- С радостью, но у меня почему-то такое чувство, что тебе вовсе не этого хочется, Чейз, верно? - Низко и гортанно раздался ее голос в недвижном воздухе.

Его глаза мгновенно вспыхнули желанием, и он поймал ее в объятия.

- Теперь, когда вы об этом упомянули, мэм, я с вами полностью согласен.

Оказаться в кольце его рук - все равно как войти в теплый дом после уличной стужи, думала она. Все ее страхи растаяли, и она ощущала только жар его объятий, только шершавое прикосновение колючих щек, только тепло ласковых губ на своих губах. У него такой божественный аромат, думала она, вдыхая полной грудью. Хвойного мыла, костра и мускуса. Ни с чем не сравнимое в своей сексуальности сочетание.

Другой запах, гораздо более едкий, защекотал ей ноздри.

- Чейз, что-то горит.

- Ты еще спрашиваешь? - Он приподнял ее и в качестве доказательства прижал к себе.

Она судорожно ахнула и хрипло рассмеялась.

- Вообще-то я имела в виду бекон, который ты жарил на завтрак.

Он опустил ее и оглянулся на плитку. Черные язычки дыма поднимались над сковородкой и таяли высоко под кронами сосен.

- Вот чего вы добились, мисс, своим непреодолимым очарованием.

Чейз метнулся к плитке, сбросил сковородку и выключил газ.

- Не таким уж и непреодолимым, судя по всему, - пробормотала она жалобно.

Он, похоже, услышал ее слова, потому что вернулся, приподнял ее подбородок и прикоснулся нежным поцелуем к кончику носа.

- Карли, солнышко, будь моя воля, я бы унес тебя в пещеру и любил бы тебя весь день и всю ночь. Да что там, всю неделю, черт побери!

От этой головокружительной картины у нее вспыхнули щеки. Именно об этом она и мечтала, и сама испугалась силы своего желания.

- Я… - Ее голос неуверенно затих, и она поняла, что не сумела скрыть от него мимолетную панику.

- Сколько энтузиазма, радость моя. Прямо с ног сбивает, - криво усмехнулся он.

- Прости, Чейз. Я просто… Мне нужно немножко времени, чтобы к этому привыкнуть. Ладно? Просто чуть-чуть времени.

Его улыбка, тоскливая и понимающая одновременно, едва не заставила Карли броситься обратно в его объятия, несмотря на все оставшиеся страхи.

- Сильно проголодалась? - спросил он.

Зверски. Ненасытно. Только еда тут ни при чем.

Карли пожала плечами.

- А что?

- Если ты в состоянии подождать часок, я бы поймал нам на завтрак пару форелей.

При мысли о горной форели, запеченной с лимоном и маслом - так, как они готовили ее в детстве на берегу Уиски, - рот Карли наполнился слюной.

Чейз понял ее без слов.

- Ну и отлично. Ты занимайся своей работой, а я попробую заманить пару крупных рыбин на наши тарелки.

- Моя работа, по крайней мере данная часть расследования, завершена.

- Зрелище ужасное?

Она мрачно кивнула.

- Мягко говоря.

- Бедняжка, - пробормотал он и снова привлек ее к себе. Карли прижалась щекой к теплой ткани на его груди, благодарная за понимание и поддержку.

«Она кажется такой хрупкой, такой беззащитной, - подумал Чейз, - словно вот-вот улетит, как сухой листок от легкого дуновения ветерка».

Он не мог не удивляться ее мужеству, ее железной силе воли. Из какого источника она черпает терпение, чтобы постоянно сталкиваться с такими мучительными для нее сценами? Даже сейчас по ее телу все еще пробегала дрожь от недавнего зрелища.

Он был рад, что не поддался своей страсти и не увлек ее в пещеру, на их первую постель, сооруженную из спальных мешков. Слишком много подводных течений угрожают их чувству. Заняться с ней любовью сейчас, прежде, чем Карли привыкла к их новой близости, - значило бы только усложнить все для нее, а сложностей ей в жизни и так хватает.

Она глубоко вздохнула и отстранилась. Глаза у нее были сухими, но боль в сердце немножко улеглась.

- Извини, что веду себя как ребенок, - сказала Карли. - Бывает, у меня от всего этого просто душа разрывается.

Чейз потянулся к ней, чтобы снова ее обнять, но она сунула руки в карманы и выпрямила плечи, и теперь у нее был вид, в точности как у насмешливой и дерзкой девчонки пятнадцать лет назад.

- Послушай-ка, я помираю с голоду, - воскликнула она. - Да и форель не будет все утро дожидаться тебя.

Ее бравада насмешила Чейза.

- Ты не слишком много спала этой ночью. Может, вздремнешь в ожидании завтрака?

Он направился за снастью в пещеру.

- Я… Чейз…

Он обернулся.

- Что?

- А я… мне нельзя с тобой? Можно я тоже посижу рядом с удочкой?

Он сверкнул своей лучезарной улыбкой. Облегчение, восторг и неизмеримая нежность нахлынули на него. Чейз протянул ей руку.

- Пора бы уже вам понять, мисс Карли Джейн Джейкобс, что вы никогда… ни-ко-гда не должны меня об этом спрашивать.

Чейз не мог поверить, что в душе бывает такой покой, такое тихое блаженство, если бы ему не довелось испытать его сейчас. Колени продолжали пульсировать острой болью, но даже несмотря на это, он готов был всю жизнь провести здесь, в горах.

Восхитительный день близился к концу. Они рыбачили до полудня, испекли форель, и уже шесть часов как преодолевали обратный путь под нежаркими солнечными лучами.

Как бы ему хотелось продлить поездку хотя бы еще на один день. Чейз прекрасно понимал, почему. Он боялся. Боялся, что Карли снова оттолкнет его, как только они спустятся в город, что этот вихрь страсти, закруживший их, она использует как предлог, чтобы избегать его. Он готов был уподобиться первобытному человеку и утащить ее в пещеру, надежно укрыв от всего мира, чтобы сохранить обретенное ими счастье.

Но Карли горела желанием двигаться как можно быстрее и как можно раньше вернуться в город, чтобы доложить о своих находках и продолжить расследование, опираясь на найденные ею улики. Если бы не ее редкие прикосновения, когда он подъезжал к ней поближе и не ее красноречивые взгляды, Чейз бы подумал, что она мечтает избавиться от него.

Желание не отпускало их ни на минуту, его пульсация словно отбивала ритм сладостной мелодии, которая звучала между ними. Всякий раз, когда Карли улыбалась ему, в его воображении вспыхивали видения прошлой ночи.

Он как раз наслаждался этими невидимыми образами, когда Бунтарь под ним споткнулся, подкинув Чейза в седле. К своему стыду, он не смог удержаться от болезненной гримасы.

Ему не повезло. Карли случайно смотрела на него именно в этот момент.

- Так, ладно, - сказала она. - Разбиваем лагерь на ночлег.

- Только не из-за меня, - отрывисто возразил он. Он ненавидел и себя, и свою слабость.

- Чейз, мне кажется, подобные детские игры в стойкость тебе уже не по возрасту.

«Ну и что? - мрачно подумал он. - Возраст не имеет никакого отношения к чисто мужскому желанию не выглядеть ребенком перед лицом своей женщины».

Его женщины? Он выпрямился в седле, зажав в пальцах поводья. Это Карли-то? Да она влепила бы ему пощечину от лица всех феминисток сразу, узнай она только о таких мыслях. Но его вдруг охватило дикое, первобытное желание, чтобы она была именно его женщиной. Чтобы он мог просыпаться рядом с ней каждое утро и видеть эту нежную, ленивую улыбку, превращающую просто красивую женщину в нечто бесценное и редкое. Наблюдать, как она меняется с годами… Как растут их дети…

- Чейз?

Он моргнул, сообразив, что уже давно не сводит с нее глаз.

- Извини. Что ты сказала?

- Я сказала, что мы здесь заночуем. - Ее тон не допускал возражений. - И я не хочу споров на эту тему, договорились?

Он не смог сдержать смеха при виде ее отчаянных усилий придать своему лицу суровое, бескомпромиссное выражение.

- Как скажете, мисс начальница. - Он осмотрелся, соображая, где они находятся, а потом вдруг расплылся в ухмылке. Воспоминания о прошлой ночи до такой степени захватили его, что он и не заметил, куда они добрались. На этом маршруте Чейз всегда разбивал лагерь именно здесь, и сейчас ему не терпелось показать Карли, почему он так любит это место.