— Она попросила никому не говорить, пока родители не объявят о свадьбе, — Пьяри заправила прядь волос за ухо. Бордовая подкладка выглянула из-под ее серого камеза.
— Чудесно. Спасибо тебе огромное. Другие девочки все рассказывают своим мамам, а эта пудрит мне мозги! Что за дочь я вырастила, хаи Руба! Бестолковщина! Если бы ты что-нибудь открыла Рупии, она бы в ту же секунду доложилась матери!
«А я бы ей ничего и не сказала», — подумала Пьяри.
— Я для тебя все делаю и что получаю взамен? Ты даже со мной не разговариваешь!
— Она попросила меня молчать. — Пьяри отложила вышивку. — Я ей пообещала.
Сарна покачала головой:
— Обещания, данные чужим людям, ничего не значат для матери и дочери. Между нами не должно быть секретов.
Пьяри изумленно уставилась на Сарну. Вот так лгунья! Между ними вечно были ужасные тайны. И все же Пьяри чувствовала за собой вину. Пусть мать сейчас не права, суть ее недовольства справедлива: у них какие-то странные отношения, чего-то не хватает. Да, они любят друг друга, хотя не могут в этом признаться, между ними нет доверия и понимания. Глаза Пьяри наполнились слезами. Она вытерла их косой.
Карам выглянул из-за газеты.
— Принеси мне чаю, — мягко произнес он, увидев, что дочь расстроена.
Пьяри с благодарностью поглядела на него и вышла из комнаты. Найна отправилась следом, оставив рукоделие на полу.
— Все нормально? — спросила она, легонько дернув сестру за косу.
Пьяри поставила на плиту чайник.
— Ты же знаешь, какая у нас матушка, — сказала Найна.
— Да, привыкла уже, — Губы Пьяри дрожали. Она бросила в чашку пакетик.
— Она просто невыносима. — Найна взяла ее руку и стиснула.
Теперь при сестре она всегда называла Сарну «матушкой» вместо «бханджи» или «бибиджи» — курсы английского придали ей уверенности, и она часто приправляла им пенджабский. К тому же слово «матушка» отражало их истинную связь, хотя звучало старомодно и даже шутливо. Недавно Найна начала говорить так при Сарне. Насмешливо-серьезное и одновременно безропотное «Да, матушка» раздавалось в ответ на любую ее просьбу. Сарна не возражала, и Найна попробовала сказать это при Пьяри и Раджане, а однажды рискнула и при Караме. Напряжение, вмиг возникшее между домашними, рассеяла Пьяри, «Да, матушка», — повторила она точно таким же голосом.
22
— Оскар уехал, Джи. ОК уехал! — Сарна вошла на кухню с запечатанным белым конвертом в руке. Ее голос дрожал. Найна прекратила мыть посуду, а Пьяри — вытирать чистые тарелки, Раджан вышел из своей комнатки и встал в дверях, нахмурившись.
— Он уехал, — повторила Сарна, — Уехал.
Несколько секунд все молчали, только звук льющейся воды нарушал тишину: звонкий предвестник несчастья.
— Закрой кран, — велел Карам.
Найну охватила тревога, как будто это она была во всем виновата. Они с Оскаром выполнили все необходимые условия для того, чтобы она получила гражданство, а неделю назад их брак был признан недействительным. Обеспечив Найне свободу, Оскар ушел. Подобно камню, погрузившемуся на дно глубокого озера, в нее проникло раскаяние. Она должна была уехать. Так нет, она осталась и ждет, когда кто-нибудь другой возьмет ее в жены. Они даже не попрощались, Найна не успела поблагодарить Оскара. Ее малахитовые глаза сияли признательностью, но ни слова не сорвалось с губ. Найна лишь улыбалась в его присутствии, показывая, как ей приятно и радостно быть рядом.
— Я чувствовала: с ним что-то неладно, — сказала Сарна. — Вчера днем он ушел, ночью так и не вернулся. Сперва я подумала, может, он пришел поздно, мы спали и не слышали. А Оскар не показывался. Я хотела подняться к нему в обед да позабыла — забегалась совсем. Сейчас понесла мухти, постучала в дверь — никто не ответил.
— Может, он еще вернется. Уехал куда-нибудь, — предположил Карам.
— ОК никогда не пропадал, питхаджи. Он всегда дома, тем более по ночам, — сказал Раджан.
— Его точно нет, говорю тебе. — Сарна помахала конвертом. — Я нашла это в мансарде.
— Ты туда заходила?
— Ну, он же не ответил, и мне пришлось… — начала оправдываться Сарна. — К тому же это каш дом, а он всего лишь жилец.
— Был им. — Раджан указал на конверт.
— О чем говорится в письме?
— Не знаю, еще не читала. Написано «Для мистера и миссис Сингх». Когда я увидела это, сразу поняла, что Оскар уехал — иначе стал бы он оставлять нам это?
Карам взял конверт и вскрыл. Внутри оказалось короткое письмо и несколько десятифунтовых купюр.
— Хм-м. — Карам попытался изобразить равнодушие, но все увидели облегчение в его глазах и одобрение в едва заметной улыбке. — Он оставил нам плату за три месяца, потому что не предупредил заранее о своем отъезде.
Сарна с завистью посмотрела на деньги и пожалела, что не заглянула в конверт сама.
— Что там написано, Джи? — Она пододвинулась ближе к Караму. Когда вся семья была в сборе, на кухне становилось тесно.
Карам зачитал письмо вслух:
Дорогие мистер и миссис Сингх, Раджан, Пьяри и Найна! Простите, что не попрощался, иногда так проще.
Пожалуйста, не переживайте из-за моего отъезда. Я был вашим жильцом шесть лет, четыре месяца и двадцать три дня — это время промчалось незаметно.
Вы дали мне возможность понять, что такое семья, теперь же я должен уехать. Я возьму с собой воспоминания о сотне прекрасных блюд — да, миссис Сингх, вы готовите потрясающе и совсем меня избаловали — и вашей бесконечной доброте.
Моя подписка на «Таймс» действительна еще на пятьдесят девять номеров.
Читайте их, мистер Сингх, и не волнуйтесь, что помнете страницы…
— Кхм… — Карам прочистил горло. Иногда по выходным он нарочно вставал пораньше, чтобы прочитать газету Оскара, а потом гладил ее утюгом и клал обратно в ящик. — Ты действительно его закормила.
Прошу прощения за то, что не предупредил вас. Поэтому кладу в конверт плату за три месяца вперед.
Я искренне рад тому, что был частью вашей жизни — помогая вам, я помогал и себе. Быть может, однажды наши пути вновь пересекутся.
С наилучшими пожеланиями, Оскар.
— Это все? — расстроилась Сарна. Она-то надеялась услышать, какой замечательной хозяйкой она была и как Оскар будет скучать по ее сливочным паратхам. Нет, такое прощание никуда не годится. Здесь что-то неправильно.
Всем тоже так показалось. Даже тиканье новых часов в форме Индии звучало неодобрительно, В последний год Оскар как никогда проникся чувством семьи. Чтобы отблагодарить своего спасителя, Сарна часто приглашала его на обед или ужин, и он быстро нашел общий язык со всеми, для каждого подбирал особые слова и тон — кроме Найны. От нее он держался на почтительном расстоянии, словно говоря: «Я уважаю свои обязательства. Я пообещал, что наши отношения будут только официальными, и сдержу слово». Карам не мог удержаться и частенько шутил на этот счет: «Теперь я вижу, как добиться счастья в браке. Просто не надо друг с другом общаться. Ты все правильно делаешь, ОК, так держать». Странно, после свадьбы Оскар стал как будто счастливее. Все заметили, какой он веселый и разговорчивый, а раньше он казался печальным, обремененным целой тучей забот. Вот почему никто и предположить не мог, что он уедет. Почему?
— Я тебе говорил, — сердито сказал Карам. — Я говорил, что эта афера ни к чему хорошему не приведет. Нам придется искать нового жильца. Подавать объявление в представительства Индии и Малайзии. Ох, опять хлопоты!
— Ах, Джи, я тут ни при чем! ОК не винит меня в своем письме. К тому же у тебя целых три месяца на поиски. Уверена, ты гораздо раньше найдешь жильца и получишь двойную плату. А что делать с его вещами? — Сарна положила палец на подбородок. — Все эти коробки…
— Что в них? — Карам просветлел. — Туфли?
— Бумаги. Вся комната ими забита. — Сарна не удержалась и открыла несколько коробок.
