— Узнали, кто стукач? — спросил Бешеный Пес.
— Узнали. Тот, кто дал ему ножовку! С тех пор стоит кому-нибудь начать плести что-то, что меня не касается, я затыкаю уши. Не хочу, чтобы меня держали за ссученного, если где-то что-то сорвется.
— Хорошо тебя понимаю, — поддакнул Трой.
— Я буду осторожнее, — пообещал Бешеный Пес.
— Не сомневаюсь. Готов к большим делам?
— Готов, только гребаная тачка в ремонте. Ее отдадут только завтра.
— Та же, что была у тебя в Портленде? — спросил Дизель.
— Она самая. Старушенция «ГТО». Классическая модель!
— По мне, лучше классика, которая ездит.
— Поедет! — ответил Бешеный Пес сухо, но с вызовом. Трой почувствовал напряжение между своими сообщниками.
— Мы зацепим столько лавэ, что, если захочешь, купишь себе «ягуар».
— На кой он мне сдался, — бросил Дизель. — Еще дольше, чем «ГТО» будет сидеть в ремонте.
— Значит, заберешь машину завтра? — спросил Трой Бешеного Пса.
— Обещали.
— Что с ней?
— Шланг радиатора.
— Ну, это пустяк, до завтра поставят, — сказал Дизель.
— Мы можем заехать в мотель и подождать, — сказал Трой. — Или мы уедем сегодня, а ты завтра получишь машину и прикатишь. Тогда завтра я смогу повидаться с Греко. Годится?
Бешеный Пес кивнул.
— По-моему, так будет лучше всего, — поддержал Дизель.
— Как мне вас там отыскать? — спросил Бешеный Пес. — Что-нибудь попроще, а то для меня Лос-Анджелес — дремучий лес.
— Мы будем тебя ждать в отеле «Рузвельт» на Голливудском бульваре, — объяснил Трой. — Спросишь Эла Леона Кляйна.
— Эл Леон Кляйн… Буду думать о Джимми Кляйне, чтобы не запутаться. Что, кстати, с ним стало?
— Он заложил слишком много народу, — ответил Дизель. — Его заказала мексиканская мафия.
— Неужели он стал стукачом? — изумился Бешеный Пес.
— Да, — подтвердил Трой. — Он — деловой по жизни и всех остальных держит за лохов, вот и отправляет их в тюрьму. На то они и лохи.
— Джимми Кляйн — стукач? Черт! А ведь был парень-кремень, — пробормотал Бешеный Пес.
— Был, — согласился Дизель. — Но стукач — стукач и есть. Хочешь обратно в «Оникс» или еще куда?
— Лучше домой. Я покажу.
Через десять минут они подъехали к обветшалому двухэтажному дому. Когда Бешеный Пес выходил из машины, дверь дома открылась и вышла Сглази — детское личико, женская фигура. Последовало неизбежное:
— Карл, Трой, познакомьтесь со Сглази, моей девушкой.
— Здравствуйте, много про вас слышала.
— С удовольствием узнал бы о твоих впечатлениях, — отозвался Дизель из-за руля, — но уже поздно, мы торопимся.
Он улыбнулся девушке, заставил себя помахать Бешеному Псу и тронулся. Через десять минут «мустанг»-кабриолет повернул на юг и помчался по федеральной автостраде 99 к Лос-Анджелесу, до которого было четыреста миль. Когда-то эта автострада была главной внутренней трассой, ведшей на север и на юг через долину Сан-Хоакин. Теперь главной стала автострада номер 5, но все же Девяносто девятая осталась весьма загруженной. Они проносились через маленькие фермерские городки, мимо стоянок грузовиков. Местами все вокруг тонуло во тьме, но запах незримо зреющей жизни говорил о том, что земля здесь плодородная.
Фары высвечивали дорожные знаки и надписи. Бейкерсфилд — 100 миль, Лос-Анджелес — 220. Трой смотрел вбок, во тьму, Дизель — вперед, на белые конусы света от фар.
— Радио? — предложил он.
— Валяй, — кивнул Трой.
В Большой Калифорнийской долине ловилась только станция, транслировавшая музыку «кантри», и еще одна, с круглосуточными новостями.
— Которую?
— Послушаем новости, — решил Трой.
В Сен-Квентине он был ненасытным читателем, но там его мало занимали актуальные события. Что за дело заключенному, Ионе во чреве кита, до наводнения в штате Теннесси, урагана в Новом Орлеане, колебания доллара относительно других валют? Все это может представлять разве что академический интерес, как гибель Помпеи в 79-м году, истинные же заботы примитивны: если снова вспыхнет расовая война, придется возвращаться в свою камеру вместе с другими белыми своего яруса… Для многих в тюрьме горизонтом мира была тюремная стена. Если их что и волновало за этой чертой, то разве только счет в бейсболе да результаты скачек.
Трой был не настолько безразличен, но тюремная изоляция, да еще такая длительная, сделала свое дело. Только когда ему сообщили о скором освобождении, он вдруг почувствовал настоящую жажду знаний о событиях в мире, куда ему предстояло снова вернуться.
«…Североамериканское соглашение о свободе торговли чревато нежелательными последствиями. Правые и левые политики выступают за свободную торговлю с Мексикой, а миллиардер и политический дилетант Росс Перо говорит, что хлюпающие звуки, которые мы слышим, — это рабочие места, утекающие через южную границу…»
— Ты слушаешь всю эту политическую ахинею? — спросил Дизель.
— Иногда.
— А я чаще всего не знаю, за кого голосовать. Все они несут одинаковую чушь. Вруны хреновы!
— Верно, — согласился Трой. — Бывает, врут даже тогда, когда вполне можно сказать правду.
— По мне лучше быть грабителем, чем политиком. Я по крайней мере знаю, кто я такой. А эти уже сами себя не помнят.
— Святая правда! — Про себя Трой добавил, что слишком многие лицемерят, не отдавая себе в этом отчета. Лицемерие он причислял к смертным грехам.
— Я устал, — сказал Дизель, доехав до пригородов Бейкерсфилда. До центра Лос-Анджелеса оставалось уже меньше двух часов езды, до его северной границы в пустыне — вдвое меньше. Если съехать с автострады, через Лос-Анджелес, можно катить целый день.
— Отдыхай, теперь я поведу.
— На горном участке гляди в оба: там всегда полно линейных патрулей.
Дизель остановился в резервном ряду, пересел на заднее сиденье и улегся. За рулем устроился Трой. Ночь была теплая, и они не стали поднимать крышу машины. Накручивая виражи и поднимаясь все выше над долиной Сан-Фернандо, Трой любовался звездным небом. Он наглотался амфетамина и чувствовал себя превосходно. Радость тела передавалась уму. Он мысленно развивал свой план грабежа сутенеров, букмекеров, гангстеров-самозванцев и торговцев наркотиками. Жертвы будут сходить с ума от ярости. Они растерзали бы его собственными руками, но где им догадаться, кто он такой и как до него добраться, даже если они выведают его имя? Кроме того, они всего лишь люди из плоти и крови. Он их не боялся. Гораздо страшнее полиция и перспектива снова сесть в тюрьму; что такое по сравнению с этим безграмотный торговец наркотиками и все черномазые уроды вместе взятые? Да, они хищники, но он — хищник, о каком они еще не слыхивали, он обрушится на них как гром среди ясного неба. Им никогда не докопаться до правды. Эти мысли вызвали у него смех. Он не боялся черных, еще меньше его страшили изнеженные белые мальчики, толкающие наркотики на Вест-Сайде или под шорох волн на тихоокеанском побережье. Черномазые перед ним недоумки, белые гангстеры проигрывают ему в крутизне. Опасно было другое: что у кого-то окажется в сообщниках продажный коп. Что ж, все ценное в жизни сопряжено с риском. Как сказала Хелен Келлер, [5]«жизнь — либо опасное приключение, либо ничто».
Ограбление наркодилеров имело и другие преимущества, в том числе размер куша. В таком деле можно было рассчитывать на целый миллион. Разве унесешь такую кучу наличности из банка или даже из инкассаторского броневика? А если даже унесешь, то за тобой увяжется свора агентов ФБР. Прибыльное дельце — воровство драгоценных камней и компьютерных чипов, но то и другое сопряжено со своими проблемами. Такой товар легко сбыть, но на этом этапе происходит очередное ограбление: в роли грабителя выступает скупщик. Однажды Трой ограбил ювелирный магазин. Газеты кричали об убытке в 1,3 миллиона — такова была розничная цена украденного. Оптом оно стоило вдвое меньше — 650 тысяч. А стандартная выручка за краденое — треть от оптовой цены, 200 тысяч с мелочью. Это еще надо было поделить на троих участников, и он получил около 70 тысяч. Неплохо, конечно, за десять минут, проведенных в магазине, но маловато по сравнению с десятилетним тюремным сроком. А с двадцатипятилетним?.. Ведь он окажется рецидивистом, подпадающим под проклятый закон о трех ходках… Нет, у него готов более заманчивый план, чем грабеж ювелиров и инкассаторов в броневиках. Кроме того, с ним станет работать один из лучших в Лос-Анджелесе адвокатов, защищающих наркодельцов, он и шепнет ему кто, что и где. В отличие от бриллиантов, краденые героин и кокаин почти не падают в цене.
