И теперь этот единственный безрассудный поступок в ее жизни приносил свои результаты.

Предположим, она вышла бы за Марка под влиянием минуты и закончила тем, что превратилась бы в одну из тусклых, слезливых жен, которые теснятся на пристани, провожая военный корабль.

Она понимала, что понадобится нечто большее, чем простая телеграмма, чтобы разорвать их отношения.

Выключая душ, Селия услышала, как зазвонил телефон. Она скользнула в халат, затянув пояс, затем соорудила из полотенца тюрбан на влажных волосах и поспешила вниз.

— А вот и она сама, — приветливо улыбнулся Марк.

Селия выхватила трубку.

— Алло!

— Селия, с тобой все в порядке? — В голосе бабушки Грейс слышалось беспокойство.

— Конечно. — Селия бросила взгляд на Марка, который прислушивался к разговору.

— Когда этот человек подошел к телефону, я подумала… — Голос бабушки прервался, будто она была не в силах высказать свое предположение.

— Со мной все в порядке, бабушка. Как ты?

— Вся в делах. Порядок рассаживания гостей придется изменить. Только что мне позвонил конгрессмен Коффи и сообщил, что приедет. Я приказала добавить еще одно место за главным столом рядом с тобой, если ты не возражаешь.

Этот телефонный звонок был всего лишь формальностью. Бабушка просто соблюдала светские приличия, но решала все сама.

— Прекрасно. Увидимся на балу, бабушка.

Не давая ей возможности задать вопрос о Марке, Селия положила трубку.

Прислонившись к стене, он смотрел на нее, скрестив на груди руки. Джинсы плотно облегали его стройные бедра. Одетый по-домашнему, он выглядел таким же неотразимым, как и вчера в своем парадном костюме.

— Почему ты так смотришь на меня? Что-то не так? — с улыбкой спросил он.

— Нет, все в порядке. Бабушка хочет внести кое-какие изменения в сегодняшний вечер.

— Ах да, большой рождественский бал. — Он приблизился к ней так осторожно, что она не сразу разгадала его намерения. — Если он откладывается, может быть, ты найдешь время показать мне город?

— Он не откладывается. — Она инстинктивно сделала шаг назад. — Бабушка хочет посадить Чарли Коффи рядом со мной во время обеда.

— Конгрессмена Чарли Коффи? — Марк присвистнул. — Между прочим, каковы твои политические взгляды?

Сквозь расстегнутый ворот рубашки виднелись темные завитки волос на его груди. Селия вспомнила, как они щекотали щеку, когда ночью в постели она клала голову ему на грудь.

Она быстро перевела взгляд на его лицо.

— Какая разница?

— Я думал, что ты демократка, а Коффи, если мне не изменяет память, республиканец.

Она смотрела на его губы и вслушивалась в теплые нотки голоса. Чтобы привести себя в норму, она направилась в кухню.

— Мы постараемся говорить на нейтральные темы, — бросила она через плечо, — все равно тон будет задавать бабушка.

— У меня не было возможности побеседовать с твоей бабушкой, но я догадался, что она не похожа на старую кумушку, которая сплетничает на террасе, сидя в кресле-качалке.

— Когда ей не было и двадцати, она уже активно участвовала в движении за право женщин голосовать.

Войдя в кухню, Селия бросила удивленный взгляд на стол, накрытый на двоих.

— Что это такое?

— Пришло время тебе попробовать знаменитый фирменный омлет Эдвардсов.

— Мне уже пора одеваться на работу. Если ты собираешься делать омлет, то нет яиц.

С огорченным видом Марк закрыл дверцу холодильника.

— Сегодня суббота, — напомнил он ей, — неужели ты не можешь выкроить несколько часов, чтобы показать мне город?

Она не могла побороть смутного чувства вины. Разве она имеет право так огорчить его накануне Рождества?

— Но дела и проблемы не исчезают просто так по воскресным дням. Центр открыт триста шестьдесят пять дней в году двадцать четыре часа в сутки, и сегодня я дежурю. Если хочешь посмотреть город, возьми мою машину. На работу я хожу пешком.

Он нахмурился.

— Но сейчас холодно, должно быть, около нуля. Я подвезу тебя.

— Я всегда хожу пешком. Для меня это единственный шанс размяться.

Он взял протянутые ключи от машины и дома.

— Но ведь тебе понадобится машина, не так ли? К какому времени мне нужно вернуться?

— Не беспокойся. Бабушка пошлет за мной своего шофера. Она не пережила бы мысли о том, что мой «субари» припаркован рядом с ее «бентли».

— Во сколько тебя ждать?

— Я думаю, бал кончится после полуночи. Постараюсь не будить тебя, когда приду.

Пробегая глазами меню, Марк почувствовал, как кто-то тронул его за плечо.

— Это меню для обычных посетителей, — сообщила Вера, беря листок из его рук, — скажите мне, чего вы хотите, и я приготовлю.

— Чем это так пахнет?

— Булочками с корицей. Я только что вынула их из духовки.

— Держу пари, что они не хуже тех, которые печет моя мама.

— Сейчас принесу вам несколько на пробу. А где Селия?

— На работе.

— Как она могла оставить вас одного?

— Я уже большой мальчик. — Марк усмехнулся. — Она дала мне свою машину, чтобы я смог осмотреть город.

— Здесь много интересных мест, которые стоит посмотреть. Вы давно знакомы с Селией?

— Мы познакомились некоторое время назад в круизе.

Вера нахмурилась:

— Я думаю, аэропорт уже работает. Вы летите сегодня?

— Я решил ненадолго остаться.

— Прекрасно.

Она помолчала, крутя в пальцах угол передника.

— Дела идут неплохо, — наконец сказала она, — я это чувствую.

— Какие дела?

— Я заметила, как последние несколько недель некая молодая особа бродила, как неприкаянная. Только одна вещь заставляет взрослую женщину вести себя подобным образом.

Марк подумал, что хорошо бы заручиться поддержкой Веры, но он обещал Селии молчать об их помолвке.

— У вас найдется крепкий кофе к этим булочкам?

Окна во всю стену от пола до потолка были украшены гирляндами маленьких фонариков и занавешены красными бархатными гардинами. Хрустальная люстра бросала разноцветные огоньки, сиявшие в драгоценностях дам.

Селия взглянула на свое семейство, толпящееся вокруг разбрасывавшего каскады сверкающих струй фонтана в центре зала. «Ничто не изменилось с прошлого года», — подумала она. Каждый раз они спорили по поводу выточенного изо льда лебедя, поставить ли его в центр стола или рядом с фонтаном.

Но вот ее глаза встретились с пристальным взглядом бабушки. Селия поспешно подошла, и бабушка подставила ей для поцелуя покрытую пудрой морщинистую щеку.

— Ты замечательно выглядишь, дорогая. Кэтрин ждет тебя.

Оглянувшись, Селия увидела мать.

— Здравствуй, мама, с Новым годом!

Кэтрин улыбнулась в ответ и посмотрела на часы.

— Мы уже собирались начать без тебя.

Сорок минут спустя Селия почувствовала, как болят руки и ноги. Она уже очень давно не носила колец, и каждое рукопожатие причиняло боль нежной коже. И бальные туфли на высоких каблуках были, конечно, очень красивы, но стоять в них столько времени — настоящее мучение.

Неужели, когда ей будет восемьдесят четыре, она будет стоять здесь так же, как сейчас бабушка? Прямая, демонстрируя фамильные драгоценности, которые во время войны за независимость были спрятаны в бочке с салом, бабушка никогда не опиралась на трость при встрече гостей.

Сто шесть. Такое количество гостей она уже успела поприветствовать. Селия встретила следующую группу и повела их здороваться с бабушкой. Хотя Грейс увеличила список до ста двадцати пяти, поток гостей, казалось, уже подходил к концу.

Селия приготовила улыбку для следующего гостя, подошедшего к ее матери.

— А этого молодого человека, я думаю, тебе представлять не обязательно, — произнесла Кэтрин.

— Селия, ты просто великолепна! — Конгрессмен Чарли Коффи сжал ее руки, потом наклонился и поцеловал ее.

— Спасибо, Чарли. Ты просто сама жизнерадостность. — Осторожно высвободив свои пальцы, она хотела проводить его к бабушке, но он не сдвинулся с места.