КАПИТАНУ МАРКУ ДЖ. ЭДВАРДСУ, ВМС США

СУДНО «СИЛЬВЕРШИП»

МАРК,

ПО ВОЗВРАЩЕНИИ ДОМОЙ В БОСТОН Я ПОНЯЛА, ЧТО ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ ВРЕМЕННО ПОКИНУЛ МЕНЯ ТОЧКА УВЕРЕНА, ЧТО ТЫ ПОЙМЕШЬ, ПОЧЕМУ Я ДОЛЖНА ВЗЯТЬ НАЗАД СОГЛАСИЕ НА ТВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ О БРАКЕ ТОЧКА СПАСИБО, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ ДЛЯ МЕНЯ КРУИЗ НЕЗАБЫВАЕМЫМ СОБЫТИЕМ ТОЧКА ЖЕЛАЮ ТЕБЕ ВСЕГО ЛУЧШЕГО В ЖИЗНИ ТОЧКА

СЕСИЛИЯ ХАРГРЕЙВ МЕЙСОН

«В этом моя вина». Селия Мейсон мысленно выругала себя, поднимаясь по ступеням своего недавно отремонтированного дома. Очевидно, она была единственной, кто решил, что весенняя погода, установившаяся в Бостоне, продлится до уик-энда. Прохожие на улице в отличие от нее во всеоружии встретили сильный снегопад, который обрушился на город. Селия принялась яростно топать ногами, чтобы стряхнуть прилипший к туфлям снег. Она готова была заложить душу за чашку горячего чая. Но вряд ли кто-нибудь сейчас его предложит — Шеннон, ее приятельница, с которой она делила жилье, в эти минуты, вероятно, летит самолетом в Нассау.

Дрожа от холода, Селия набрала код электронного замка и, очутившись в передней, почувствовала блаженство от нахлынувшего тепла. Но настроение ее мгновенно изменилось.

Нет, только не это. Швырнув на пол портфель и скинув мокрые туфли, Селия устремилась наверх. Покопавшись в ящике с инструментами, она вытащила оттуда гаечный ключ и с остервенением стала закручивать вентиль на трубе.

Похоже, чаепитие откладывается. Две недели назад у нее тоже прорвало трубу, и она убедилась, что дождаться водопроводчика в воскресные дни невозможно. Накануне Рождества вряд ли удастся найти кого-нибудь меньше чем за тройную цену. Оставалось лишь молиться, чтобы на этот раз стенам и потолку был нанесен минимальный вред. Пусть Санта-Клаус сделает ей этот подарок.

Войдя в гостиную, Селия зажгла свет, потом сбросила с себя мокрый плащ. Наверху скрипнула доска, и Селия подняла голову.

— Шеннон! — крикнула она, но потом сообразила, что в доме, кроме нее, никого не должно быть.

От страха ноги приросли к полу. Не в силах двинуться с места, она мысленно взмолилась о том, чтобы у незваного гостя хотя бы не было оружия.

Затаив дыхание, девушка смотрела, как сначала одна босая нога, затем другая показались на ступеньке лестницы, потом в поле зрения появился мускулистый мужской торс, обернутый ее собственным желтым банным полотенцем, и, наконец, она увидела лицо.

Марк Эдвардс. Трудно было разобраться в тех чувствах, которые она испытала, увидев его здесь, в своем доме. Во всяком случае, они были такими же сильными, как и тогда, на пароходе.

Марк остановился, вытирая полотенцем по-военному коротко подстриженные волосы.

— Ты что, забываешь платить за воду, Селия?

Борясь с охватившим ее волнением, девушка постаралась взять себя в руки. Однажды она уже потеряла из-за него голову, и последние три недели пришлось потратить на то, чтобы прийти в себя после их встречи.

Что бы сейчас ни произошло, она должна оставаться холодной и невозмутимой, но вопреки всем благим намерениям неожиданное появление Марка привело ее в шок. Она смогла только ответить:

— Я завернула главный вентиль.

Марк улыбнулся, и Селия почувствовала, что спокойствие, которым она так гордилась, исчезло без следа, и изо всех сил попыталась сосредоточиться на чем-нибудь менее волнующем, чем этот человек, стоящий так близко. Нахмурившись, она посмотрела вниз:

— Ты намочил мой обюссон [1].

Усмехнувшись, он встал на нижнюю ступеньку лестницы.

— Извини.

У нее возникло несколько вопросов, и, пока она думала, какой из них задать, взгляд помимо ее воли был прикован к молодому человеку.

Селия уже давно научилась скрывать свои чувства, но появление Марка Эдвардса заставило ее забыть об этом.

— Что ты здесь делаешь?

— Смотрю на тебя. Ты отлично выглядишь.

Селия машинально подняла руку, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы, но быстро опустила, успокаиваясь мыслью, что ее совершенно не волнует, как она выглядит в его глазах. Он осмелился нарушить ее покой. Если бы у нее было хоть немного здравого смысла, она бы сейчас же указала ему на дверь. Но тут Селия поняла, что если бы этот самый здравый смысл был, Марк вообще бы не находился сейчас в ее гостиной. Она не отправилась бы в круиз на теплоходе, никогда не заговорила бы с ним в неверном свете раннего утра, не потеряла бы голову и не дала бы опрометчивого обещания выйти за него замуж.

Он лукаво улыбнулся. Большого труда ей стоило не улыбнуться в ответ.

— Что ты здесь делаешь?

— В Бостоне?

Если бы не эта самоуверенная улыбка, можно было подумать, что он просто дурачит ее. Селия раздраженно произнесла:

— В моем доме. В моей ванной комнате.

«В моей жизни», — захотелось сказать ей.

— Меня впустила Шеннон сегодня утром. Она сказала, что я могу пользоваться холодильником, телевизором и всем остальным. Но она забыла предупредить, что у тебя проблемы с водопроводом.

Селия подозрительно взглянула на Марка.

— Я проводила Шеннон в аэропорт всего несколько часов назад. Вероятно, она забыла сказать, что оставила тебя здесь. С водопроводом нет никаких проблем. Просто несколько недель назад прорвало трубу, и когда я вошла и услышала звук льющейся воды, то подумала, что и на сей раз произошло то же самое. Извини, но мне и в голову не пришло, что надо сначала заглянуть в ванную.

Селия разозлилась на себя, когда поняла, что говорит извиняющимся тоном. Ведь это он без предупреждения вторгся в ее дом!

Но Марк не дал ей времени высказать свои мысли.

— Шеннон сказала, что ты никогда не возвращаешься домой раньше шести. Я думал, что успею принять душ и одеться к твоему приходу.

На его лице опять заиграла неотразимая улыбка, и Селия снова почувствовала себя в чем-то виноватой.

Чем дольше она смотрела на Марка, тем труднее ей было сохранять спокойствие. Интересно, существует ли вежливый способ выпроводить человека из своего дома? Ничего не приходило в голову, и она начала оправдываться:

— Из-за плохой погоды исследовательский центр, где я работаю, сегодня закрыли пораньше.

Он сделал к ней шаг, и она опять услышала свой беспомощный лепет о том, что не знала прогноза погоды и пришлось идти пешком две мили от работы до дома сквозь ветер и снег.

Продолжая улыбаться, Марк взял плащ, который она прижимала к груди, и бросил его на кресло. Потом вытер полотенцем ее мокрые волосы. Селия почувствовала знакомый аромат мыла, исходящий от его кожи, ощутила теплое дыхание на щеке, когда он накинул полотенце ей на плечи и притянул к себе.

С тех пор, когда они в последний раз поцеловались, прошло уже три недели, но она все еще помнила вкус его губ. Сейчас в ней боролись здравый смысл и сладость воспоминаний.

— Марк, подожди…

Она уперлась ладонями ему в грудь, но он сжал ее руки.

— Подождать? Я уже ждал, — прошептал он, — три долгих недели. Двадцать один ненастный день. Пятьсот одиноких часов.

Селия знала, что должна сопротивляться, знала, что он выпустит ее, если она настоит на этом, но его взгляд заставлял забыть о благоразумии.

— Я скучал по тебе, — сказал Марк. Скинув жакет с ее плеч, он сосредоточил свое внимание на жемчужных пуговицах блузки. — Ты можешь схватить пневмонию, если сейчас же не избавишься от мокрой одежды.

Нужно было что-то сказать, но слов не было. В ложбинке на его шее повыше ключиц она видела голубую жилку, бьющуюся в такт с ее пульсом. Его губы прижались к ее волосам. Она знала, что, если поднимет голову, он поцелует ее. И тогда все будет кончено. Ее захлестнет чувственная буря, которую, как казалось, она уже смогла пережить и похоронить навсегда в своем сердце.