- А где твой отец? - поинтересовался он. - Что-то я сейчас не в силах с ним сейчас беседовать по поводу того, с какой стати я тебя лапаю.

   Василиса рассмеялась и предприняла еще одну попытку.

   - Считаешь, он не знает, чем мы с тобой занимаемся? - быстро коснувшись его губ своими, она подтолкнула его ко входу в домик, в котором жила в последние два дня.

   - Я думаю, теоретически он в курсе, - рассудительно ответил Сандер. - Но вряд ли ему хочется об этом думать. И тем более -- видеть. Мне бы на его месте точно не захотелось.

   - Ты слишком много думаешь, - открыв дверь, Василиса втянула его внутрь. - Папа пошел показать маме лебединое озеро... Ну, я сделала одно посреди сада, - попутно объяснила она, расстегивая верхнюю пуговичку на рубашке Сандера. - Так что если все получится, как я надеюсь, в ближайшее время им будет не до нас.

   - Надеешься снова их свести? - он прислонился затылком к двери и застонал, чувствуя, как Василиса лижет то место на его горле, которое он так любил прокусывать своим жертвам. Прилив возбуждения оказался до того мощным, что Сандер едва мог себя контролировать. Это было совсем не похоже на то, что он испытывал в своем мире. Там его тело подчинялось беспрекословно, словно точный, безупречно отлаженный механизм. Здесь все было по-другому: в ушах у Сандера стучало, а дыхание сбивалось. Если честно, сейчас ему уже было совершенно все равно, где Степан, и что там придумала Василиса для своих родителей. Все, чего он на самом деле хотел в этот момент, это поднять подол васиного короткого летнего платья, наклонить ее над ближайшей горизонтальной поверхностью и выдрать, как маленькую шлюшку.

   Так что Сандер вжался в дверь, пытаясь перевести дыхание и обрести контроль над взбунтовавшимся разумом.

   - Стой, погоди... - пробормотал он, пытаясь отстранить Василису, которая уже справилась с пуговицами на его рубашки и перешла к ремню на брюках. - Нам нужно немедленно это прекратить!

   - Почему? - она невинно улыбнулась Сандеру снизу вверх, одновременно проводя рукой по внутренней стороне его бедра.

   Глаза у него закрылись сами собой.

   - Потому что... - он тяжело сглотнул, чувствуя, как ее ладонь лениво поглаживает его через ткань. - Потому что это не я.

   Василиса хмыкнула, не прекращая своих движений.

   - Вон оно что, - протянула она. - А кто?

   Сандер положил свою ладонь поверх ее, останавливая.

   - Я не человек, - сказал он. - И это продолжается уже очень, очень давно. Но я все равно скучаю по... по возможности чувствовать себя живым, - Сандер выдохнул, с облегчением ощущая, как в голове немного проясняется. - Если мы сейчас это сделаем, - сказал он уже тверже, - а потом мне придется вернуться, я буду тосковать по своей жизни еще сильнее. А я не хочу этого, Василиса. Я ведь уже почти смирился с тем, кто я.

   Признаться, в глубине души он даже немного надеялся, что она будет настаивать, однако Василиса тут же отстранилась.

   - Ладно, - сказала она, пожимая плечами. - Я все понимаю. Ты прав! Извини меня, это и правда была ужасная идея. Сейчас я все исправлю, - и прежде, чем он успел открыть рот, чтобы ответить, Василиса одним быстрым движением сняла с себя платье. Белье под ним было совсем прозрачным -- так, не белье, а одно название. Вася посмотрела на Сандера, ухмыляясь, точно дьяволенок. - Ты все еще хочешь вернуться?

   Секунду он просто пялился на нее, не в силах сформулировать ответ. Потом осмотрелся. Стол, видневшийся в ближайшем дверном проеме, ведущем, по все видимости, в кухню, вдруг показался Сандеру просто идеальной горизонтальной поверхностью.

   - Ладно, какого черта, - сказал он внезапно охрипшим голосом. - Давай ненадолго задержимся.

   1

   Оккультисты уверены: чтобы не поддаться чужому энергетическому излучению, которые еще называют "любовными флюидами", нужно заключить себя в непроницаемый панцирь, создать броню, сквозь которую не пройдут никакие эманации. Если подумать, то ничего нового они не советуют. Уж лучше бы подсказали, как защититься от того, кто уже знает все тайные тропы, что ведут к вашему сердцу.

   Лихорадочно собирая одежду, разбросанную вокруг маленького садового озерца, где мирно плавали черные и белые лебеди, Алена старалась не смотреть на Степана. Но даже затылком она, казалось, ощущала его широкую самодовольную улыбку.

   - Ты хотя бы понимаешь, где мы находимся? - сердито спросила Алена, выдергивая свою маечку из-под голой степановой задницы. - Мы находимся в голове у нашей дочери и занимаемся чем?

   - Делаем еще одну? - подсказал Степан.

   В ответ она швырнула в него кроссовком.

   - Быстро одевайся, - прошипела Алена, дрожа от злости. - И забудь то, что произошло - это была ошибка!

   Степан заложил руки за голову и посмотрел в ясное голубое небо.

   - Ты про первый раз или про второй? - безмятежно поинтересовался он.

   В ответ Алена глухо зарычала.

   - Заткнись! - крикнула она так жутко, что лебеди моментально засунули головы в воду, точно страусы -- в песок. - Все, я немедленно отсюда ухожу! Передай Василисе привет.

   Тяжело вздохнув, Степан сел, сверля бывшую жену взглядом. Лицо его стало серьезным.

   - Хотела бы уйти -- давно б ушла, - заметил он. - А раз не уходишь -- значит, сказать мне что-то хочешь. Может, не все еще перегорело, а, Алена? Ну вот сбежала ты от меня -- и что? Счастлива со своими сопляками лохматыми?

   Алена, уже одетая, скрестила руки на груди.

   - Счастливей, чем с тобой, - сварливо сказала она. - Не надо больше прятаться в глуши - можно ездить, куда хочешь, смотреть мир, ни на кого не оглядываться.

   Степан подтянул к себе штаны, неторопливо поднялся во весь рост и сунул одну ногу в штанину.

   - Так разве ж я тебе не запрещал ездить-то? - спросил он.

   - Нет, но сам-то со мной путешествовать отказывался, - ответила Алена. Потом вздохнула, с сожалением оглядывая крепко сбитую фигуру бывшего мужа. - Скучно мне с тобой, Степа, - призналась она. - В постели не скучно, что верно, то верно, а так -- ну, тоска! Так что замуж за тебя снова не пойду, и не зови.

   Степан хмыкнул.

   - А я и не зову. Перебеситься тебе надо, Аленушка, понять, чего ты хочешь: рыбку съесть или?.. Потому как чтобы сразу и то, и это - нет, так не получится.

   Алена прищурилась.

   - Что-то я не поняла насчет рыбки.

   Застегнув штаны, Степан поднял с земли рубашку и отряхнул ее.

   - А я тебе сейчас объясню, - неторопливо ответил он. - Видеться мы с тобой больше не будем, и охрану я с тебя сниму. Живи как хочешь, спи с кем пожелаешь, катайся куда угодно. Никакой помощи в своих делах от меня не жди. Но если уж придешь ко мне за поддержкой, то знай: больше не отпущу. Потому что раз некому тебя больше защитить, кроме меня, то и делать я это буду на своих условиях. Поняла, рыбка моя?

   Алена упрямо вздернула подбородок.

   - Я тебе не рыбка, - огрызнулась она. - И я к тебе не приду, не надейся. Сама справлюсь.

   Степан солидно кивнул.

   - Ну вот и отлично. Значит, будет считать, что договорились. А теперь можешь идти - куда ты там собиралась. Привет твой я Васе передам.

   И, не глядя больше на Алену, он развернулся и зашагал прочь от лебединого озера. Нужно было отыскать Василису и возвращаться домой, где Степана ждали великие дела. В отличие от некоторых, ему вовсе не нравилось быть обычным человеком.

   2

   Сандер проснулся от шума воды. Кто-то - и он даже догадывался, кто - стоял под душем и довольно мурлыкал какую-то дурацкую песенку. От души зевнув, Сандер потянулся до хруста костей и одним гибким движением поднялся с кровати, мысленно отметив, что мышцы во всем теле... ну, не то что болят - ощущаются.

   Он прошел по коридору и приоткрыл дверь в ванную. Силуэт Василисы был едва виден через матовое стекло. Стоило прохладному воздуху прорваться в нагретое помещение, как пение смолкло.