— Я… я и их вложил в парк… Я снял все дочиста с банковского счета и вложил в этот парк. Еще два года назад.

Дайдра с трудом перевела дыхание

— Мы действительно разорены? Мистер Брэдли кивнул и закрыл глаза.

— Мы не только разорены. Я был вынужден взять ссуду, чтобы продержаться. Несколько ссуд. Потому что инвесторы отказались и дальше вкладывать деньги. Они заявили, что парк обречен. Хотели, чтобы я выкупил их доли. Я… я…, - он виновато посмотрел на Дайдру.

— И ты вложил наши личные деньги? — мрачно уточнила она.

— И занял еще больше, — всхлипнул мистер Брэдли. Потом он прикрыл рот, сделав вид, что икает.

Из аркады до ушей Дайдры донесся звук ружейных выстрелов — тат — тат — тат — тат — как барабанная дробь. Она заскрипела зубами, чтобы за — глушить этот звук и постаралась сосредоточиться на словах отца, которые ее просто потрясли.

Она вдруг осознала, что забыла дышать, и выдохнула воздух с громким звуком: у-уш.

— Я не сказал тебе самое худшее, — пробормотал мистер Брэдли, и глаза его опять повлажнели. Он тяжело провел рукой по густым волосам, вновь прочистил больное горло.

— Что еще? — спросила Дайдра слабым голосом.

— Твой счет в колледже, — шепотом произнес он.

— О нет! — вырвалось у Дайдры. — Нет, только не это! Деньги, которые мама оставила мне на колледж?!

Мистер Брэдли со стоном поднялся с кресла, пересек вагончик и обнял дочь.

— Прости меня. Прошу тебя, Ди. Я так сожалею.

— Все — все? — прошептала она.

— Боюсь, что так, — ответил отец, поддерживая ее. — Боюсь, что именно так. Все. Все твои деньги. У меня не было выбора. Мне пришлось их вложить в наш парк.

— Значит, нам теперь не на что жить? — спросила Дайдра. — У нас совсем нет денег?

Мистер Брэдли отпустил ее и шагнул к двери.

— Да. У нас больше нет денег, — прошептал он. — Если только Парк Страха не поможет нам добиться успеха.

У Дайдры перехватило дыхание. Ее руки неожиданно похолодели. Она сунула их в карманы джинсов и, глубоко вздохнув, заключила:

— Тогда у нас действительно нет выбора. Мы должны сделать Парк Страха преуспевающим.

Она даже заставила себя улыбнуться и подумала: «Эта улыбка — самая мужественная штука, на какую я когда — либо была способна».

— Мы должны сделать Парк Страха самым большим и популярным увеселительным парком в мире, — заявила она, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно.

— Да, — согласился мистер Брэдли шепотом. — Да. Да. И мы должны быть уверены, что нам ничто не помешает. Ничто. Больше никаких смертей, никаких несчастных случаев.

— Теперь все пойдет как надо! — заверила Дайдра. — Я знаю, так и будет, папа. Я знаю.

И тут они оба подскочили, услышав где — то неподалеку от вагончика жуткий крик. Кричала девочка.

Высокий, пронзительный крик ужаса.

Дайдра бросилась к окошку вагончика, наклонилась, высунула голову наружу и зажмурилась от ярких огней главной аллеи. А когда открыла глаза, увидела Робина Фиара, который быстро шел к их вагончику, обходя группу малышей.

Еще один громкий крик заставил Дайдру повернуть голову в другую сторону. Она увидела двух подростков, несущих на руках девочку. Она визжала и делала вид, что сопротивляется. А они грозились бросить ее в большой фонтан. Вскоре они опустили ее около высоких, подсвеченных огнями струй фонтана. Она опять завизжала.

— Что там, Ди? Что случилось? — спросил слабым, срывающимся голосом мистер Брэдли, возникнув за спиной дочери.

Дайдра втянула голову обратно в вагончик и обернулась к нему.

— Никаких проблем. Просто ребятишки веселятся. Шалят.

— А я подумал… — начал мистер Брэдли. Лицо его покраснело, дыхание выдавало волнение.

— Все в порядке. Правда, пап, — заверила его Дайдра. — Два каких — то парня подшутили над девочкой. Она…

Дайдра замолчала, потому что дверь вагончика в этот момент открылась, и, обернувшись, она увидела Робина, заглядывавшего в дверь.

— Привет. Разве ты сегодня не работаешь? — приветствовала она его.

— Моя смена на Колесе Обозрения начинается через десять минут, — ответил он, глядя на часы. — Я просто зашел узнать, как дела. Сами понимаете. Желаю удачи.

— Спасибо, Роб, — откликнулся мистер Брэдли.

— Все хорошо, — сказала Дайдра. — Мы с папой только что говорили о парке. Мы собираемся сделать его самым популярным развлекательным заведением в мире!

— Вот как? — Робин вытаращился на них, как — то странно улыбаясь. Впрочем, улыбка тут же исчезла с его лица.

Дайдра заметила, что ее слова удивили Робина, и поняла почему. Несколько дней назад она обещала ему поговорить с отцом и убедить его закрыть Парк Страха. Закрыть, чтобы больше никогда не открывать.

— Нам не нужно, чтобы гибли невинные люди, — сказал тогда Робин.

И Дайдра согласилась с ним, а вот теперь весело хвастается, что парк будет самым прекрасным и процветающим в мире.

Дайдра видела, что Робин смущен.

«Это потому, что он не знает всего, не знает, в какую ужасную беду попадем мы с отцом, если с парком ничего не получится, — и тут же решила: — Я объясню все Робину позже. Он обязательно поймет. Он — самый добрый и самый понимающий парень, которого я когда — либо встречала».

— Ну что ж, удачи! — сказал наконец Робин и поднял руку ко лбу, как бы отдавая Дайдре честь. — Встретимся позже? Моя смена кончается в десять.

— Ладно, увидимся, — согласилась она.

Дверь вагончика закрылась. Дайдра подошла к окну и посмотрела, как Робин пробирается сквозь толпу к Колесу Обозрения.

Громкий крик заставил Дайдру переключить внимание на маленькую рыжеволосую девочку, бегущую поперек аллеи. Она пыталась догнать красный воздушный шарик, за которым тянулась длинная веревочка. Но ветер, подхватив шарик, поднял его еще выше. Девчушка, споткнувшись, вскрикнула и упала на дорожку лицом вниз. Несколько мгновений она продолжала лежать на земле, дергая ножками и ручками. Сердце Дайдры замерло. Но тут к девчушке подбежали родители, поставили ее на ноги, и та, потирая ушибленные коленки, показала пальчиком на улетающий шарик.

Дайдра вздохнула с облегчением.

— Будем надеяться, что ободранные коленки — самое худшее, что может произойти сегодня вечером, — пробормотала она.

— Что? — не расслышал ее отец. Обернувшись к нему, Дайдра увидела, что он сидит за столом, погрузившись в бумаги.

— Ничего — ответила она. — Просто говорю сама с собой.

Зазвонил телефон. Мистер Брэдли потянулся к нему, но Дайдра успела взять трубку:

— Алло?

— Ты не знаешь Робина, — прошептал голос в трубке.

— Простите? — Переспросила Дайдра, отодвинула трубку в сторону и с удивлением уставилась на нее.

— Ты не знаешь правды о Робине, — продолжал шептать голос. — Лучше выяснила бы все о нем прежде, чем будет слишком поздно…

— Кто это? — спросила Дайдра сердито. — Почему продолжаете мне звонить? Зачем это делаете?

Робин пнул банку из-под содовой, и она ударила по ботинку впереди идущего парня. Но тот, казалось, не заметил этого. Наклоняясь вперед под напором встречного ветра, Робин засунул кулаки в карманы джинсов, чтобы удержаться и не отлупить кого — нибудь. Кого угодно.

Он представил себе, как двинул бы кулаком в челюсть Дайдре. Представил ее ужас, когда она шлепнется на землю с изуродованным лицом, а ее зубы рассыплются под ногами.

«Надо держать под контролем свою злость», — предупредил себя Робин.

Однако это было непросто. Он не испытывал такой злости уже много лет.

«Но у меня есть все основания злиться на нее, — сказал он себе. — Она подвела меня. Дайдра — лгунья, предатель!»

Робин так много труда вложил, чтобы убедить ее, что Парк Страха надо закрыть. И она обещала заставить своего отца отказаться от парка.

А теперь — пожалуйста! — хвастается, что Парк Страха будет самым процветающим.

«Сколько же людей мне нужно убить, чтобы убедить ее, что Парк необходимо за — крыть?» — с горечью подумал он.