Три обстоятельства заставили меня поверить в то, что план я придумала исключительный. Во– первых, я позвонила Кристи, во-вторых, побеседовала с Пейдж, в-третьих, меня пригласила Эмери.

Итак, по порядку.

Кристи была на седьмом небе, когда узнала, что я знакомая Годрика и хочу подготовить ему сюрприз.

(Правда! Без всяких там «дзинь»!)

– Годрик в Нью-Йорке? Я который месяц пытаюсь связаться с ним – безрезультатно! – провизжала она. – Его телефон отключен, на электронные письма он не отвечает. – А вы случайно… – Ее голос слегка задрожал. – Не на его помолвку меня приглашаете? Или на…

Боже мой! Конечно нет, – ответила я. –Помолвкой тут и не пахнет. Между нами: по-моему, он до сих пор страдает по какой-то девушке из Лондона, но имени ее не называет – не позволяет джентльменское благородство.

Тут-то слово за словом Кристи и поведала мне всю историю. Безоблачные полгода они вместе заказывали в ресторанах спагетти по-болонски и смотрели итальянские фильмы, потом вспыхнула ссора из-за слишком узкой «для леди» юбки; Кристи в подпитии и отчаянии поцеловалась с Орландо, Годрик принял эту выходку за предательство, о каком со времен Самсона и Далилы мир не слыхивал. И перестал отвечать на звонки. Кристи тотчас (может, не совсем тотчас, насколько можно было догадаться по отдельным фразам) раскаялась в совершенном грехе, но Годрик улетел в Штаты «по каким-то делам», не оставив ни телефона, ни адреса.

– А мне так хотелось бы поговорить с ним – просто попросить прощения, – несчастным тоном закончила Кристи. – Он все еще играет? Работа у него есть?

Прекрасно, подумала я. Она до сих пор бредит им, хоть и понятия не имеет о его голливудском будущем. Если он нужен ей такой, как есть, значит, это любовь.

– Да, у него все в порядке, – сказала я. – Сможете прилететь? Простите, что не позвонила заранее – так уж вышла

– Наверное, да! Если потребуется, даже отложу дела! – с жаром воскликнула Кристи. –

Только вот… Не знаю, будут ли билеты… – Она помолчала, размышляя. – И потом… Надо посмотреть, что у меня по плану…

– Если бы вы смогли вырваться, о билетах я сама бы позаботилась.

– Правда?

– Конечно, – ответила я, чувствуя себя доброй феей.

Получилось: доброй феей в мстительном и непредсказуемом стиле Аллегры Свенссон.

Заметно похолодало, и я облачилась в костюм из «Сакса», в котором смотрелась соблазнительно и вместе с тем строго, словом, как раз так, как надо. Обув черные кожаные туфли на каблуках, я почувствовала себя самой собой, как никогда в последнее время – в парике или без него. Направляясь по людной Брум-стрит в офис Пейдж, я улыбалась всякому встречному, даже личностям весьма странного вида.

Тиффани, когда я вошла, не потрудилась заявить, будто Пейдж занята. Я специально позвонила заранее и – разумеется, вежливо – не освобождала линию до тех пор, пока мне не назначили встречу.

– Мелисса, – холодно произнесла Пейдж, когда я села, – по какому ты вопросу?

– У меня чудесная новость. Для тебя, Пейдж, и для Годрика.

Агентша сцепила пальцы в замок.

– Слушаю.

– Кажется, у нас есть возможность снова свести Годрика с его чудесной лондонской девушкой, – сообщила я. – Я ни разу с ней не встречалась, но выяснилось, что она знакома с братом моего соседа по квартире, а Вульфи с кем попало общаться не станет.

– Хорошенькая?

– Неважно, – твердо произнесла я. – Главное, что оба они страдают в разлуке. Может, если она будет рядом, Годрик отбросит свои грубости и станет более покладистым, что, само собой, поможет делу.

Пейдж склонила голову набок.

– Что-нибудь еще?

Я рассказала, что задумала: мисс X и Годрик как будто совершенно случайно столкнутся на вечеринке. Остальное решит сама судьба, ну и, конечно, коктейли.

– Однако, – прибавила я, – у меня есть несколько условий. Во-первых, ты должна оплатить ее дорогу и проживание в приличном отеле, во– вторых, газетчикам не скажешь ни слова до тех пор, пока не станет ясно, что план сработал. И наконец, в случае провала не придашь огласке историю их несчастной любви.

Пейдж бросила на меня косой взгляд.

– Зачем мне все это? А? Если у них столь огромная любовь, почему они сами не разберутся?

Я посмотрела на нее в упор, жалея, что не надела Милочкины очки в роговой оправе.

– Джонатан столь высокого мнения о тебе Пейдж. Всю вашу компанию долгие годы связывает крепкая дружба. Вам даже можно позавидовать – нерушимый крут давних приятелей, в наши-то дни.

– О чем ты?

– О чем?.. – Я вздохнула. – Нехорошо получится, если Джонатан узнает, что все эти статьи в газетах обо мне и Годрике – дело твоих рук. Друг ли это, если выставляет твою девушку вертихвосткой-обманщицей?

Пейдж отвела взгляд в сторону.

– Кто тебе сказал, что это дело моих рук?

– Сама знаю! Не полиция ведь передала историю журналистам, да еще в подробностях! – Я покачала головой. – Может, он даже решит, что ты делаешь это умышленно: чтобы поссорить его и меня. Как тебе такое понравится? Клиентов ты ставишь выше друзей. Немыслимо!

Секунду-другую мы смотрели друг на друга молча. Обстановка давила.

Вдруг мне на ум пришла леденящая кровь мысль: не по просьбе ли Синди Пейдж то и дело подставляет мне ножку? Ведь в колледже она училась с Синди, не с Джонатаном. Я усмирила панику и взяла себя в руки. Усугублять навязчивыми идеями и без того неприятное положение было глупо.

Пейдж, очевидно взвесив все «за» и «против», внезапно ожила:

– А знаешь, Мелисса, твой план очень даже неплох! – произнесла она совсем другим голосом. – Для Рика лучшего сюрприза и не придумаешь! Только, хм, я что-то не пойму: почему именно я должна платить за билет для этой девушки?

Я притворилась, что на миг задумалась, и улыбнулась, будто мысль только теперь пришла мне в голову.

– Послушай, мы ведь никогда не оговаривали, какую сумму ты заплатишь мне за оказанную Рику помощь. Купишь девушке билет и считай, что мы квиты. Идет? – Я выдержала паузу. – Пусть прилетит эконом-классом. О моих расценках в Лондоне тебе лучше не знать.

Пейдж натянуто улыбнулась.

– Немедленно озадачу Тиффани. Не возражаешь, если она позвонит тебе, чтобы узнать необходимые данные?

– Разумеется, нет, – ответила я, позволяя себе во весь рот улыбнуться.

На душе сделалось легко и приятна С Пейдж Дроган на этом было покончено.

Как только я вернулась домой, позвонила Эмери.

На мгновение озадачившись, я, как обычно, догадалась, что это она. Когда отвечаешь на ее звонки, первое, что доносится из трубки, – продолжительное молчание. Такое впечатление, что пока моя сестра ждет ответа, забывает, чей набрала номер.

Память девичья, как не уставала повторять бабушка.

– Мелисса? – пробормотала Эмери неуверенным тоном.

– Привет, Эмери! – сказала я. – Как дела?

– М-м-м, – промычала сестра. – В пятницу я буду в Нью-Йорке. Может, встретимся? Я знаю один премилый вегетарианский ресторанчик. Блюда там подают на расписных дощечках. Здорово, правда?

Мое сердце взволнованно подпрыгнуло. Отлично! Теперь я могла сказать Джонатану, что ужинаю с Эмери, выйти из дома на час раньше, помочь Годрику в столь ответственный момент и со спокойной душой ехать в ресторан.

– Приглашаю тебя одну, – прибавила Эмери. – Уильяма не будет – он улетел по делам в Европу. Я решила, что на выходных съезжу кое– чего куплю и погуляю. Устроим себе девичник! Без Аллегры!

Узнала бы Эмери, как идеально она вписывается в мои планы, не поверила бы! Не припомню, чтобы кто-либо из моего семейства хоть раз в жизни ненамеренно оказывал мне столь большую услугу.

– Прекрасная идея! – воскликнула я. – Сейчас же сделаю пометку в ежедневнике.

Мы все еще болтали, точнее, Эмери многословно и довольно путанно рассказывала о своем новом учителе йоги (если я правильно понимала), а я пыталась придумать, как бы скорее прекратить разговор, когда открылась дверь и в комнату вошел Джонатан.