Холли дернулась, как от удара током, и сжалась в комочек, вне себя от бессильного гнева. Разве можно быть такой незащищенной?

— Кто дал вам право оскорблять меня?! — выпалила она.

Отвечая, он равнодушно пожал плечами:

— В ту ночь тебя вряд ли можно было принять за неловкую, застенчивую простушку. Говоря по правде, давно у меня не было таких женщин. Потрясающих, на редкость искусных.

— В чем? — поразилась Холли.

— Во всем.

— Оставь меня в покое! — истерично вскинулась она. — Я не обязана выслушивать какой-то бред.

Грант послушно замолчал, лег на спину и прикрыл глаза рукой, проклиная ту весьма энергичную часть организма, которая никак не желала подчиняться разуму.

— Немедленно сними эти чертовы наручники! — всхлипывая, потребовала Холли.

— Завтра, — устало пообещал он. — Я отпущу тебя завтра.

Да, похоже, уснуть вообще не удастся. Предстоит одна из самых долгих ночей в его жизни.

Решив взять противника измором, Холли перешла в наступление, как только открыла глаза.

— Немедленно освободи меня! — потребовала она, раздраженно потирая запястье.

Грант застонал. Смертельно хотелось спать, башка раскалывалась от боли.

— Мне… э-э-э… нужно в ванную, — объяснила Холли. Заметив его недоверчивую ухмылку, она, не тратя лишних слов, сжала кулачок и сделала воинственный выпад. — Пошевеливайся!

— Ладно, только без пены, — пробормотал он, нащупывая в кармане ключик.

Едва кольцо разомкнулось, Холли метнулась в ванную и открыла воду, чтобы, как полагается изобразить утренний ритуал.

Грант подошел к висевшему над комодом зеркалу и, проведя рукой по щеке, поморщился. За ночь щетина отросла, и вид у него был, прямо скажем, не ахти. Нужно же было в этот момент заявиться Сэму! Открыв дверь приятелю, Грант завистливо вздохнул. Жизнерадостный, чистенький, гладко выбритый Харрис стоял на пороге с двумя увесистыми бумажными пакетами.

— Тяжелая ночка? — не без ехидства осведомился Сэм.

У Гранта уже вертелся на языке подобающий ответ, но чудом удалось сдержаться. Не хватало еще им перестрелять друг друга.

— Мне требует не меньше галлона черного кофе.

— И что удалось обнаружить? — поинтересовался Сэм, по-хозяйски начиная приготовления к завтраку.

— Вряд ли из куколки что-то вытянешь. Лучше, пожалуй, отпустить ее и понаблюдать, что будет.

— А как насчет тех парней, что собирались сцапать ее?

Грант и без этого напоминания отдавал себе отчет, что собирается использовать Холли в качестве приманки, и на душе стало совсем мерзко.

— Постараемся не спускать с нее глаз. Может, дождемся второй попытки. Если они по-прежнему считают, что запись у нее, значит, будет продолжение спектакля.

— Думаешь, кассета действительно у нее? — засомневался Харрис.

— Понятия не имею.

Разговор прервался с появлением Холли. Весьма недвусмысленно она дала понять мужчинам, что не намерена больше терпеть их общество.

— Куда вы хотите ехать? — извиняющимся тоном спросил Сэм.

Холли отвратительно себя чувствовала, но не могла порадоваться в душе, что сейчас победа явно склоняется на ее сторону.

— В больницу Святого Франциска, — заявила она, негодующе уставясь на Гранта. — И чем скорее, тем лучше.

В мерный шум приборов с компьютерным управлением, которыми была оборудована палата, время от времени врывался какой-то пронзительный писк. Встретив Холли в коридоре, Рут сразу же провела ее к Тому, а сама вышла. Что ж, на особую приветливость надеяться и не стоило.

После гибели Кейси между женщинами установилось нечто вроде вынужденного перемирия, что крайне огорчало Холли. Она искренне симпатизировала свекру и старалась, как могла, сглаживать конфликты с Рут. Хотя с первой встречи понимала, что не о такой жене для своего кумира мечтала фанатичная мать. И уж во всяком случае, не о провинциалке из какого-то захолустья! Кейси достоин невесты из высшего общества и состоятельной семьи, чьи деньги и влияние послужат ему трамплином для дальнейшей карьеры.

В душе Холли всегда считала, что Рут Прескотт снобизма не занимать, но не считала это поводом для явной ссоры. Том же никогда не забывал своего более чем скромного происхождения и не разделял претензий жены…

Почти весь день Холли провела в больнице. Том долго не приходил в сознание и очнулся только к вечеру. Вид у него был предельно изможденный. В палату несколько раз наведывалась Рут, но Холли, хорошо представляя, как вымоталась свекровь, настояла, чтобы та поехала домой и отдохнула.

Только убедившись, что жена больше не появится, Том жестом подозвал свою сиделку. В глазах невестки светилось неподдельное сострадание. Том сделал попытку улыбнуться и, слабо сжав пальцы Холли, притянул ее поближе.

Боже, как он любит эту девочку! С самого начала считал ее своей дочерью… И она еще мужественно пыталась скрыть ужасную истину о последних месяцах жизни его заблудшего сына!

— Наклонись, детка, — с трудом произнес Том. Сердце Холли сжалось от неясного предчувствия.

— Наркотики… Он стал настоящим наркоманом. Я-то знаю, почему ты ушла от Кейси. — Том на мгновение прикрыл глаза. — Все в порядке, котенок. Я понимаю, ты старалась уберечь Рути и меня.

Он начал задыхаться, и Холли испугалась, что сейчас начнется приступ.

— Вам нельзя волноваться, — робко начала она, но Том упрямо покачал головой.

— Ты… ты ни в чем не виновата.

Слезы покатились по ее щекам. Будто только сейчас отпустили все грехи, и угрызения совести, терзавшие с самой ночи трагической гибели Кейси, куда-то отступили. Пусть это и глупо, но она считала, что несет ответственность за все случившееся. Только сейчас настало просветление.

Часы над кабинкой медсестры показывали половину седьмого. Рут вернется только через час. Надо дождаться ее, а пока хоть чем-нибудь занять время. Решив, что не помешает выпить кофе, Холли спустилась на первый этаж, в кафетерий. Выйдя из лифта, она нерешительно остановилась. Кругом — ни души. Мрачноватый, широкий коридор был ярко освещен. Опять это чувство, что кто-то за ней наблюдает. Может, Сэм и Грант были не так уж не правы?

Завернув за угол, она неожиданно столкнулась с мужчиной в темно-синем комбинезоне. Большая ладонь грубо закрыла ей рот. Рывком повернув Холли спиной к себе, так, чтобы она не смогла разглядеть его лицо, негодяй вывернул ей руки за спину и потащил в темную нишу. Холли бросала отчаянные взгляды по сторонам, но больница, в дневное время обычно кишевшая людьми, сейчас совершенно опустела. Тогда она изо всех сил ударила каблуком по ноге похитителя. Тот выругался, но не отпустил ее. Холли застонала и безуспешно попыталась укусить пальцы, зажимавшие ей рот.

— Слушай, ты, сучонка, — прошипел неизвестный, — у нас нет времени ждать. Учти, в следующий раз обойдемся без уговоров. Отдай кассету и можешь катиться на все четыре стороны.

И, выкрутив напоследок руку так, что у Холли хлынули слезы, оттолкнул ее к стенке. С пронзительным криком она опустилась на пол. Почти мгновенно дверь, ведущая на лестницу, с грохотом распахнулась, и Холли словно сквозь туман увидела, как Грант Кайлер промчался мимо в ту сторону, куда направился бандит.

Несколько минут спустя он вернулся и присел на корточки рядом с Холли. Бедняжка судорожно прижимала к груди поврежденную руку.

— Подожди, дай я взгляну, — велел он, осторожно ощупывая предплечье.

Холли поморщилась от боли.

— Ты догнал его? — прошептала она. Грант покачал головой.

— Как сквозь землю провалился.

С напускной строгостью, закончив осмотр, Грант поднял и понес ее к лифту.

— Доигралась, искательница приключений. Хорошо еще, что обошлось без перелома. Но все равно покажемся врачу. А потом я сам отвезу тебя домой.

На этот раз Холли уже не посмела протестовать.

— Ты, должно быть, смертельно перепугалась, когда этот мерзавец напал на тебя, — заметил Грант, когда они, благополучно добравшись до дома Прескоттов, уютно устроились на кухне.