Королева направила сыну телеграмму, чтобы выразить ему свою поддержку и симпатию. «Я никогда не смогу сполна отблагодарить вас за те добрые и ласковые слова, что вы адресовали мне», — ответил Берти. Но вот что она написала Вики: «Эта неприятная история унизительна для нас не только потому, что он невиновен, в этом я никогда не сомневалась, но и потому еще, что его имя трепалось в связи со всей этой грязью и ставилось в один ряд с подобными личностями, что совершенно не допустимо... Поверь мне, дети являются постоянным источником тревоги для их родителей, и боль, которую они причиняют им, неизмеримо больше той радости, что они доставляют. Поэтому-то я и не могу понять твоих восторгов по поводу того, что скоро у тебя появится еще один малыш». Как и Алиса, Вики ждала шестого ребенка. Ленхен была беременна третьим. Она переехала в Камберленд-лодж, где была совершенно счастлива и где оказалась в некотором отдалении от матери, что вызвало недовольство Виктории.
Чтобы заменить Ленхен, у нее оставалась Луиза, которая, как и Берти, унаследовала пылкий темперамент и эксцентричность своей родительницы. Луиза была самой красивой из пяти сестер. В отличие от трех старших, она быстро сменила траурные одежды на модные платья с корсетом и зауженной талией, выгодно подчеркивавшие ее формы и очень ее красившие. Веселая и артистичная, она была словно солнечный лучик в этом мрачном царстве, в которое превратился двор, где королем был Джон Браун.
В трехлетнем возрасте Луиза взяла свой первый урок рисования у Эдварда Корбоулда, преподавателя, которого пригласил к своим детям Альберт. Корбоулд не стал заставлять ее копировать полотна известных мастеров, хотя многих юных барышень того времени именно так учили рисовать. Он побуждал ее проявлять собственную индивидуальность. В конце жизни она признается: «Он был одним из моих немногочисленных настоящих друзей и многому научил меня... и не только в искусстве».
Ученица имела талант к живописи, но еще больший — к ваянию. Ее мать задавалась вопросом, достойное ли это занятие для молоденькой девушки. Дело в том, что королева была ярой противницей закона об эмансипации женщин, который недавно внес на рассмотрение парламента депутат-либерал Джон Стюарт Милль. Этот экономист, опубликовавший в 1869 году свой доклад о «Зависимом положении женщин», распространял абсурдные, по ее мнению, идеи. Следствием распространения этих идей стало то, что в Манчестере пять тысяч женщин потребовали права голоса. Художница Беатрикс Поттер вместе с миссис Хаксли, супругой крупного ученого Томаса Хаксли, подписали петицию о «правах женщин». «Мы, женщины, не созданы для того, чтобы править», — любила повторять Виктория, вынашивая очередного ребенка, а беременности ее следовали буквально одна за другой. Конечно, она была королевой. Но это была тяжелая ноша, которую небеса взвалили на ее хрупкие плечи. После смерти Альберта она всегда отказывалась надевать свою парадную королевскую мантию на церемонию открытия очередной парламентской сессии. Она написала Гладстону: «Королева просто в ужасе от идеи, что женщины могут изучать медицину, да еще в компании мужчин. Это идет вразрез со всеми моральными принципами!»
Вики, которая тоже посещала курсы ваяния, вступилась за сестру. Их отец утверждал, что этот вид искусства был еще более благородным, чем живопись. А Луиза между тем уговорила королеву позировать ей. Во время этих сеансов она добилась от матери разрешения посещать занятия в Национальной школе искусств в Кенсингтоне, которая при поддержке Альберта начала активно развиваться после Всемирной выставки. Там она стала ученицей Джозефа Эдгар-да Бема, любимчика Лондона и официального придворного скульптора.
Бем подолгу жил в Бальморале, где по заказу королевы изготовил множество статуй, одной из которых была статуя Брауна в полный рост. После смерти Брауна Бема будут обвинять в том, что именно он первым начал распускать сплетни насчет связи Виктории с ее шотландским красавцем-ла-кеем. Будут даже поговаривать, будто эти скандальные слухи о королеве были нужны ему, чтобы скрыть его собственную связь с Луизой.
Юная принцесса пала жертвой обаяния талантливого венгра с его голубыми глазами и вьющимися волосами. Она слишком часто приходила к нему в студию под предлогом, что хочет поработать там. Бем был женат, и это осложняло дело. После бурного объяснения с дочерью Виктория решила расстаться с Луизой, с которой у нее было так много общего. Но нужно было подыскать ей мужа...
После свадьбы Ленхен в прессе то и дело появлялись сообщения о помолвке Луизы то с одним, то с другим из многочисленных наследных принцев протестантского вероисповедания из европейских стран, начиная с Вильгельма Оранского, который уже фигурировал в качестве кандидата на руку Алисы. В 1868 году Луизе исполнилось двадцать лет, и одно из крупнейших ежедневных датских изданий «Дагс-телеграфен» объявило о том, что она собирается замуж за принца Фредерика Датского, брата Алике, чего принцесса Уэльская желала всем сердцем. Но третий брак с датчанами после Алике и Кристиана Шлезвиг-Гольштейнского мог прийтись не по вкусу пруссакам и Бисмарку. Луиза отправилась на несколько недель в Потсдам к своей сестре Вики, которая пригласила к себе в гости целую толпу годящихся в женихи немецких принцев. Кружась с ними в танце, юная принцесса всем им вскружила головы, но ей самой все они показались спесивыми шовинистами и солдафонами, далекими от искусства.
Утомившись листать Готский альманах, Виктория объявила, что не в состоянии удовлетворить одновременно и тех, кто занимал пропрусскую позицию, и тех, кто анти-прусскую. День и ночь ломала она голову над этой проблемой и в конце концов решила выдать Луизу замуж за британского подданного. Подобного не случалось вот уже три с половиной века. Вместе с дочерью она составила список претендентов, достойных принцессы. Всех их по очереди приглашали провести несколько дней в Бальморале.
Маркиз де Лорн был хорош по всем статьям. Шотландец по происхождению и внук доброй приятельницы королевы герцогини Сазерленд, он обладал всеми качествами, чтобы понравиться матери и не вызвать отвращения у дочери. Это был красавец-блондин с чудесными голубыми глазами. Правда, будучи спортсменом, он, играя как-то в регби, получил травму носа и с тех пор слегка гнусавил, что несколько раздражало королеву. Но зато он писал стихи и был почти таким же талантливым художником, как Луиза. Его отец, герцог Аргайл, был главой клана Кэмпбеллов и имел самые обширные владения в Шотландии с роскошным замком Инвирери, в котором Виктория когда-то останавливалась вместе с Альбертом.
Маркиз предложил Луизе руку и сердце во время прогулки в «Глассалт Шил». 24 октября 1870 года в Бальморале, после заседания Тайного совета королевы, было официально объявлено о помолвке. Вот только Берти забыли поставить об этом в известность. Браун отправил одного из гилли через горы в Данробин, где в замке герцога Сазерленда отдыхали принц и принцесса Уэльские. А Вики узнала эту новость из берлинских газет, как всегда, раздувших антианг-лийскую кампанию.
Все братья и сестры Луизы с крайним неодобрением отнеслись к этому «мезальянсу». Берти считал, что если в королевскую семью войдет депутат-либерал, безоговорочно поддерживающий Гладстона, то это нарушит политический нейтралитет, предписанный короне. Но как пойти против воли королевы? Альберт считал, что великодержавные браки способствуют сближению государств. После прусских войн Виктория утратила уверенность в этом. Она объясняла сыну: «Времена изменились. Браки с иностранцами перестали быть благом, а скорее, стали поводом для беспокойства». Она писала Вики: «Я знаю, что за границей подобный брак, если его глубинные причины не поняты, вызовет недоумение. Но я уже давно думаю о том, что мы не можем поступить иначе. Великие брачные союзы вроде твоего — идеальный вариант, но на него не могут рассчитывать все члены семьи, мелкопоместные же иностранные принцы не пользуются у нас популярностью, а брак с адептом римско-католической церкви противоречит нашим законам и моральным принципам. Таким образом, мы склоняемся к тому, чтобы обратить свой взор на тех, кто в нашем отечестве имеет солидные состояния и ранги, ничем не уступающие состояниям и рангам малоимущих немецких принцев». Впрочем, когда Вики выходила замуж, Пруссия еще не успела всех их «проглотить».
