Но не успел Роберт Смит дошептать до второго куплета, как Сандер протянул руку и переключил волну. Леди Гага страстно заквакала что-то про животных, и Васю передернуло. Ее бойфренд никогда не отличался особым вкусом в плане музыки, но это уже было слишком. Вздохнув, она закатила глаза и снова переключила на The Cure.

Сандер хмыкнул.

- Просто удивительно, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - И откуда в восемнадцать лет такое пристрастие к древнему британскому барахлу? Может, кому-то это кажется дополнительным штрихом к глубине и многогранности характера, но я точно не в их числе.

Вася подышала на стекло.

- Ты выражаешься, как замшелый старикашка, - заметила она, пальцем выводя на запотевшем окне букву F. - Сказал бы просто: говно твои The Cure.

- По-моему, это очевидно, - Сандер снова потянулся к радио, но Вася хлопнула его по руке.

- Не трогай, - сердито сказала она. - Ты мне за все утро не сказал ни единого слова, а теперь даже музыку не даешь выбрать. Кто я, по-твоему? Багаж?

Сандер бросил на нее пронзительный взгляд, но руку убрал. Молча. Это разозлило Васю еще больше.

- Когда я согласилась быть с тобой, то и не предполагала, что это будет так скучно, - сказала она. - Я вот думаю, может, мне вернуться домой? У нас с тобой явно не выйдет долгой совместной жизни, так что...

Лицо ее спутника осталось непроницаемым. Не говоря ни слова, Сандер что-то задал в навигаторе. 

- Как тебе будет угодно, - наконец холодно обронил он. - Если хочешь домой - могу подбросить до ближайшего вокзала. Это, похоже, недалеко...

   - ...и в этот момент, мам, я поняла: с меня хватит, - Вася вздохнула, изможденно откидываясь на стуле. Тарелка перед ней была пуста: увы, стресс никогда не перебивал ей аппетит. - Короче, я открыла дверь, вышла и пошла к ближайшей деревне - а это, между прочим, было километров пятнадцать. И никто, заметь, за мной не погнался с извинениями. Вот и скажи после этого, что он не козел.

   Алена налила ей ягодного компота. Надо сказать, и компот она варила что надо: густой, ароматный, рубиново-красный на просвет. Видимо, именно цвет ее и завораживал.

   - Милая, мне трудно судить, - сказала Алена искренне. - Конечно, с твоих слов получается, что мне нужно немедленно съездить к твоему приятелю и отрезать ему все выступающие части тела, но посмотри на это по-другому.

   - Это как? - заинтересовалась Вася, облизывая компотные усы. - Представить себя последней дрянью, а его -- бедной, несчастной жертвой?

   - Именно, именно жертвой! - кивнула Алена, устраиваясь напротив нее за столом и сверля дочь пристальным взглядом. Расставшись со Степаном, приемным отцом Васи, она словно помолодела. Вот и прическу сделала новую, и глаза блестят...

   - Мам, - позвала Вася. - У тебя что, роман?

   Алена растерянно моргнула.

   - У меня... ммм... так, не отвлекаемся. Мы остановились на том, что у твоего дружка случился экзистенциальный кризис в связи с отставкой, и он начал вести себя как последний гондон. Давай-ка сфокусируемся на том, как нам перестать желать ему медленной и мучительной смерти и начать мыслить конструктивно.

   Вася открыла рот и захлопала глазами, как кукла.

   - Ромаааааан, - протянула она, дурачась. - У тебя роман! Ну и кто он? Музыкант? Наркоторговец?

   - Почему наркоторговец? - удивилась Алена.

   - Ну, ты же сделала дреды, - мило объяснила Вася, неприлично скалясь. - Значит, он либо поет рэгги либо толкает дурь.

   - Василиса! - возмутилась Алена, пронзая ее грозным взглядом. Даже ее дреды, кажется, зашевелились, точно змеи на голове у Медузы-Грогоны. - Мою личную жизнь обсудим потом -- и не в таком тоне!

   Смеясь, Василиса поднялась из-за стола.

   - Мам, ну серьезно! - сказала она, вытаскивая из вазы с фруктами яблоко. - Мне как-то сложно бояться человека, у которого из головы растет мясной фарш.

   Алена беспомощно всплеснула руками.

   - Отставка - серьезное дело! - крикнула она в спину дочери. - Посмотри на Хосни Мубарака. Все могло кончиться комой - или еще хуже. Ну что такого в том, что ты прогулялась до вокзала?

   Василиса сочувственно посмотрела на мать через плечо.

   - Ох уж вы с вашей вампирской лояльностью, - сказала она. - Думаешь, это конец истории?

     1

   В сущности, мама была права. Потеря положения в обществе сказывалась на бывших власть имущих не лучшим образом. Но, в отличие от бедняги Мубарака, вампирский лидер Сандер Шварцтейн официально все еще не был в отставке. Совет тянул с решением, но с каждым днем надежда на благополучный исход таяла. Вампирское общество не отличалось от любого другого: стоило их любимцу выпасть из кадра, и вскоре о нем неизбежно забывали.

   Однако все это, по мнению Васи, вовсе не оправдывало его свинское поведение по отношению к ней. Шагая по направлению к маленькой французской деревушке, притаившейся между деревьев, она размышляла о том, как именно доберется до ближайшего аэропорта, не зная французского. В присутствии Сандера французы, разумеется, тотчас же начинали бодро лопотать по-английски, но она-то не отличалась вампирским обаянием. На прошлой неделе Вася, помнится, просто измучилась, пока объяснила заносчивому аптекарю, что ей нужны тампоны обычного размера, а не "суперплюс"... К счастью, сейчас у нее были телефон, кредитка и свирепое желание убраться с этого чертова французского побережья как можно быстрее и как можно дальше.

   Зима в этом году выдалась не такой уж и холодной -- особенно если сравнивать с российскими погодными реалиями - но сырой и противной. Кутаясь в легкую курточку, Вася воображала себя несчастной женой декабриста, отправившейся в Сибирь вслед за любимым государственным преступником. Если задуматься, то примерно так оно и было: два месяца она честно делила со своим декабристом все тяготы и лишения, и не окажись он таким гадом, их любовь была бы такой же вечной, как у Беллы и Эдварда, Елены и Стефана, Луиса и Клаудии... Но это только в сказках живых человеческих девочек восемнадцати лет и вампиров на двести лет старше связывает абсолютное взаимопонимание, глубокое уважение и испепеляющая страсть - поэтому-то такие сказки и стоят в отделе бестселлеров рядом с Библией. В реальности живые человеческие девочки, поссорившись со своими мертвыми мужчинами, шлепают через бесконечные французские поля под пронизывающим ветром, не зная, удастся ли им объясниться с людьми, которые ужас как не любят объяснений на любом другом языке, кроме своего родного.

   Конечно, можно было бы позвонить папе -- и он бы тут же примчался. Или, возможно, послал бы своего помощника, Бориса, с которым Вася познакомилась при далеко не самых приятных обстоятельствах: в тот раз все они были в Брюгге, куда лидеры вампирского сообщества съехались на саммит; благодаря своей поистине феноменальной способности не поддаваться вампирскому гипнозу - и исключительной сообразительности, позволившей скрыть свой талант от окружающих - Вася уже тогда знала, в каком обществе оказалась, а вот ее брату-близнецу Шуре повезло меньше. Проснуться в больнице укушенным вампиром, в существование которого не то чтобы не веришь -- о котором даже не подозреваешь! - что может быть более шокирующим? Разве что выяснить, что оба твоих родителя -- приемные, и ах да, официально они тоже относятся к несуществующей в природе нечистой силе.

   Конечно, Алена и Степан, их с Шурой родители, так бы и продолжали все скрывать, но по законам вампирского мира приемных детей, доживших до совершеннолетия, следовало посвятить во все детали не-жизни -- для того, чтобы они решили, хотят ли бессмертия или же предпочитают провести отведенное им время людьми.

   Словом, после той беседы с родителями Вася, у которой в Брюгге завязался роман с Сандером, отправилась с ним в кругосветное путешествие, а Шурка ушел из дома, обещая звонить, если что. Следившие за ним папины агенты вскоре доложили, что он перевелся в Москву на юридический факультет какого-то университета, сменил фамилию и принялся делать вид, будто предыдущих восемнадцати лет его жизни просто не было. Наверное, Василиса бы по нему здорово скучала -- они всегда были очень близки, но новые отношения до того ее захватили, что беспокойству за брата места просто не осталось. За последние два месяца они ни разу не разговаривали, зато сейчас ей ужасно захотелось ему позвонить.