Парк не работал месяц, когда полиция расследовала произошедшие убийства, а рабочие проверяли технику безопасности в каждом павильоне.

Но отец Дайдры Джейсон Брэдли решил вновь открыть парк, как только город даст разрешение.

«Он не может этого сделать, — решила Дайдра. — Парк Страха никогда не должен открыться».

Она нехотя поднялась, решив спуститься вниз и заставить отца выслушать ее. Она чувствовала слабость и головокружение, когда вышла из дверей своей спальни.

«Это видение отняло у меня все силы», — подумала она.

Крепко держась за перила, Дайдра спустилась по лестнице вниз.

— Папа! Папа, ты слышишь меня?

Никакого ответа. Она посмотрела на кухне, в гостиной, заглянула в его спальню.

— Папа? Может, он вышел?

Тут приглушенный стон привлек ее внимание.

Дверь ванной комнаты отворилась, и мистер Брэдли, шатаясь, прошел в спальню. Он был полуодет, а на лице у него остался крем для бритья. Его глаза были вытаращены от ужаса, и он издавал хриплые сдавленные звуки.

— Папа! — задыхаясь, произнесла Дайдра.

— Ун-нх! — Он схватился за горло, выпучив глаза.

— Папа, что случилось? Ты задыхаешься? — вскричала Дайдра.

Он кивнул в ужасе. Затем со сдавленным стоном он широко раскрыл рот и запустил пальцы глубоко в горло.

— Уннх. Уннх.

Дайдра похолодела. Что делать?

— Мне позвать кого-нибудь на помощь? Позвонить 911?

— Унннх, — он продолжал бороться, стараясь проникнуть пальцами поглубже в горло.

— А-аа-ах! — Издал он вопль, когда, наконец, вынул пальцы из горла.

Дайдра вскрикнула, увидев, что он вытащил у себя из горла.

Это был длинный толстый коричневый червяк, который извивался у него между пальцами.

Дайдре стало нехорошо.

— О — охх, — мистер Брэдли издал слабый стон.

— Как… — начала Дайдра, но больше не смогла вымолвить ни слова. Между тем отец опять стал задыхаться.

Он запустил пальцы в горло, глаза его дико вращались. Крем для бритья размазался по рукам, по брюкам, по стене.

Задыхаясь, он вытащил еще одного длинного червяка из глубины горла. Он держал его перед собой, наблюдая, как тот извивается, а потом бросил на пол.

Подбородок мистера Бредли дрожал, все тело сотрясалось.

— Папа! — Завопила Дайдра, глядя, как он вытаскивает изо рта еще более длинного червяка. Потом еще двух. И еще двух.

Отец бросал червяков на пол, и Дайдра видела, как они извивались у его ног.

— П-помогите! — удалось наконец прошептать мистеру Брэдли.

Но что Дайдра могла сделать?

Она видела, как он отделил от своего языка еще одного толстого червяка длиною не меньше фута.

«Что происходит? — удивлялась Дайдра. — Что случилось?»

Робин Фиар захихикал и еще раз провел рукой над дымящейся серебряной чашей. Свет от свечей мерцал на полу небольшой библиотеки, отбрасывая неспокойные тени на стены и старые книги.

Довольная улыбка пробегала по обычно серьезному лицу Робина. Эта темная библиотека стала его любимым местом, как и его отца. Все древние книги по колдовству, магии и темным искусствам когда — то принадлежали именно отцу. А теперь — Робину. И он знал, как их использовать. Знал, как с помощью магии добиться исполнения любого своего желания.

С помощью этих старых книг он сделал себя и Меган Фервуд бессмертными. Робин и Меган родились в 1918 году. Это означало, что теперь им было около восьмидесяти лет.

Восемьдесят лет, а они все еще юные. Потому что Робин заморозил их возраст на семнадцати. И они навсегда останутся семнадцатилетними — ни на день старше.

Он опять сделал пасс рукой над чашей с кипящей черной жидкостью и стал тихо, нараспев читать древние слова. Да. Старые книги дали Робину власть. Власть получить все, что ему захочется, и сделать все, что он только пожелает.

Сейчас он был доволен собой, устроив нашествие червей в горло Джейсона Брэдли. Простенько, но забавно. Всего лишь одно из самых простых заклинаний. Оно помогло Робину расслабиться.

А то слишком многое напрягает. Ведь известная ему древняя магия все еще не помогла осуществить то, что он хотел бы больше всего на свете.

А хотел он разрушить Парк Страха. Ему необходимо было закрыть его и быть уверенным, что он не откроется больше никогда.

Со вздохом Робин припомнил длинную и трагическую историю Парка Страха.

В 1935 году Николас Фиар, отец Робина, поклялся, что парку никогда не бывать. Семья Брэдли хотела построить свой парк развлечений на участке Фиар — Стрит Вудс. Но Николас Фиар был настроен удержать эту землю за семьей Фиаров.

Жители городка Шедисайд проголосовали за создание парка. Но отец Робина поклялся сделать все возможное, чтобы остановить строительство.

Робин обещал помочь отцу. Когда Брэдли расчистили участок от леса, они наняли группу подростков убрать оставшиеся пеньки. А Робин с помощью заклинания заставил подростков разбушеваться и изрубить друг друга.

После смерти Николаса Фиара Робин продолжал борьбу против Брэдли и открытия парка. Но семья Брэдли проявила больше упорства, чем мог предполагать Робин.

Через шестьдесят лет Парк Страха распахнул ворота. Робин продолжал строить планы и составлять проекты. Он устроился на работу в парке на аттракцион Колесо Обозрения. И еще сблизился с дочерью Джейсона Брэдли-Дайдрой, — устроив так, чтобы она в него влюбилась. Он убедил ее, что она всегда может полагаться на него и верить ему.

И все это время Робин по-прежнему строил планы против Дайдры и ее отца, что привело ко многим смертям и разрушениям. Но он просчитался: Парк Страха вновь открывался через несколько дней. А это означало, что Брэдли восторжествуют над Фиарами. Если только Робин не будет действовать быстро.

Поглощенный такими невеселыми мыслями, Робин махнул рукой над кипящей чашей, послав еще одного толстого коричневого червя в горло Джейсона Брэдли.

— Робин! Вот ты где! — раздался вдруг женский голос. — Что ты здесь делаешь?

Он поднял глаза и увидел Меган, стремительно входящую в библиотеку. Ее длинные волнистые рыжие волосы будто летели следом за ней. Она оглядела небольшую комнату. В ее зеленых глазах отразился колеблющийся свет свечей.

Робин держал руку над кипящей чашей. На другом конце города Джейсон Брэдли стал выкашливать очередного толстого червя.

— Что ты делаешь? — повторила Меган, наклонившись над ним. Он уловил сладкий апельсиновый аромат ее духов.

— Это защитное заклинание, — солгал Робин. Меган подняла брови.

— Защитное? Робин кивнул.

— Брэдли завтра опять открывают Парк Страха. Я долго рылся в отцовских старых книгах. Искал заклинание для защиты от трагедий. Думаю, мне удалось найти одно такое.

Стоя на коленях на полу, он вглядывался в ее лицо. «Поверила ли она мне? — спросил он себя. — Купилась ли на придуманную историю?»

Этого он не мог знать наверняка. Меган закрыла глаза к устало вздохнула.

Робин поднялся с колен и подошел к ней.

— Что не так? — спросил он строго.

— Не знаю, — ответила она, покачав головой. — Я просто очень устала.

— Устала? От чего?

— От всего, — вздохнула Меган и отбросила со лба прядь медных волос. — Я устала от того, что ты тратишь все свое время на Брэдли. Я видела тебя с этой девчонкой Брэдли и…

— Я тебе уже объяснял, — прервал ее Робин и положил руки ей на плечи, обтянутые зеленым свитером, желая ее успокоить.

— Ты знаешь, почему я трачу все мое время на Брэдли, — сказал он мягко, пристально глядя в ее глаза. — Я… я чувствую себя виноватым. Ведь мой отец наложил на них проклятье, то есть на их парк. И я изо всех сил стараюсь это проклятье снять.

Робин сжал ее плечи, не давая ей сдвинуться с места и опять напряженно посмотрел в глаза, словно гипнотизируя. Она опустила взгляд на ряды свечей, стоящих на полу.

— Так много невинных людей умерло из — за моего отца, — продолжал он дрогнувшим голосом. — Я чувствую свою ответственность за это, Меган. Я понимаю, что должен сделать все возможное, чтобы невинные люди больше не погибали в Парке Страха.