Иногда Брайс казался ей родственной душой, но только чем хуже оборачивалось то или иное событие, тем забавнее он это находил. Мерси был понятен его мрачный взгляд на вещи, но она не представляла, как он превращал мрачность в юмор.

Возможно, это было связано с тем, как накапливаются воспоминания, – так говорила Мерси доктор Джоан Кэш о ее стрессах из-за пережитых опасностей. Кэш сказала, что воспоминания об убийстве ее напарника и любовника и о том, как она после застрелила этого изверга Колеско, являются дисфункциональными. И хотела исправить их десенсибилизацией посредством движения глаз – новым методом, которым добилась кое-каких успехов.

Но Мерси считала свои воспоминания полностью функциональными, их функцией было мучить ее сознанием вины и тем, что она должна была сделать. Имела возможность сделать. Могла бы сделать, но не сделала. Она анализировала всю цепь событий тех последних дней тысячу раз, часами исследовала каждое мгновение, каждое свое решение, каждую ошибку.

Да, она полагала, что обнаружила случаи, в которых могла бы действовать лучше...

Кроме того, Мерси снились кошмары, ужасающие и постыдные, которые она никакими словами не могла описать Кэш или кому бы то ни было. Они оставляли ее задыхающейся, изнемогающей в душном запахе своего страха и пота, дрожащей в суровом, горестном молчании.

У нее мелькнула мысль, не лучше ли превращать все в черную комедию, добавлять хихиканье и крепко спать.

Нет. Не все в жизни смешно. Если не разговариваешь с какими-нибудь психопатами.

– Нашел нескольких любопытных людей в списке тех, кто тебя интересует, – сообщил Брайс.

– Я слушаю.

– В чем тут дело?

– Догадайся.

– Думаю, в маленькой черной записной книжке Обри Уиттакер. Она была проституткой. Я это знаю.

– Гэри, я не могу ни подтвердить твои догадки, ни опровергнуть. Расскажи о чем-нибудь стоящем.

– Хорошо. Владелец компании «Дель Виджо констракшн», влиятельной в северном округе. Помощник пастора ньюпортской маранатской церкви. Тренер из местного двухгодичного колледжа. Один из миллионеров Ирвинов, хозяин фармацевтической компании – они выпускают травяной дешевый вариант виагры для женщин. Баскетболист-профессионал, купивший второй дом в Лагуна-Бич. Кое-кто женат, кое-кто имеет детей, кое-кто холост.

Мерси была немало удивлена.

– Это из двадцати фамилий. Нужно было назвать тебе пятьдесят. Я, наверное, смогла бы.

– С запросами была девочка, – заметил Брайс. – Меня поражает, что эти люди называют в конторе по вызову проституток настоящие фамилии и номера кредитных карточек.

Мерси воздержалась от комментариев по этому поводу, хотя тоже изумилась. Она записала под диктовку Брайса фамилии этих людей, их занятия и семейное положение. Потом назвала ему еще двадцать фамилий, взятых из записной книжки Обри Уиттакер. Возле некоторых стояли номера кредитных карточек. Мерси подумала, не являлись ли эти клиенты со стороны покровителями Обри, частыми гостями, достаточно везучими и богатыми, чтобы получать приготовленный дома ужин.

Чушь. Проститутки не стряпают для клиентов.

Мерси взглянула на Тима: мальчик чистил большим оранжевым ключом зубы панде.

– Это все? – спросил Брайс с легким, насмешливым раздражением.

– Да.

– Тогда у меня есть к тебе еще вопрос.

– Спрашивай.

– Пойдешь на свидание со мной в пятницу вечером?

– Нет. Тебе сколько лет?

– Двадцать шесть.

– Я десятью годами старше тебя.

– Ты самая красивая женщина из группы расследования убийств, какую я только видел. И твоя бесцеремонность мне тоже нравится. С тобой легко. Мы выпьем, посмотрим какой-нибудь боевик, еще выпьем, обсудим его. Когда не сможешь больше мне противиться, делай со мной все, что захочешь, потом отвергни меня.

– Спасибо за фамилии. Остальные нужны мне завтра.

– В таком случае как насчет просто кофе?

– Как насчет просто фамилий?

– Видимо, у тебя крепко завязано с этим тренером ищеек.

– Да, очень крепко.

– Ты пожалеешь об этом! – театрально воскликнул Брайс.

– Ничего, пожалею и привыкну.

– Привыкнуть можно и к бородавкам.

– Никаких бородавок. Никаких свиданий. Но спасибо за приглашение. Я даже польщена.

– Старая ты, – сказал Брайс. – Холодная.

Мерси положила трубку. Какие разные мужчины! Существовал Майк, не видевший ни в чем смешного. Существовал Гэри, не видевший ни в чем серьезного.

И существовал Тим-младший, спящий в углу на своем одеяле, держа одну руку на ключе, другую на игрушке.

– Мистер Моладан готов принять вас.

Проходя мимо секретарши, Мерси пристально посмотрела на нее. Женщина была молодой, белокурой, очень красивой. Благоухала, как парфюмерный магазин. Мерси заметила, что Пол Саморра взглянул на нее и получил в ответ улыбку.

Они решили слегка нажать на Моладана, хотя он не являлся подозреваемым. Пока. Но если Обри убил клиент, он мог быть из «Эпикур сервис», а не со стороны. Моладан должен был знать его фамилию. Мерси вызвалась оказывать нажим, поскольку у нее это получится естественно: она считала сводников и сутенеров, бьющих своих девочек, еще более отвратительными, чем бесхарактерные дурочки, сдающие напрокат свое тело.

Контора «Эпикур сервис» находилась в Дана-Пойнт, над гаванью, и располагалась в двенадцатой секции, наверху. Позади стола секретарши был коридор, шедший мимо двух маленьких кабинетов. В каждом сидели две женщины, все четверо прижимали к уху телефонную трубку и держали в руке авторучку.

В конце коридора была деревянная двустворчатая дверь с претензией на роскошь. Одну створку держал открытой мужчина крепкого сложения, средних лет, с темными, вьющимися волосами, большими усами и широкой улыбкой.

– Я Горен, – представился он. – Прошу вас, входите и присаживайтесь.

Саморра сел, Мерси осталась стоять. Под ее взглядом Моладан зашел за свой стол и сел спиной к окну.

На стенах висели рекламы путешествий по Италии, фотография итальянской футбольной сборной 1997 года с подписями игроков, черно-белые снимки гоночных машин «альфа-ромео» на треке.

Моладан отодвинул компьютерный монитор.

– Полицейские обычно любят кофе.

– Я – нет, – сказала Мерси.

Саморра покачал головой.

– В таком случае чем могу быть полезен?

Он заученно улыбнулся, обнажив зубы под усами, но его взгляд был суровым, настороженным. Акцент – сильный, но дикция хорошая.

– Расскажите нам об Обри Уиттакер, – произнесла Мерси.

– Обри – одна из моих работниц по контракту.

– Одна из ваших девочек.

– Я не употребляю этого слова. Нет. Женщин – да. Но не девочек.

– Ей девятнадцать лет.

– Да, взрослая американская женщина. Что-нибудь случилось?

– На визитных карточках, которые секретарша передала вам, написано «Группа расследования убийств». Как думаете?

– Думаю, да.

– У вас блестящее будущее.

Моладан вздохнул и откинулся назад. Мерси сурово смотрела на него. Он сложил крепкие руки на груди. Слева на лбу у него был вертикальный шрам.

Мерси смотрела на него молча, пристально.

– Что прикажете делать: читать ваши мысли? – спросил Моладан.

– Она была убита во вторник вечером. Удивлены?

Мерси любила громоздить в начале разговора вопросы и факты, заставлять человека отвечать эмоционально.

– Я... я очень удивлен, да.

Мерси кивнула и достала записную книжку. Саморра положил на стол магнитофон:

– Это поможет избежать недоразумений. Вы не возражаете?

– Я... нет. Нисколько. И присоединяюсь к вам.

Моладан достал черный мини-магнитофон, включил его и положил на стол.

– Вы делаете много записей, мистер Моладан?

– Когда детективы обвиняют меня в убийстве – да.

– Если бы мы обвиняли вас в убийстве, вы бы сейчас находились не здесь. И если не выключите и не уберете эту штуку, мы поедем в полицейское управление.

Моладан выключил магнитофон и сунул его в ящик стола.