— Пойдем! — вскакиваю я. Душный вагон железной дороги Метро-Норт привлекает меня сейчас больше, чем эта арктическая иглу. Мой дом напоминает декорацию к фильму «Послезавтра». Теперь я знаю, что из-за глобального потепления в мире становится холоднее, и, возможно, перестану пользоваться лаком для волос.

Входит Консуэла с серебряным подносом в руках; она уже подняла и крепко затянула капюшон своей парки.

— Горячий шоколад? — предлагает она, протягивая нам чашки с дымящимся напитком.

— Спасибо, Консуэла, но мы уходим, — отказываюсь я, стараясь сдержать смех.

— Да, — подтверждает Берни. Встает и, бросив последний взгляд на каталог, отправляет его в мусорную корзину.

Мы садимся в поезд и приезжаем на вокзал Гранд-Сентрал ровно через тридцать восемь минут, как и обещает реклама. Вот мы и в студии. Она занимает несколько верхних этажей здания, стоящего на берегу Гудзона. Тут многолюдно. Ассистенты фотографа, ассистенты по свету, ассистенты, готовящие капуччино… Все это столпотворение — вокруг красивой темнокожей девушки с волосами, выкрашенными в разные цвета. Белое обтягивающее платье смотрится на ней очень ярко.

— Это Ева, рэп-звезда, — шепчет мне Берни, — с ней постоянно что-то происходит!

Берни уже очень устала и отправляется через всю студию искать место, где можно присесть. Я остаюсь стоять недалеко от фотографа и завороженно наблюдаю, как позирует Ева. У нее блестит кожа, и визажист пудрит ей лицо, руки и плечи.

— Это здесь фотографируют сексуальных звезд? — слышу я за спиной низкий мужской голос.

Оборачиваюсь и вижу перед собой красивое мужское лицо в обрамлении светлых непослушных волос.

— Судя по всему, — отвечаю я и поворачиваюсь всем корпусом. Мне улыбается широкоплечий и мускулистый парень. Его светло-голубые глаза излучают свет.

— Вы тоже звезда? — спрашивает он, широко улыбаясь. — Вас будут фотографировать?

— Я… я… — запинаюсь я, но быстро беру себя в руки. — Я здесь с подругой.

— Извините, я думал, вы одна из сексуальных звезд!

О, он заслуживает высшей ученой степени Школы очарования Джорджа Клуни. Я внезапно обнаруживаю, что улыбаюсь.

Тут он замечает Берни — она сидит, развалившись на режиссерском стуле со спинкой, обитой тканью.

— Ты здесь! — кричит он и бросается к ней с объятиями. — Ты выглядишь великолепно!

Берни отмахивается, но все равно заметно, как она польщена. Что такого особенного в красавце, который делает тебе комплимент? А ведь даже дежурная похвала поднимает настроение лучше, чем пара таблеток «Золофт» или кофейное пирожное от «Энтенманн».

Я подхожу к Берни, и она тут же представляет нас друг другу:

— Керк. Сара.

— Мы уже виделись, — улыбается он мне. — Извините, я немного разгорячен. Сегодня не удалось вырваться в спортзал, поэтому со съемочной площадки решил пройти пешком.

Ходьба с нагрузкой обычно предполагает прогулку быстрым шагом, но для телезвезды засчитывается прогулка с режиссером.

После Евы следующий на очереди Керк. Стилист по костюмам, уже очень уставшая, в серебряной лавсановой микромини и колготках с фруктовым узором, подходит к Керку и хватает его за руку, не обращая на нас с Берни никакого внимания.

— Нужно тебя переодеть, — торопится она, показывая на пять вешалок с одеждой в другом конце студии.

— А разве я не одет? — спрашивает Керк, двумя пальцами оттягивая на груди свою выцветшую черную футболку. — И мои любимые джинсы. Я лучше останусь в этом.

Кажется, он самый обычный парень — без всяких претензий и капризов. Мне это нравится. Но к сожалению, стилистка иного мнения.

— Никаких джинсов и футболок. Ничего черного, — говорит она, видимо, ставя крест на всем гардеробе Керка. — Нужно, чтобы ты выглядел сексуально.

Вот это да! Неужели эта женщина столь слепа? Тем не менее Керк любезно соглашается проследовать за ней к ее вешалкам. Учитывая, как одета эта женщина, я бы не разрешила ей наряжать даже Барби.

— Ты тоже иди, — вздыхает Берни. — Я не могу сдвинуться с места. Проследи, чтобы он выглядел соответственно!

Поскольку примерочной в студии нет, Керк раздевается при всех и, оставшись в облегающих серых трусах от Кальвина Кляйна, принимается перебирать вешалки. Пока он изучает одежду от Армани, Версаче и несколько очень неплохих комплектов от «Хьюго Босс», я любуюсь его замечательным прессом. Он куда лучше, чем у «полицейского» Пита. В последнее время я что-то много вижу почти полностью обнаженных мужчин, хотя и не включаю канал «Браво».

Керк выбирает мягкий кожаный коричневый жакет.

— Вам нравится? — спрашивает он, надевая его прямо на голое тело.

— Великолепно! — говорю я, думая, что особенно он хорош без брюк. С такой рекламой Керк вполне мог бы довести магазины на Седьмой авеню до банкротства: чем меньше на нем надето, тем он привлекательнее. Мужчины могли бы взять это на вооружение.

Внезапно у меня за спиной возникает Берни и стискивает мне руку.

— Вода, — хрипло шепчет она.

Я поворачиваюсь и вижу, что у нее на лбу выступили капельки пота.

— Сейчас принесу! Где-то здесь я видела «Пеллегрино».

— Да нет. — У Берни такое лицо, словно она вот-вот потеряет сознание.

— Мне тоже не нравится «Пеллегрино». Она чересчур газированная. — Керк уже открыл рюкзак и роется в нем. — Вот попробуй! Витаминная вода.

— Мне нужны не витамины, а «скорая помощь», — стонет Берни. — Воды, у меня отошли воды!

— О Господи! — кричу я и в ужасе озираюсь по сторонам, судорожно вспоминая, что нужно делать. Звонить врачу? Ее мужу? Или в магазин «Пратеси», чтобы узнать, готово ли приданое для новорожденных? На помощь приходит практически обнаженный Керк.

— Я помогу. Я не врач, но играю врача в кино, — спокойно говорит он и, поддерживая Берни, ведет нас к выходу.

— Ты собираешься прямо здесь принимать у нее роды? — спрашиваю я, впадая в панику.

— Нет, я хочу отвезти ее в больницу, — с улыбкой объясняет Керк. Он надевает брюки, бросает пару слов ассистентам, и к тому моменту, как мы спускаемся вниз, нас уже ждет такси. Мы все втискиваемся на заднее сиденье. — Давайте засечем, сколько длятся схватки, — говорит Керк, таксист жмет на газ, и автомобиль, несколько раз подпрыгнув на разбитой дороге, чуть не сбивает пешехода. — И какой между ними интервал.

Приятный голос доктора — или в данном случае актера — оказывается очень кстати. Похоже, Берни расслабляется, чувствуя, что под спину ее поддерживает большая и сильная рука Керка. Когда начинаются схватки, он напоминает, как правильно дышать, хотя в суматохе все обычно забывают об этом. Между схватками Керк смешит Берни и предлагает ей леденец.

— Это входит в экстренный актерский набор, — объясняет он, — чтобы губы не пересыхали.

К тому моменту как мы приезжаем в больницу, Берни забывает о том, что медицинская лицензия выдана Керку Гильдией киноактеров, и не скрывает разочарования, когда медсестра вызывает настоящего врача.

— У Керка отлично получается, — протестует Берни. — После полугода в сериале он справится с чем угодно. Разве могут местные гинекологи провести операцию по трансплантации сердца? Или разделить сиамских близнецов? Кому-нибудь из них доводилось оживлять труп в морге? А Керк делал это.

Берни произносит это так страстно, что сама еще сильнее верит — Керк именно тот врач, который ей нужен. Медсестра в замешательстве. Она с интересом поглядывает на Керка, но профессионализм побеждает. Видимо, голая грудь под кожаным пиджаком все же подрывает авторитет.

— Все в порядке, — говорит Керк, целуя Берни в щеку, когда медсестра уже готовится везти каталку в родильное отделение. — Произвести на свет близнецов совсем не сложно. Поэтому у нас в сериале рождаются только тройни.

— Сериал, — произносит Берни, внезапно вспомнив, что ей осталось быть агентом минут пять, не больше, после чего она превратится в почти многодетную мамашу. — Как только я закончу с этим, сразу позвоню твоему продюсеру. С сегодняшнего дня ты должен принимать не меньше пяти новорожденных за один раз.