Щеки у Флоры разрумянились, глаза блестели. Казалось, известие о наследстве пошло ей на пользу. Она настолько воспрянула духом, что Лавиния на время невольно отвлеклась от своих собственных гнетущих мыслей.

— Ты очень добра, но у меня уже есть твой подарок — отрез шелка на новое платье.

— Но само платье вы еще ни разу не надевали! Впрочем, вы сможете носить его в Лондоне. Папе будет приятно видеть вас в нем. Кроме того, мы должны будем опять походить по докторам, но на этот раз, если вы будете со мной, я уже не стану их бояться.

В тот вечер Лавиния разыскала Дэниела в его кабинете:

— Можно мне переговорить с вами, мистер Мерион?

— Конечно, если это не еще какие-нибудь глупости об отъезде из Винтервуда.

— Нет. Я остаюсь до тех пор, пока вы не попросите меня удалиться, — ответила Лавиния. А это, рассуждала она про себя, может случиться скорее, чем он думает.

Он пригласил ее сесть и предложил рюмку мадеры, до этого он ездил куда-то и все еще был в костюме для верховой езды. Он выглядел немного усталым, морщины на лице углубились, скулы казались особенно четко очерченными. Однако в остальном он не походил на человека, несущего на своих плечах все тяготы мира, как выразилась Элиза.

— Так что вы хотели со мной обсудить?

Ей трудно было сохранить спокойствие.

— Вы, вероятно, слышали о том, что мистер Пит сообщил Флоре о ее наследстве.

— Да, слышал. Но, к счастью, она отнеслась к этому спокойно и думает только о деньгах, которые сможет потратить перед Рождеством. Так что, возможно, я ошибался, а он был прав.

— Он никогда не может быть прав в чем бы то ни было! — пылко воскликнула Лавиния.

Дэниел посмотрел на нее, удивленно подняв брови:

— Вы произнесли это с большим чувством, мисс Херст. Для этого есть какие-нибудь особые причины?

— Только одна: он крайне неприятный человек, коварный, не заслуживающий доверия, опасный.

— Опасный?

Она энергично кивнула:

— Да, я так считаю. Не позволяйте ему оставаться здесь, мистер Мерион. Убедите свою жену, что он приехал сюда лишь с одной целью — вредить.

Выражение глаз Дэниела стало более жестким.

— Выскажитесь яснее, мисс Херст.

— Вы только послушайте! Он явился в синий сад, драгоценный синий сад Флоры, без приглашения и заявил Флоре, что она навсегда останется калекой. Он назвал ее маленькой... — но она не смогла повторить слово, которое он произнес. Не следует заходить слишком далеко, а то Дэниел почувствует ее сильнейшую личную ненависть к Джонатону. — Я думаю, он один из тех людей, которым доставляет удовольствие причинять другим вред. Как же после этого он может быть желанным гостем?

Дэниел отвернулся, чтобы она не могла разглядеть его лицо.

— С этим вы должны обратиться к моей жене, мисс Херст. Это она хочет, чтобы мистер Пит гостил у нас.

— Но так ли, мистер Мерион? Быть может, он ее чем-то запугивает?

— Запугивает? — Он резко повернулся к ней. — Полноте, мисс Херст, это маловероятно. Я думаю, он всячески играет на том, что они с ней в некотором родстве, и просто хочет какое-то время попользоваться бесплатным кровом. Поэтому он невероятно льстит моей жене, а она слушает,

— Льстит?

Его брови снова удивленно взметнулись.

— Это более правдоподобное объяснение, чем ваше, мисс Херст. Во всяком случае, я слышал, как он ей льстил. И Шарлотта, по всей видимости, находит его забавным и интересным гостем, а в данный момент это весьма важное обстоятельство. По правде говоря, мисс Херст, мне отвратительно пребывание мистера Пита в нашем доме, так же к нему относится мой дядя, но, если это может помочь Шарлотте, мы вытерпим его присутствие до конца Рождества.

— Но как это поможет ей? Этот человек!

Теперь она поверила в то, что говорила Элиза: его лицо приняло глубоко озабоченное выражение, стало невыразимо грустным и недоумевающим.

— У моей жены, как вы, должно быть, заметили, мисс Херст, бывают такие вот нервные срывы, и тогда ей решительно ни в чем нельзя перечить. Завещание ее тетки вызвало один из самых сильных срывов, какие когда-либо у нее случались. Сейчас она поправляется, но ее самочувствие, по какой-то непонятной причине, видимо, зависит от того, будет ли здесь находиться Пит. Она говорит, что в доме будет слишком грустно без гостей, что ее тетка хотела бы, чтобы он был здесь, и что вообще он ее развлекает.

— Я уверена, он не столько ее развлекает, сколько пугает.

Дэниел внимательно посмотрел на нее:

— Вы это говорите потому, что он пугает вас?

— Да, он пугает меня своими мелкими жестокими выходками, — с жаром воскликнула Лавиния. — Например, напоминает Флоре, что она калека, и хохочет. Что бы вы ни сказали в его пользу, меня это не убеждает.

— Я вовсе не собираюсь ничего говорить в его пользу. Но я сомневаюсь, что еще какие-то несколько недель в его обществе могут причинить нам вред. Я думаю, он прибыл сюда, надеясь, что ему что-то перепадет по завещанию, но теперь, когда эти надежды не оправдались, он намерен вознаградить себя тем, чтобы в максимальной мере воспользоваться даровым гостеприимством. Я вам обещаю, мисс Херст, что в январе я его прогоню. — Он рассмеялся. — У вас в самом деле такой вид, будто вы боитесь его. Да ведь у этого малого просто куриные мозги. И к тому же он страшно вульгарен, как сказал бы мой дядя. Неужели вы не можете просто спокойно его презирать?

— Я давно это делаю.

— В таком случае... — Дэниел словно что-то понял. — Может, он досаждает вам особыми знаками своего внимания? Я хочу знать правду, мисс Херст.

— Нет, мистер Мерион. Он мне не досаждает. Если угождать во всем миссис Мерион так важно, конечно, мы будем это делать. Я только думаю, что все мы должны быть настороже.

— А вы думаете, я не настороже? — последовал спокойный ответ.

Она облегченно вздохнула:

— Мистер Мерион, пожалуйста, останавливайте меня, если вам покажется, что я начинаю охотиться за несуществующими драконами.

— А мне нравится наблюдать вас за этим занятием. Вы преследуете их с таким увлечением! А теперь вы, может быть, согласитесь сесть и выпить рюмочку мадеры?

Позднее в тот же день Шарлотта приказала оседлать лошадь и привести ее к двери. Одетая в свою светло-серую амазонку, она сбежала по лестнице, говоря на ходу, что ей надо подышать свежим воздухом — в доме просто задохнуться можно. По пятам за ней бежала Сильвия. Незаметно, словно призраки, стройная женщина и крохотная собачка скрылись, скользнув через парадное.

Берта спустилась за Шарлоттой по лестнице, заявив встревоженным голосом, что, когда на хозяйку находит подобное настроение, ее ничто не остановит. Ехать верхом ей просто необходимо — и с такой скоростью, на какую только способна ее лошадь. Один Бог знает, от чего она пытается ускакать, но обратно она вернется спокойной, а это самое важное.

Шарлотта вернулась через час, когда было уже совсем темно. Она потеряла свой цилиндр, волосы ее распустились и темной волной падали через одно плечо. Она походила на ведьму, но, как и предсказывала Берта, была совершенно спокойна. Она заявила, что быстро переоденется и придет пожелать детям спокойной ночи. Шарлотта впервые появилась в их спальнях после катастрофического дня похорон и оглашения завещания.

Поразительно, как заметно изменилась атмосфера в доме теперь, когда странная болезнь хозяйки, по всей видимости, прошла.

Фиби, работая, напевала, а маленькая Мэри, у которой было не так много сил, зато энергии хоть отбавляй, наполняла водой фарфоровую ванну, которую установили перед камином, чтобы искупать Флору. При этом она чирикала словно воробушек, повествуя о событиях дня:

— Элиза говорит, она никак не может привыкнуть к тому, что колокольчик в комнате миледи теперь не звонит. Я помню, когда моя бабушка умерла, мы плакали оттого, что она лежит такая тихая. При жизни она нас вечно бранила, и видеть, что рот у нее закрыт, было как-то странно. Раньше она его ни на миг не закрывала. Я хотела, чтобы она вернулась и снова начала нас колотить, хоть это и было страшно как больно.