— Мы не останемся там долго.

— Я не хочу… — Глубоко вздохнув, Карли постаралась успокоиться. Без обоснованных причин он не послушает ее. Он не собирается поворачивать назад и везти ее обратно. И не собирается принимать во внимание ее немотивированный протест, вроде: «Я не хочу туда ехать».

Но она действительно не хотела видеть место, где Лора и Бак занимались любовью. Она не хотела стоять рядом с озером, к берегам которого тянуло Лору, не любящую природу Лору. Карли не хотела знать, где это было, где она искушала судьбу и Бака, проявляя свои эксгибиционистские склонности.

Карли не хотела думать о Баке с Лорой.

Дорога повернула еще один, последний раз и закончилась на травяной лужайке. Там росли старые сосны, а под сентябрьским солнцем желтела осенняя трава. На земле были разбросаны банки из-под пива, обертки от продуктов, осколки разбитой бутылки.

Бак выключил двигатель и вышел из машины, но Карли не двинулась с места. Она не могла. Отсюда она не видела озера. Карли знала, оно должно быть впереди, за небольшим холмом, но она не собиралась идти туда.

Бак открыл дверцу, наклонился внутрь и расстегнул ее ремень, потом взял Карли за руки и вытянул из машины, захлопнув дверцу ногой. Теперь она пыталась помочь ему. Чем быстрее они одолеют подъем, тем быстрее Карли сможет покинуть это место. Но ноги не повиновались ей, и Карли чувствовала, что не смогла бы идти дальше, если бы Бак не поддерживал ее.

Они остановились на вершине холма. Бак, обхватив ее за плечи одной рукой, другой крепко сжимал ее руку.

Бак назвал это место одним из красивейших в штате, но мало кто согласился бы с ним. Вокруг не было ничего красивого. Озеро было небольшим, вода мутной, темной, угрожающей, сильный холодный ветер гнал по небу зловещие тучи.

Все вокруг было недобрым.

Зловещим.

Бак отодвинулся от Карли, отпустив ее руку.

— Мы обычно шли вон туда, — сказал он голосом безразличным и равнодушным, указывая в направлении маленькой бухточки на противоположном берегу. — Мы приходили днем…

— Нет, — прошептала она. — Нет. Я не хочу слышать это! Я не хочу знать! — Оттолкнув его, Карли побежала вниз по холму. Она должна была выбраться из этого места, уйти от связанных с ним страха и боли. Она слышала, как Бак звал ее по имени, слышала позади его шаги, но только ускоряла бег. Карли добежала до машины и, задыхаясь, дрожа, лихорадочно рванула на себя ручку чертовой дверцы. Подбежавший Бак обнял ее и, крепко держа, притянул к себе.

— Все хорошо, — прошептал он. — Дорогая, все хорошо.

Карли могла бы поверить ему, могла бы перестать бояться и не испытывать отвращения, могла бы погрузиться в его объятья и дать ему успокоить себя. Она могла бы…

Если бы он не поцеловал ее.

Его поцелуй был успокаивающим и нежным, но Карли не могла вынести его здесь, где для него так просто было поверить, что она была Лорой, той Лорой, которую он ненавидел, но с которой не мог расстаться даже тогда, когда она ушла от него.

На то, чтобы оттолкнуть Бака, Карли израсходовала последние силы.

— Не смей дотрагиваться до меня, — выдохнула она. — О Боже, увези меня отсюда. Пожалуйста!

Бак молча открыл ей дверцу, завел мотор, и они отправились в обратный путь.

Карли дрожала. Ни одно другое место не производило на нее такого тяжелого впечатления. Это было ужасное место… Но более трех лет назад она приходила сюда регулярно. Бак и она приходили делать на берегу то, что она не могла вспомнить. А как насчет озера, которое притягивало ее тогда? Его природа была такой же темной и отталкивающей, как и ее собственная? Заниматься любовью в таком зловещем месте Лору влекла извращенность?

А как шерифа? Карли взглянула на него. Он держал руль обеими руками, суставы его пальцев побелели. Он явно был разъярен, но на кого? На нее? На Лору? На самого себя? Карли не могла угадать и не смела спросить.

Бак свернул с дороги в своей переулок. Может быть, он хотел захватить что-нибудь, прежде чем вернуться с нею в гостиницу? Конечно, он отвезет ее назад. Конечно, Бак не будет проводить с нею остаток дня, если он даже не желает взглянуть на нее, заговорить с нею, думала Карли.

Но тут Бак прервал молчание, почти приказав Карли идти в дом. Сам он последовал за ней. Там Бак стянул пиджак, бросил его на стул, швырнул ключи на кофейный столик с такой силой, что они соскользнули с другого края, и резко опустился в кресло-качалку. С помощью дистанционного управления он включил телевизор, перебрал каналы, пока не нашел футбольный матч, и направил все свое внимание на игру.

Карли долго стояла около двери, не зная, что делать: войти и сесть или выйти из дома. Ей следовало бы знать, подумал Бак, что если она уйдет, то он пойдет за нею. Он не позволит ей одной добираться до гостиницы.

Бак не понимал ее реакции там, у озера. Лора никогда не боялась этого места. Оно нравилось ей, и она тянула его туда десятки раз. Лоре там было хорошо.

Но Карли не была Лорой.

Или была?

Не отрывая глаз от телевизора, Бак потер царапину на руке, которую оставила ему Карли, когда тянула его от озера. Царапина причиняла боль, но он не переставал трогать ее. Небольшая боль отвлекала его, удерживала от того, чтобы встать и, подойдя к Карли, попытаться успокоить ее.

Отталкивать его — это была одна из «игр» Лоры. Манипулировать, дразнить, играть, соблазнять, а потом уйти прочь, промурлыкав грудным голосом:

— Прости, дорогой, я передумала. — Это служило демонстрацией ее власти над ним, которой она пользовалась нечасто, но достаточно, чтобы заставить его презирать эти игры. Достаточно для того, чтобы презирать ее.

Но Бак не презирал Карли.

Она не хотела его обидеть. Он знал это так же точно, как свое имя. Она была расстроена, почти в панике, и это была его вина, потому что он заставлял ее идти к тому месту, на которое она не в силах была смотреть.

Искоса Бак посмотрел на нее, и остатки его раздражения улетучились. Карли выглядела такой растерянной и смущенной… Положив пульт дистанционного управления на стол, он поднялся с кресла, медленно подошел к ней и остановился на некотором расстоянии. Карли посмотрела на него, вздохнула, потом отвела взгляд. Он не смог бы подойти к ней. Он не дал бы ей еще один шанс отвергнуть его. Но если она хочет его…

Вздохнув еще раз, Карли снова посмотрела на него, и Бак ответил нерешительной улыбкой. Это определило исход дела. Тихо всхлипнув, Карли подалась вперед, прямо в его объятия, спрятав лицо на груди Бака.

— Это место напугало меня, — прошептала Карли; его рубашка приглушила ее голос.

— Все хорошо, тебе не придется идти туда снова.

Бак долго держал ее, чтобы унять ее дрожь, ее трепет. Понемногу она согрелась, дрожь прекратилась, но Бак все еще обнимал Карли, слушая ее дыхание, чувствуя, как она расслабляется.

Наконец, когда Карли взглянула на него, он поцеловал ее; она прижалась к нему крепче и ответила на поцелуй. Карли была грустна, и у нее внезапно появились слезы. Когда Бак почувствовал их вкус на губах, он поднял голову.

— Что с тобой, дорогая? — прошептал он.

— Я не Лора, — ответила Карли дрожащим голосом. — Я не твоя Лора, я не смогу быть для тебя ею.

И это было причиной ее слез? Бак поздравил себя.

— Я не хочу той Лоры, которую я знал прежде. Я хочу тебя.

— Ты уверен? Когда ты поцеловал меня у озера…

— Я целовал тебя.

— Правда? Если бы у меня было другое лицо, другое тело, я бы не выглядела так, как Лора, а ты твердо знал, что я кто-нибудь еще… ты бы все равно хотел меня?

Бак откинул волосы с ее лица и вытер слезы, которые текли по ее щекам.

— Послушай меня. Я не хочу Лору и не ищу ее в твоем лице… Боже мой, это больше страшило бы меня, чем привлекало. Мне нет дела до того, как ты выглядишь. Меня не волнует, каким именем ты себя называешь. — Его последние слова потерялись в новом поцелуе. — Я хочу тебя. Только тебя.

Карли поверила ему. Может быть, потому что хотела этого, нуждалась в нем, но она поверила ему. Возможно, Лора исчезла из Новера, и судьба забросила ее сюда затем, чтобы она и Бак могли разделить эти минуты. Это блаженство. Эту любовь.