бы.

Итак, мы сняли Кола и как смогли объяснили бойкому девяностолетнему старичку, кто такой Раум. Тот понял нас без малейшего труда.

— Боже правый, парень! — воскликнул он наконец. — Ты хочешь сказать, что я убил демона? Это очко в мою пользу, и никакой ошибки.

— К сожалению, нет, — ответил Кол. — Вы просто отослали его во второй круг. Он не появится на земле лет десять — двадцать, вдобавок ему изрядно влетит от Темного.

— Это лучше, чем он заслуживает, — проворчал майор, проверяя коробку с печеньем. — Этот вонючка сожрал все мое «Апельсиновое».

— Кол, — позвала я, указывая на ежедневник, который обнаружила на конторке, — мы не единственные, кому было назначено на сегодняшнее утро.

Они с майором наклонились посмотреть, и мое наблюдение подтвердилось. Это утро было первым из трех дней уловления душ, запланированных Раумом для суиндонских мастеров по вызову, и мы были третьими потенциальными проклятыми. Первого, электрика, Раум вычеркнул и приписал: «Тошнотворно любезен». Следующий должен был установить новую стиральную машину, и рядом с названием фирмы «Уэссекские кухни» Раум поставил три галочки. Я порылась в бумагах на конторке и нашла квитанцию: работу выполнил некто Ганс Поллотенс.

— Проклятье! — выдохнул Кол. — Ненавижу, когда Сатана получает душу. Не поймите меня неправильно, некоторые люди заслуживают вечных мук, но проклятие без возможности прощения — это как пожизненный приговор без права на досрочное освобождение.

Я кивнула, соглашаясь. Сколь бы отвратительно ни было преступление, вечное проклятие — это уже чересчур.

— От всего этого пораженческого вздора меня тошнит до печенок, — проворчал майор Оззорнейк. — Никто не отправится в ад за мой счет. Что, если мы вернем деньги?

Кол щелкнул пальцами.

— Оззорнейк, вы гений! Мистер Поллотенс не присоединится к легиону проклятых, пока реально не воспользуется своим неправедным приобретением. Четверг, звони в «Уэссекские кухни» и выясняй, где он. Нам надо добраться до него раньше, чем он потратит хоть пенни.

Спустя десять минут мы на большой скорости неслись в «Жирного монаха», популярную едальню в средневековом стиле неподалеку от заново отстроенного собора Святого Звлкикса. Я пыталась дозвониться Поллотенсу на мобильник, но тот был выключен, и когда я объяснила, что из дома майора Оззорнейка пропала существенная сумма, директор «Уэссекских кухонь» пришел в ужас и пообещал встретиться с нами на месте.

Ресторан был набит битком, поскольку собор Святого Звлкикса был только что выдвинут на звание первого места типа «загляните, если хотите, но заметьте, никто вас не принуждает» для молитвы/созерцания/медитации ВСБ, и множество последователей/адептов/отдаленно заинтересованных представителей единой унифицированной веры обедали и обсуждали способы наилучшего использования новой мультиверы для ошеломляющего добра.

Как только мы открыли дверь, Кол гаркнул своим самым повелительным тоном: «Ганс Поллотенс!» — и в наступившей тишине мужчина в темно-синем комбинезоне помахал нам из-за деревянной тарелки с хлебом и мясной подливкой.

— Проблемы? — спросил он, когда мы подошли.

— Могут возникнуть, — отозвался Кол. — Вы заплатили за еду из денег, которые стянули у майора Оззорнейка?

— Какого хрена! — воскликнул тот, поднимаясь.

Кол с легкостью усадил его обратно.

— Послушайте, — негромко сказал он, — мы не из полиции, и нам плевать на деньги и на вас тоже, но нам не плевать на вашу душу. А теперь скажите нам: вы потратили хоть каплю наличных или нет?

— Скажите, как мило! — прорычал Поллотенс. — Пропадают деньги, поэтому вы обвиняете рабочего человека.

— Поллотенс? — произнес мятый и неопрятный человек в мятом и неопрятном костюме, только что подошедший к нам. — Это правда, что они говорят?

— Вы кто?

— Мистер Зарания Сбросс из «Уэссекских кухонь», — сказал неопрятный человек, протягивая нам визитку. — Должен сказать, я шокирован и просто в ужасе от поведения нашего служащего. Сколько он украл?

— Послушайте, вы… — начал Поллотенс, зверевший с каждой секундой, отчего мистер Сбросс зажмурился и спрятался за Кола. — Я не ворую у людей. Ни у клиентов, ни у пенсионеров, ни у вас, ни у кого!

— Вам должно быть стыдно! — наполовину высунулся из-за Кола Сбросс. — Вы уволены, и не рассчитывайте на рекомендации.

— Откуда мы знаем, что это не вы их взяли? — спросил Поллотенс.

— Я?! — задохнулся Сбросс. — Да как вы смеете!

— Сегодня утром вы заявились с неожиданной проверкой моей работы, а вы скользкий кусок дерьма. Я говорю, что украли вы!

— Возмутительное обвинение! — взвыл Сбросс, угрожающе тыча пальцем в его сторону. — Вы больше ни одной стиральной машины в этом городе не поставите, более того, я почту своим долгом, нет, удовольствием проследить, чтобы вас посадили за это гнусное преступление. Тысячу фунтов! У ветерана войны! Вы заслуживаете всего, что вам причитается!

На миг воцарилась тишина.

— Мистер Сбросс, — сказал Кол, — мы ни разу не упомянули, сколько пропало. Как я говорил присутствующему здесь мистеру Поллотенсу, нам плевать на деньги, мы здесь, чтобы спасти душу от мук вечного проклятия. Это была дьявольская ловушка, подстроенная одним из подручных Сатаны. Если вы забрали деньги, но еще не потратили их, просто опустите их в ближайший ящик для пожертвований, и ваша душа чиста. Если же вы потратили хоть сколько-то наличных, то вам уже никто и ничто не поможет.

Я обернулась к Поллотенсу.

— Простите, что несправедливо обвинили вас, сэр. Если вам нужна работа, звоните мне в «Ковры Акме» в любое время.

И мы вышли, по пути оттолкнув Сбросса. Его трясущаяся рука опустилась на спинку стула. Он побледнел и взмок, дрожа от страха, естественного для человека, обрекшего себя на вечный адский огонь и знающего это.

Мы перестелили майору Оззорнейку весь дом лучшими коврами, какие у нас были. Мы также сходили для него в магазин, постирали и купили две дюжины упаковок апельсинового печенья. После этого мы втроем сидели и болтали полвечера, попивая чай и рассказывая байки. Мы расстались лучшими друзьями и оставили наши телефоны у него на холодильнике, чтобы он мог с нами связаться, если ему что-нибудь понадобится. Я даже предложила позвонить Полли, если ему захочется пообщаться.

— Никогда не думала, что укладывание ковров может быть таким веселым занятием, — сказала я, когда мы наконец уехали.

— Я тоже, — отозвался Кол. — Как ты думаешь, Безотказэн взбесится, что мы выполнили этот заказ бесплатно и он занял у нас весь день?

— Не-а, — улыбнулась я в ответ. — Уверена, он будет в восторге.

— Как работа? — спросил Лондэн, когда я вошла в дверь.

— Очень весело, — ответила я. — Бизнес напольных покрытий определенно идет в гору. А у тебя как дела?

— Тоже неплохо. Много сделал.

— В «Переулках судьбы»? — спросила я, по-прежнему надеясь на Хитроу-Шкодда и помня, что послала ему записку в «Бананы для Эдуарда», чтобы он сменил книжку.

Он обошелся мне в тысячу книгиней, и я была крепко уверена, что он стоит этих денег.

— Нет, я работал над Коловым стремным самоучителем «Коллекционирование неупокоенных мертвецов».