Воспособление со стороны государства «правильному и успешному ходу промышленного развития» требовало дополнительных немалых затрат. С. Ю. Витте предлагал не останавливаться «…даже перед некоторым временным напряжением платежных сил страны, которое, впрочем, с избытком вознаграждается умножением, вследствие того, способов к дальнейшему развитию и нарастанию этих сил» ²³⁵. Главным плательщиком государственных налогов было российское крестьянство, поэтому упомянутое «напряжение» коснулось прежде всего именно его.

Министр финансов разработал и представил в Государственный совет целую серию налоговых законопроектов: проект восстановления налога на соль; повышение всех акцизов на предметы потребления (спирт, пиво, табак, сахар, керосин, спички); повышение таможенной пошлины на хлопок; проект нового налога на квартиры; проект нового налога на лиц, освобожденных от воинской повинности; проект повышения сбора с городских недвижимых имуществ; раскладочного промыслового сбора. Прошло все, кроме налога на соль и налога на лиц, освобожденных от воинской повинности. В 1900 году произошло очередное увеличение налогов: акциза на спирт, с пива, дополнительного акциза с водочных изделий, таможенной пошлины на хлопок и ряд импортных товаров. По подсчетам М. И. Боголепова, доход государства от взимания разного рода податей за период с 1891 по 1901 год возрос с 654 млн руб. до 1 млрд 40 млн руб., или на 60 % ²³⁶.

В доходной части государственный бюджет Российской империи сохранил в неприкосновенности все главные черты, присущие финансам абсолютных монархий. Прежде всего — это явное преобладание косвенного обложения над прямым. В ряду косвенных налогов главное место принадлежало акцизам: на спирт, табак, сахар и керосин.

С. Ю. Витте решил сохранить прежнее магистральное направление налоговой политики. Косвенные налоги, по его мнению, стали привычными населению и являлись наименее болезненными для него — увеличение поступлений от них производилось как бы автоматически и находилось в прямой пропорции с ростом народного благосостояния.

К косвенным налогам непосредственно примыкали доходы от таможни. От либерально-фритредерской таможенной политики 1860-х годов страна перешла вначале к покровительственным, а затем к почти запретительным тарифам. В первой половине 1880-х годов таможенные пошлины составляли 18 % к общей ценности ввезенных товаров, в 1885–1891 годах — 27 %, а после введения тарифа 1891 года — 34 %.

Тариф 1891 года не только оградил отечественную фабрично-заводскую промышленность от конкуренции извне, но еще и сделался источником крупных доходов казны.

Драконовскими пошлинами были обложены предметы широкого потребления: текстильные изделия, чай, сахар, сельскохозяйственные орудия, кровельное железо, гвозди и т. п. Чай, который в Лондоне стоил 50 коп., в Петербурге продавался за 1 руб. 50 коп. Пошлины на сахар составляли 100–150 % от стоимости его привоза. За 20 лет (1881–1900) доход казны от таможенных сборов увеличился с 86 до 204 млн руб. (около 10 % всех доходов). Как писал, может быть, чуть преувеличивая, один публицист, «…не хочешь спать зимой по 17 часов, а работать при огне, плати акциз на спички и керосин; хочешь покурить — плати акциз на спички и табак; хочешь выпить рюмку водки — плати в 15 раз дороже действительной стоимости, а если хочешь водку заменить чаем, плати за чай и сахар втрое дороже, чем они стоят на самом деле; хочешь пахать плугом — плати таможенную пошлину на железо и т. д. и т. д. Вообще, куда ни повернись сельский обыватель, везде он чувствует, что с него берут, берут и берут» ²³⁷.

Авторы тарифа 1891 года как могли старались устранить несоразмерность в обложении дорогих и дешевых товаров, характерную для тарифов 1850, 1857 и 1868 годов. И в этом они вполне преуспели, если не считать отдельных немногочисленных фактов. Так, пошлина на косметическое мыло составила 19,7 % к стоимости, тогда как на простое — 30,3 %; на табак в листах — 46 %, а сигары — 26,9 % ²³⁸.

Оговоримся сразу же: С. Ю. Витте вовсе не был принципиальным сторонником косвенных налогов. Против них восставало и нравственное чувство министра финансов, который очень хорошо понимал несправедливость такого обложения, поскольку главная тяжесть государственных налогов падала на малоимущие слои россиян. Когда ему показалось, что начали созревать для того условия, он предпринял усилия для постепенного перехода к более справедливому принципу обложения — в зависимости от размера получаемых доходов. Способность в каждом деле видеть перспективу составляла отличительную черту С. Ю. Витте как государственного деятеля.

Непомерная тяжесть косвенного налогообложения признавалась и верховной властью. В 1896 году государственный контролер написал в своем ежегодном всеподданнейшем отчете об исполнении государственной росписи доходов и расходов: «Платежные средства сельского населения находятся в чрезмерном напряжении». Высочайшая отметка против этого места гласила: «Мне тоже так кажется». Министр финансов думал несколько иначе, хотя и не подавал виду — ему приходилось жить и работать в абсолютистском государстве, где воля монарха значила если не все, то очень многое. Плыть против течения всегда тяжело, и люди, которые берут на себя такую смелость, заслуживают уважения вне зависимости от целей, которыми они при этом руководствуются. С. Ю. Витте ставил перед собой всегда цели самые высокие. Главная проблема, полагал министр финансов, заключается совсем не в тяжести налогообложения, а в том, на какие цели и как расходуются государственной властью народные деньги.

Жанр научной биографии не предполагает детального разбора всех больших и малых мероприятий, осуществленных С. Ю. Витте в области управления русскими финансами. Это задача специальных научных исследований. Упомянем лишь одну из проведенных им бюджетных реформ, важную, но, к сожалению, малоизвестную специалистам. 23 июня 1899 года был подписан закон о реформе «податного надзора», или способа взимания прямых налогов. Касался он прежде всего крестьян. Раньше казенные платежи с них собирала полиция в лице исправников, становых приставов и даже сельских урядников. Они, как деликатно говорится в официальном издании Министерства финансов, не представляли «…по своему образовательному и нравственному цензу достаточных гарантий верного понимания ими требований фиска» ²³⁹. Правильно понимаемые государственные фискальные интересы требовали бережного отношения к плательщикам налогов. Оставив до поры до времени крестьянскую круговую поруку (отмененную в 1903 году), С. Ю. Витте отвел полиции чисто исполнительные функции по взиманию недоимок. В этом состояло существенное нововведение, внесенное им в действующий податной строй.

С 1896 года у российского бюджета появился новый перспективный источник дохода — казенная винная операция. Заметную статью доходной части бюджета составляли прибыли казенных предприятий: железных дорог, банковских учреждений, лесного хозяйства. Но доходы от государственного предпринимательства являлись оборотными (за исключением банковских учреждений), так как из них надо было вычесть еще и расходы. Железнодорожное хозяйство начало давать чистый доход казне только в самом конце управления С. Ю. Витте Министерством финансов, и то в микроскопических дозах. Тем не менее главная причина хронической дефицитности государственного бюджета несколько ослабила свое действие.

Дефициты бюджета бывают двоякого рода. Кассовые дефициты являлись довольно обычным делом и тревоги не вызывали. Они объяснялись несовпадением во времени доходов с расходами. Такие дефициты обыкновенно покрывали из кассовых резервов либо путем выпуска в обращение государственных векселей — краткосрочных обязательств казначейства («билетов государственного казначейства»), которые затем погашались либо конвертировались в облигации государственного долга.

Гораздо опаснее во многих отношениях являлись действительные дефициты бюджета, вызываемые недостатком средств на покрытие неотложных государственных расходов. Именно они стали причиной отставки такого блестящего министра, каким был Николай Христианович Бунге. Борьба с дефицитом стала главным делом И. А. Вышнеградского. Уже в 1887 году сальдо обыкновенного бюджета оказалось положительным. С. Ю. Витте удалось сделать обыкновенный бюджет бездефицитным. Бюджетные остатки накапливались в виде так называемой «свободной наличности государственного казначейства».