– Почему они отыскали все так быстро? Я даже не знал, где это лежит, как же они выяснили? Откуда Уилер с толстяком знали, где смотреть?
Мерси промолчала.
– Нет, – промолвил Майк. – Не думаю, что виной всему ты. Очевидно, меня подставили, а тебя использовали для этой цели.
– Кто?
Майк покачал головой и глубоко вздохнул.
– Ты первоклассный детектив. Вот и скажи мне.
Глава 30
Дома Мерси заглянула к спящему сыну, поправила шапочку, подоткнула со всех сторон одеяло и постояла с минуту, всматриваясь в его личико. Прочла молитву о благополучии Тима, хотя считала, что Бог не всегда прислушивается к молитвам, но попробовать стоило. Кларк принимал душ.
«Я не обыскивала».
Ложь человеку, которого она любила и уважала. Но что хуже: искать улики так, как она, или поспешно умыть руки, передав расследование Уилеру и Тигу? Разве не было ее долгом перед Майком провести этот обыск?
«Законный процесс – вот мой долг перед ним, как и перед любым человеком, – подумала Мерси. – Майк признался в убийстве. Язвительное, гневное, неискреннее признание, но он его сделал, когда против него не было улик. Против него не было ничего, кроме найденной мертвой женщины, в которую он влюблялся, и преданной любовницы, задающей ему вопросы. Потому что Майк знал: я ни за что не поверю».
Мерси достала дела Уиттакер и Бейли, положила их на кровать. Включила монитор Тима на полную мощность, чтобы слышать его дыхание. Прислушалась к тому, как отец в ванной комнате закрывает воду в душе, скрипу вентиля и урчанию старых труб.
Она сидела на полу, скрестив ноги, опустив голову на руки, и размышляла об уликах в доме Майка, его предательстве, ее предательстве. Вспомнила фразу Майка, что его подставили, использовав ее. Представила неожиданную борьбу в кухне Уиттакер, вторжение в ее дом; недоверие в криминалистической лаборатории, утерянные или куда-то задевавшиеся улики. Письма, отправленные Гэри Брайсу, статью, которую он напишет.
А потом дело Бейли: Джим О'Брайен встречается с Патти в тот вечер, когда она погибла, через несколько месяцев уходит из управления, уезжает и в конце концов совершает самоубийство. Записка и ключ к контейнеру, где хранится улика, порочащая Билла Оуэна, Ралфа Микса и Джима О'Брайена. Эван, коллега, защищающий отца, возможно, толком и не знавший его. И странный способ, которым эти дела соединились через нее с человеком, тайком пославшим ключи и копии любовных писем.
В комнате Кларка зазвонил телефон. Мерси прислушалась к негромко доносившемуся голосу отца. Дыхание Тима, слышное через усилитель, было ровным, медленным.
Не все сразу, подумала Мерси, шаг за шагом. А если Майка подставили? Тогда, значит, кто-то другой явился в дом Уиттакер после ухода Майка, убил ее, стал подбрасывать улики – гильзу, кровавые следы, оставленные сапогами «чакка». Другие улики Майк оставил сам, как гость за ужином и поклонник Обри. А затем – или, возможно, ранее – этот человек должен был подбросить глушитель в мастерскую. Где он взял гильзу, выброшенную из «кольта» Майка? Как забрал сапоги, чтобы измазать их кровью?
Кто-то знающий его дом.
Кто-то поехавший за ним на стрельбище и подобравший гильзу после его выстрела?
Мерси подумала о Линде Койнер. Бывала она в доме Майка? Сколько раз? Конечно, эксперту легко подставить подозреваемого, но зачем? Койнер ему симпатизирует, оказывает маленькие любезности в тюрьме. Наверное, покрывает его – но не подставляет. Мерси даже могла поверить, что Линда Койнер питает тайную страсть к Майку. Допустить, что они видятся тайком от нее. Но разве тихая, выдержанная Койнер способна на убийство Обри Уиттакер?
Мерси встала, подошла к окну, выглянула на подъездную аллею, залитую ярким ночным освещением.
У Эвана О'Брайена было почти столько же возможностей, как у Линды, но с какой стати ему подставлять Майка?
Джиллиам? Какая у него причина губить Майка и подстрекать ее делать грязную работу? Помимо его давней влюбленности в нее, Мерси иных не видела. Стал бы он из-за этого убивать, подставлять? Нет.
Потом вот еще что: Обри Уиттакер не открыла бы дверь кому попало. На крыльце спрятаться негде. Убийца стоял там, его было видно в глазок.
Нет, бессмысленно. Койнер и О'Брайен – эксперты. Они были с Мерси на месте преступления вскоре после того, как Обри убили. Оба находились дома, когда им позвонили, и приехали быстро. Джиллиам – достойный, уважаемый, сдержанный человек.
Бессмысленно.
Тот, кто подставил Майка, должен был знать, что он собирается ужинать в доме Обри. Должен был знать, что они переписываются и где искать письма. Должен был знать, когда они дома, когда нет, что планируют, чем занимаются. Как он мог знать все это? Он должен был очень хорошо знать их обоих. Следить за ними. Выжидать. Читать их письма, подслушивать телефонные разговоры...
Мерси услышала, как Тим захныкал и пробормотал что-то во сне. До чего же чувствителен детский монитор!
Если у Обри и Майка был монитор, можно выяснить все необходимое для того, чтобы сфабриковать дело.
Если у Обри и Майка был монитор...
Мерси нашла присланную телефонной компанией распечатку звонков в дом и из дома Обри за последний месяц. Добавила туда звонки Майку домой и на работу, звонки оттуда. Всего тридцать два звонка. Разговоры в общей сложности заняли триста тридцать минут.
За это время услышать можно многое, подумала Мерси, и узнать их планы.
Ей пришло в голову, что группа нравов могла установить подслушивающее устройство, но ничего этого она не обнаружила в их досье, которое скопировала. И позвонила Кати Хьюлет, та подтвердила: Майк сам забрал требование об установке подслушивающего устройства вскоре после того, как Уиттакер дала согласие на сотрудничество. Значит, телефон Обри чист – или должен быть чистым.
Тим вздохнул. «Насколько громче слышно по монитору», – подумала Мерси.
Она покачала головой, пошла к шкафу, и внезапно ее охватил страх – перед темнотой и машинами, перед одиночеством и неожиданностями, страх ошибаться относительно всего, как ошиблась относительно Колеско. И это стоило Хессу жизни.
Мерси оделась. Отнесла монитор в комнату отца и разбудила его.
– Я уеду часа на два. Тим спит. Монитор я поставлю здесь.
– Куда это...
– Потом. Я вернусь.
Она поставила монитор возле кровати, он был по-прежнему включен на полную громкость.
Перед тем как открыть дверцу машины, Мерси посветила фонариком на заднее сиденье. Ей пришлось приблизиться к стеклу, чтобы видеть не только собственное отражение, и это, как обычно, напугало ее. Ничего. Все в порядке. Она завела мотор и включила фары.
«Майк, это ради тебя».
* * *
Через полчаса Мерси стояла перед дверью дома Обри Уиттакер. Морской воздух был сырым и холодил ей лицо. Она закрыла глаза и вновь представила ту сцену. Гость стоит на крыльце в тусклом желтом свете. Обри смотрит в глазок. Видит человека, которому готова открыть дверь. Открывает. Ее взгляд становится удивленным. Негромкий хлопок пистолета с глушителем. Обри падает, он входит, оттаскивает ее с пути...
Шагнув в дом, Мерси закрыла дверь и посмотрела в глазок: большой желтый эллипс. Вдали мерцали рождественские огни. Обри видела его. Узнала. Она открыла ему дверь.
Мерси включила свет в холле, кухне и гостиной. Посмотрела сквозь шторы на океан, черные волны, разбивающиеся в белой пене о берег, огни рыбацкой лодки, образующие в море крохотное световое пятно.
В кухне Мерси подошла к телефонному аппарату, подняла трубку и поднесла к уху. Все еще работает. Включила автоответчик. Там появились три новые записи: от страхового агента с записанной на пленку рекламой; от секретарши зубного врача, подтверждающей прием в три часа на следующий день; от Бобби из агентства по продаже «кадиллаков» с сообщением о ремонте по расписанию.
Мерси осмотрела автоответчик, ничего не обнаружила. Опустилась на колени и подняла голову. Проводов на стене не обнаружила.
