Шери уже поднималась по ступенькам, когда ее окликнули. Голос был не просто знакомым, он был таким родным, что у нее перехватило дыхание. Она застыла на ступеньках с приготовленным свертком в руках. Ей было страшно обернуться: она боялась увидеть Дэна. Увидеть не своего, родного Дэна, а Дэна другой женщины…

Шери заставила себя обернуться и посмотреть на Дэна. Но, боже, как же он умудрился так измениться?! Красивое лицо похудело, осунулось, на нем остались одни только глаза, которые теперь казались огромными и печальными. Светлые волосы отросли и выглядели не очень-то опрятно. На ввалившихся щеках появилась щетина. Как видно, Дэн забыл, что такое бритва.

Он что, выбрал этот образ специально для Хитер? — ужаснулась Шери. Так, по мнению той, должны выглядеть художники?

Сердце ее сжалось. Видеть Дэна таким оказалось гораздо болезненнее и мучительнее, чем если бы Шери увидела его счастливым и довольным жизнью рядом с другой женщиной. Ее напугал не столько его внешний вид, сколько непроходимая тоска в глазах. Так смотрят люди, которые потеряли что-то очень важное и поняли, что никогда уже этого не найдут. Дэн, который всегда смеялся над любой бедой и опасностью, Дэн, который учил ее любую грозу принимать с улыбкой на губах, — этот Дэн куда-то пропал. Его место занял какой-то мрачный и растерянный человек, который толком не мог понять, что с ним происходит.

Может быть, он болен? — испугалась Шери.

— Дэн, — только и смогла пробормотать она.

— Шери, — улыбнулся Дэн.

Даже улыбка у него стала другой: кончики губ поднялись и тут же бессильно опустились, словно Дэну было больно улыбаться.

Они стояли и молча смотрели друг на друга.

Шери подумала, что ужасается переменам в муже, но не видит себя со стороны. Кто знает, может, и она выглядит не лучше Дэна? Конечно, она продолжала следить за собой, но если на веки можно нанести тени, а на ресницы — тушь, то взгляд невозможно оживить никакой косметикой. Кто знает, какой ее сейчас видит Дэн? Возможно, такой же поникшей, растерянной и хмурой, как пасмурный день.

Дэн заговорил первым.

— Ты тоже с блинчиками? — кивнул он на сверток Шерилин и, вытащив руку из-за спины, продемонстрировал ей пакет, в котором тоже лежали блинчики. — Хитер напекла целую гору. Я даже подумал, что она собралась накормить ими весь город.

Он еще шутит, с облегчением подумала Шери. Значит, не все потеряно.

— А ты свои в супермаркете купила? — спросил он.

— Нет, испекла, — не без гордости сообщила она.

Однако, увидев удивление в глазах Дэна, она поняла, что он счел ее ответ шуткой.

— Серьезно, я сама их испекла.

— Не может быть, — недоверчиво покосился на нее Дэн. — Скорее слон снесет цыпленка, чем ты что-то приготовишь.

Ну вот, теперь она узнает старого доброго Дэниела Гэнта.

— Да клянусь же тебе, я сама испекла эти блинчики!

— Значит, они не съедобны. Слушай, а может, ты хочешь отравить Матесонов? Признавайся, что они тебе сделали?

Раньше Шери взбесилась бы, а теперь расхохоталась. Перед ней стоял прежний Дэн, ну, почти прежний. Оставалось только его постричь, побрить и покормить — странно, Ивэн ведь называл Хитер хорошей хозяйкой.

— Нет, съедобные, — возразила Шери. — Я пробовала. Просто я от скуки начала учиться готовить. Тилда ничего не говорила тебе? Она ведь дает мне уроки.

— Нет, не говорила, — покачал головой Дэн. — Значит, скучаешь?

— С чего ты взял?

— Ты сама сказала — от скуки.

— Ну, я… — замялась Шери. — Все иногда скучают. Давай все-таки зайдем к Матесонам, — предложила она. — Не знаю, как блинчикам, но нам они точно обрадуются.

Дэн кивнул, поднялся по ступенькам к Шери и нажал на кнопку звонка. До Шери донесся запах перегара.

Теперь понятно, почему он так выглядит. Похоже, Дэн пьет. И уже не первый день. Неужели Хитер и на это наплевать? У Шери и раньше не было причин любить этого барашка с приклеенной улыбочкой, а теперь она просто возненавидела Хитер.

Матесоны обрадовались и удивились одновременно, увидев Дэна и Шери вместе. Впрочем, удивления они старались не выказывать, зато радость била из старичков ключом.

Дэна и Шери немедленно усадили за стол. Кевин принес бутылку вина, Тилда развязала свертки с блинчиками, а Тин, которому все равно не нашлось бы дела, устроился на коленках у Дэна.

— Вы по-прежнему лучшие друзья? — с улыбкой поинтересовалась Шери.

— Друзья всегда останутся друзьями, — важно кивнул Дэн и посмотрел на кота. — Правда, Тин?

— Мяу, — гордо заявил кот.

— А можно его погладить? — Шери протянула руку и одними пальцами коснулась кошачьей шерстки. Она показалась ей мягкой и пушистой, как пенка, которую Шери добавляла в ванну.

— С каких это пор ты полюбила кошек? — мягко полюбопытствовал Дэн.

— Котов, ты хочешь сказать? Я их не полюбила. Я просто к ним присматриваюсь.

— А-а… — протянул Дэн и, хитро прищурившись, покосился на Тина. — Слышишь, она к тебе присматривается. Гляди, добром это не кончится.

— Мяу, — принял к сведению Тин.

Наконец старички уселись за стол. Тилда сразу же безошибочно угадала, какие блинчики испекла Шерилин, а какие — Хитер.

— Вижу, мои уроки не прошли даром, — подмигнула она Шери. — Ты способная ученица.

— Отличные блинчики и начинка что надо, — поддержал жену Кевин.

— Дайте-ка и я попробую, — оживился Дэн и потянулся к блюду, на которое Матесоны выложили все блинчики.

— Вот этот, — подсказала Тилда и указала Дэну на блинчик, лежавший в самом центре блюда.

Да, не зря Хитер недолюбливает Матесонов, заметил про себя Дэн. Тилда, похоже, души не чает в Шери. Даже готовить ее научила.

Он сделал небольшой глоток вина и откусил блинчик. Все замолчали и уставились на него так, словно только он мог решить, вкусные блинчики или нет.

— Не смотрите на меня так! — взмолился Дэн. — А то я подавлюсь. Честное слово, подавлюсь. Послушай, Шери, а это и правда замечательно. Те, что я пробовал, были другими. Ты добавила в начинку что-то еще?

— Добавила, — загадочно кивнула Шери. — Но тебе не скажу. Каждая хозяйка должна хранить свой рецепт в тайне.

— Может, вы скажете? — обратился Дэн к Тилде. — А то я умру от любопытства.

— Да, я учила ее готовить блинчики, — призналась Тилда. — Но ничего не знаю про тайный ингредиент, который добавила Шери. Она, как настоящий кулинар, проявила инициативу.

— Так что придется тебе, Дэн, остаться при своем любопытстве, — хихикнул Кевин. — Ну ничего, от этой болезни не умирают.

Очень скоро к Матесонам заглянул еще один гость. С ним Дэн и Шери познакомились еще до своего приезда в город. Это был тот самый Дженкинс, который когда-то пообещал Дэну бутылочку тещиного вина из ежевики. В одной руке он действительно держал бутыль с вином, а в другой — то, без чего просто стыдно было прийти в гости в этот день.

Увидев Дэна и Шерилин, Дженкинс вздохнул с облегчением.

— Слава богу, а то я подумал, что мне придется тащить ее обратно, — покосился он на бутыль. — Вы, наверное, решили, что я позабыл о своем обещании. Так нет — я принес вам тещиного винца. Правда, дома никого не застал. Но бутылка все равно нашла своих хозяев.

Шерилин терялась в догадках: слышал ли Дженкинс о том, что они с Дэном разошлись? Во всяком случае, виду он не подал, как и Матесоны. Друзья Ивэна были куда любопытнее. Многие из них приставали к ней с просьбами рассказать эту романтическую историю.

Посиделки оказались очень душевными. Дэн шутил, в его голубых глазах наконец-то появился блеск, и Шери снова видела перед собой своего мужа, а не мужчину Хитер Голдуэйт. Да и сама Шери чувствовала себя такой счастливой, какой давно уже не была.

Уходить ни Дэну, ни Шери не хотелось. Но, увы, эта короткая идиллия должна была закончиться: им всем нужно было еще попасть на праздник.

Матесоны предложили подвезти на площадь всю компанию, но Шери и Дэн отказались, подумав об одном и том же: расстаться здесь, в этой теплой и милой обстановке, будет не так болезненно, как на шумном празднике, где они будут чувствовать себя еще более одинокими.