— Да, но сейчас лучше позволить девушкам продемонстрировать их таланты.

— Сыграйте, прошу вас, — улыбнулся Хокфилд, — а я буду переворачивать вам ноты.

— Да-да, сыграйте нам, мисс Мэнсфилд, — подхватила герцогиня. — Нам всем нужно как-то отвлечься.

— Хорошо, — сказала Тесса, отставляя в сторону чашку и поднимаясь с кресла, — я, начну, а девушки продолжат.

Хокфилд церемонно повел ее к роялю, и вслед им повернулись головы всех присутствовавших в гостиной. Полистав лежавшие на инструменте ноты, Тесса остановила свой выбор на каноне Пахельбеля. Увлекшись проникающей в душу мелодией, она даже, не заметила, как голоса постепенно смолкли: все внимательно слушали ее игру. Закончив исполнение канона в полной тишине, Тесса подняла глаза и поймала взгляд Шелбурна. В его глазах она прочла одобрение и… восхищение.

— Великолепно! — воскликнула герцогиня, первой нарушая молчание.

Со всех сторон тут же раздались аплодисменты. Подойдя к Тессе, герцог сказал:

— Ваше исполнение совершенно.

— Вы мне слишком льстите, — прошептала она, чувствуя на себе многочисленные взгляды.

— Это вовсе не лесть, — возразил Шелбурн. — Мы все были очарованы музыкой.

Тесса взглянула в его синие глаза, и ей нестерпимо захотелось сказать ему, как много значит для нее его похвала. Может, она и впрямь убогая старая дева, но сегодня он похвалил ее.

— Мисс Мэнсфилд задала своим исполнением высокий стандарт, — громко заявила герцогиня. — Посмотрим, кто из девушек сыграет так же хорошо, как она.

Леди Элизабет поднялась с видом принцессы и благосклонно улыбнулась всем девушкам.

— Кто споет со мной? — спросила она. — Я буду аккомпанировать.

Салли Шеперд с готовностью подняла руку, но Элизабет, словно не замечая этого, продолжала оглядывать девушек с выражением превосходства на лице. Наконец она сказала:

— Генриетта, сегодня ты будешь петь со мной и заодно переворачивать мне ноты.

Генриетта послушно встала с места и пошла за Элизабет.

Шелбурн предложил руку Тессе, и они неторопливо отошли в сторону.

— Давайте сядем у окна, — предложил герцог. — У меня к вам есть разговор.

Тесса украдкой взглянула на герцогиню и прошептала:

— Нас могут заметить.

— Тогда давайте встретимся в библиотеке через полчаса после того, как все разойдутся. Я знаю, это большой риск, но дело не терпит отлагательств.

— Хорошо, я постараюсь.

Интересно, что за дело он собирался с ней обсудить? Надо думать, ему не терпится услышать ее мнение о кандидатках, прежде чем принимать решение, кого удалить из списка невест. Что ж, Тесса расскажет ему, что Элизабет и Генриетта оказались самыми неприятными девицами с дурным характером, каких только ей приходилось видеть за всю свою жизнь.

— Если по дороге в библиотеку вы случайно с кем-нибудь столкнетесь, тут же уходите, — сказал герцог. — Ни в коем случае не надо рисковать.

Она кивнула.

Первые же звуки любительского исполнения Элизабет заставили Тессу улыбнуться. Потом раздались скрежещущие звуки пронзительного сопрано, от которых она невольно поморщилась. Шелбурн остановился и недоуменно оглянулся. То же самое сделали все остальные.

Глаза Генриетты довольно блеснули, и Тесса поняла, что девушка решила, будто все ею восхищаются. От этого она стала петь еще громче, почти взвизгивая на самых высоких нотах.

— Она что, глухая? — поморщился Хокфилд, подходя к Тессе.

— Скорее мы оглохнем после такого пения, — пробормотал герцог.

Подошедшие к ним герцогиня и Джулианна понимающе улыбнулись.

— У этой крошки ужасный голос, — сказала герцогиня.

— Брат, если ты женишься на ней, — сказала Джулианна, — клянусь, я зашью ей рот.

Наконец пение закончилось, и раздались вежливые аплодисменты. Тесса поняла, что нужно помешать Генриетте спеть еще одно произведение, поэтому позвала к роялю двух других девушек, чтобы те тоже могли продемонстрировать свои музыкальные способности.

После этого она подошла к Элизабет, решив задать ей несколько вопросов.

— Как вам здесь нравится? — спросила Тесса, отводя ее в сторону.

— Все просто чудесно! Герцог такой умный и красивый. Мое сердце трепетало, словно пойманная птица, когда он разговаривал со мной. — Она посмотрела на Тессу: — Я так рада, что вы включили меня в число потенциальных невест.

Тесса мысленно пожалела, что не знала о ее отвратительном характере раньше.

— Разве вам не трудно соревноваться с таким количеством достойных девушек?

— Вовсе нет! Все такие милые. Мы теперь лучшие подруги.

— Вы что же, со всеми подружились? — приподняла брови Тесса.

— Ну конечно! Некоторые девушки мне нравятся больше, другие меньше, но даже если кто-то мне не нравится, я никогда об этом не скажу.

Тесса решила слегка поддеть ее.

— Вам очень идет этот оттенок зеленого, — сказала она, — и само платье отлично сидит на вас.

— Мне очень жаль, что служанки не нашли для вас чего-нибудь получше. Вы такая милая, — сказала Элизабет с фальшивым сочувствием в голосе.

Интересно, что сказала бы эта отвратительная лгунья, если бы знала, что Тесса все слышала из-за двери? Впрочем, у Тессы был план поинтереснее. Подведя Элизабет к стенной нише, в которой стояла статуя Дианы, она негромко проговорила:

— С вашей стороны было невероятно любезно попросить Генриетту спеть под ваш аккомпанемент.

— Ее голос не из лучших, но ей очень нравится петь, — уклончиво отреагировала Элизабет.

— Значит, вы попросили ее спеть из самых добрых побуждений?

— Простите?

— Вы же знаете, что Генриетта поет крайне фальшиво, — улыбнулась Тесса. — И все же попросили ее спеть перед всей публикой.

Элизабет обиженно надула губки:

— О, я понимаю, почему вы считаете это жестокостью с моей стороны. Вы никогда не бывали на вечерах музицирования в нашем кругу, поэтому не знаете, что все очень любят Генриетту. Было бы жестоко сказать ей правду о ее пении — ведь она так гордится своими успехами.

Покровительственно-снисходительный тон Элизабет разозлил Тессу.

— Возможно, у меня сложилось ошибочное мнение о вас, — сказала она. — Однако я была удивлена вашим поведением на баркасе, когда Жоржетте стало плохо.

— Ах, это! — нервно рассмеялась Элизабет. — Мне тоже было не по себе, когда Жоржетту стало тошнить, но я не думала, что остальные будут смеяться.

Тесса молчала.

— Должна признаться, я тогда не прониклась сочувствием к ее плачевному состоянию, — вздохнула Элизабет. — Да и другие девушки тоже, но если бы вы знали, как она ведет себя с нами, вы бы все поняли.

— Я ни разу не видела, чтобы она кого-нибудь унижала, — сказала Тесса.

— Не дайте ей обмануть вас. Перед герцогом и его матерью Жоржетта притворяется милой, но нас она просто презирает и никогда не снисходит до разговора с нами, — поджала губы Элизабет. — Она считает себя выше всех. Никто ее не любит.

— Значит, вы говорили о ней с другими девушками?

— Нет, они сами приходили ко мне и жаловались на Жоржетту. Не могла же я сказать им, что они должны стараться подружиться с ней.

Тесса окинула ее ледяным взглядом и сказала:

— Теперь я понимаю, каким способом вам удалось завоевать популярность.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ваша хитрость помогла вам опорочить одну из соперниц, и остальные промолчали, потому что боятся стать вашей следующей жертвой.

— Не могу поверить, что вы считаете меня способной на такие интриги, — обиженно произнесла Элизабет и, отвернувшись, провела пальцами по сухим глазам, притворяясь плачущей.

— Ваша хитрость действует на ваших подруг, но я гораздо опытнее их и умею распознать жестокость там, где она действительно есть. Вам, кстати, не мешало бы помнить, что герцог ценит мое мнение и полагается на него.

Элизабет повернулась к Тессе. Ее зеленые кошачьи глаза смотрели холодно и бесстрастно.

— У вас нет никаких доказательств, — процедила она сквозь зубы.

Тесса ничего не ответила и отошла прочь, сжимая кулаки. У нее были доказательства, но она не собиралась говорить Элизабет, что случайно подслушала ее оскорбительные замечания в свой адрес. Впрочем, Шелбурн провёл достаточно много времени в обществе Элизабет, чтобы заметить ее дурные наклонности. Герцог был человеком проницательным, и жестокосердие Элизабет не могло укрыться от него.