Карли зябко поежилась, скрестила на груди руки, не в силах отойти от него. Неужели она дошла до такой глупости, что по-настоящему верила, будто ненавидит его?

Ей удалось осторожно вытащить из-под него один спальный мешок, почти не потревожив его сон. Чейз только что-то невнятно пробормотал, и его дыхание снова стало ровным. Она расстегнула на мешке «молнию», укрыла его и чуть дрожащими пальцами подоткнула со всех сторон, как заботливая мать больного ребенка.

Эта несказанная ямочка снова явилась ее глазам, Чейз блаженно улыбнулся уютному теплу, а Карли, медленно и протяжно выдохнув, опустилась на землю поближе к костру.

- О, Чейз, - прошептала она. - Что же мне с тобой делать?

Где- то посреди ночи, уже после того как Карли, отчаявшись согреться у догорающего костра, приткнулась так близко к Чейзу, как только позволили ей ее гордость и спальный мешок, она проснулась от странного звука, не сразу сообразив, что именно ее разбудило.

Но вот он опять, этот звук. Сдавленный, приглушенный стон, чей-то крик боли, переворачивающий душу.

С нее мгновенно слетел весь сон. Чейз всегда поразительно терпеливо переносил страдания. Однажды, еще когда они были детьми, он сломал руку во время лыжной прогулки с ее семьей по окрестным горам. Карли прекрасно помнила, что он казался ей тогда самым отважным мальчиком на свете. Ни единым стоном он не выдал своей боли. Даже пытался шутить и поддразнивал ее всю дорогу до кабинета доктора Миллера, а она семенила рядом и скулила, словно это у нее была сломана рука.

Ей трудно было сейчас даже вообразить глубину страданий, которые могли вырвать у него такой стон. Она неуклюже выкарабкалась из спального мешка и зажгла фонарь. В мутном свете Карли смогла разглядеть, что он сбросил с себя мешок, которым она его укрыла вечером. Даже при этом свете и сквозь плотную ткань джинсов его левое колено выглядело неестественно раздутым по сравнению с правым.

Ее горестный выдох разбудил Чейза. Он встревоженно подскочил.

- Что такое?

- О, Чейз, - прошептала она. - Ну, как ты мог до такого довести? Ты должен сейчас же снять джинсы. Надо посмотреть, что с твоей ногой.

- Ну и ну, мисс Джейкобс, - протянул он, проводя пальцами по растрепанным волосам. - Заявляю со всей определенностью - вы вгоните меня в краску.

Она нахмурилась.

- А я заявляю со всей определенностью, что сейчас рассержусь и напущу на тебя Джексона, если ты не стянешь штаны прежде, чем колено раздерет их по швам.

Похоже, он сообразил, что она права. Без какого-либо намека на стеснительность расстегнул джинсы и осторожно потянул за штанины.

Карли вспыхнула и поспешно отвела глаза от обнаженных мускулистых, покрытых темными волосками ног. Чейз с отвращением взглянул на зловещую багровую опухоль, а потом их глаза встретились, и уже совсем другие чувства Карли прочитала в его взгляде. Нежность. Потом желание. И, наконец, откровенную, жгучую страсть. Карли почувствовала, как остро-сладкая дрожь, зародившись внизу живота, разошлась по всему телу концентрическими кругами, словно от брошенного в воду камешка.

Она судорожно выдохнула.

- Я… м-м… пойду принесу немного снега. Нужно приложить к колену. Может, удастся как-то уменьшить опухоль, чтобы ты утром встал на ноги.

Она сунула ноги в ботинки, не потрудившись даже зашнуровать их, схватила первую попавшуюся кастрюлю из рюкзака и ринулась из пещеры. Гроза уже отгремела, оставив после себя чистейший, наполненный озоном воздух. «Сейчас, должно быть, около полуночи», - решила Карли. Вчерашний полный шар луны появился на небе уже с выщербленным кусочком, но все же достаточно яркий, чтобы она смогла отыскать пятно нерастаявшего снега в расселине скалы.

Она хватала его и запихивала в кастрюлю голыми руками, даже не заметив, что они очень скоро окоченели. Жаркий взгляд Чейза проникал сквозь ее кожу. Это самое настоящее сумасшествие, думала она. Достаточно ему только посмотреть на нее - и у нее уже дрожат колени, как у новорожденного ягненка.

Она наполнила кастрюлю, но продолжала сидеть на корточках, уставившись на приветливо мерцающий неярким светом узкий вход в пещеру.

«Ты можешь это сделать. Ты справишься. Ты вернешься туда, в пещеру, где тебя ждет стройный, красивый, полуодетый парень с океаном дивных обещаний в глазах.

И ты просто облегчишь его боль и сделаешь вид, что этой испепеляющей властной тяги не существует.

Ты всегда гордилась своей силой воли».

Она представила, как он лежит там, распростертый на спальном мешке, взъерошенный, теплый, сексуальный, - и застонала. Несколько раз хлопнула себя заледеневшими ладонями по щекам. Никакого результата.

Господи, да кого она пытается одурачить? Когда дело касается Чейза Самуэльсона, у нее остается не больше силы воли, чем у ее матери на дешевой распродаже.

Тяжело вздохнув, Карли расправила плечи, подхватила кастрюлю со снегом и поплелась в сторону освещенной расселины… с энтузиазмом кролика, на которого положил глаз удав.

Чейз подбросил в неостывшие угли новых веток. Костер сделал свое дело, и температура в пещере уже успела подняться на несколько градусов. Кроме того, он расправил свой спальный мешок и теперь устроился на нем, вытянув левую ногу и, по-видимому, нисколько не заботясь, что сидит в одних лишь темно-синих плавках и рубашке с закатанными рукавами.

Карли замерла, едва увидев его. Чейз пил воду, которую они предусмотрительно захватили с собой перед выездом. Он запрокинул голову, прикрыл глаза и зажал губами узкое горлышко пластиковой бутылки. Как зачарованная Карли следила за движениями кадыка. Представляла себе прохладную жидкость, струящуюся внутри горла.

Все еще не замечая ее присутствия, он медленно провел рукой по губам, и влажная кожа заблестела в красноватом свете костра.

Карли с трудом сглотнула и от злости затрясла головой. Жизнь катастрофически несправедлива. Ну как ей прикажете бороться со своим влечением, если он способен обычное физическое действие превратить в эротическое пиршество чувств?

Не соображая, что творит, она прошагала к нему и вывалила всю кастрюлю снега прямо ему на ногу. Он застыл, с недоумением глядя на нее снизу вверх, но ничего не сказал, и Карли вспыхнула от стыда. Господи, ему же больно, а она что делает вместо того, чтобы помочь ему?

И вообще было бы куда больше пользы, если бы эту кастрюлю она высыпала себе на голову и слегка остудила мозги.

- Извини, - сказала она. - Выскользнуло из рук.

Он чуть склонил голову.

- Ясное дело.

Карли опустилась рядом с ним на колени и принялась собирать снег обратно в кастрюлю, честно стараясь противиться магии притяжения его обнаженной кожи.

- Я… наверное… Мне лучше завернуть все это в полотенце, чтобы ты смог потом обвязать вокруг колена как компресс.

Чейз наклонился, чтобы помочь ей, и они несколько минут трудились в полном молчании, пока кастрюля не опустела, и их пальцы встретились у самого дна. Карли резко отдернула руку и отвернулась, используя поиски полотенца как предлог, чтобы восстановить если не самообладание, то хотя бы дыхание.

Наверное, нужно попробовать не смотреть на него, лихорадочно соображала она. Если она не будет видеть эти синие озера, бездонная глубина которых всякий раз затягивала ее с головой, то сможет избавиться от его влияния. И она приклеилась взглядом к полотенцу, тщательно заворачивая в него снег.

Ничего подобного, легче ей не стало. Хоть она и не смотрела на него, Чейз заполнял собой каждый уголок пещеры. Будь он даже в миле от нее, в самой темной, самой дремучей глуши Вайоминга, она бы могла безошибочно отыскать его.

Придерживая обеими руками самодельный ледяной пузырь, она снова встала на колени на его спальном мешке.

- Вообще-то это лишнее, - сказал Чейз. - Случались ночи и похуже. К рассвету я буду в полном порядке.

- Ну конечно, - парировала она. - Если только «в порядке» у тебя означает прыгать на одной ножке.