— И что было дальше?

— Да знаете, мисс, получилось не слишком ладно. Не успел он пробыть с ней пяти минут, как она начала одновременно плакать и смеяться, как это бывает с ней, когда на нее находит. Берта слышала ее голос из дальнего конца коридора. Потом хозяин вышел и позвал Берту спросить, где успокаивающее лекарство, которое оставил врач. Он все время повторял: «Хорошо, на сей раз пусть будет по-твоему, но больше чтобы это не повторялось. Пожалуйста, больше этого не делай». Понимаете, ему пришлось уступить, иначе ей стало бы хуже.

— Она ловко пользуется своими приступами, — скептически заметила Лавиния.

Элиза была шокирована и посмотрела на нее очень серьезно:

— О нет, мисс, ее приступы настоящие, и их надо во что бы то ни стало предотвращать. Хозяин это знает, бедняга. Вы не замечали, что у него бывает такой вид, словно он несет на своих плечах все тяготы мира? Это бывает тогда, когда он волнуется за нее. А ему приходится волноваться довольно часто. Слишком часто.

— Трудно видеть, как страдает тот, кого ты любишь.

— Вот именно, мисс. А какая она красавица! Вы ведь не видели ее, когда она одета по-настоящему для парадного вечера, смеется, приятно взволнована, видели, мисс?

— Нет, — коротко отозвалась Лавиния.

— Так еще увидите и тогда вы поймете, почему хозяин не в силах ей противостоять.

Флора оставила в синем саду свою книжку и кашемировую шаль. Взбудораженные вторжением Джонатона Пита, они ушли, не собрав свои вещи.

Лавиния отправилась за ними, а за нею последовал Джонатан. Было совершенно очевидно, что он болтался где-то поблизости, выжидая удобного случая, чтобы застать ее одну, так же как в тот день, когда они встретились в Храме Добродетели.

Уже наступили сумерки, и она не заметила его, пока позади нее не хрустнула ветка. Она резко повернулась и очутилась в его объятиях.

Лавиния начала отчаянно сопротивляться, отталкивая от себя сжатыми кулаками ненавистное улыбающееся лицо.

— Ах, перестаньте, мисс Херстмонсо. Легкий поцелуй вас не убьет. Или, может, вы меня убьете?

— Да, убью! — воскликнула она. — Отпустите меня сию же минуту, вы чудовище!

Он так внезапно выпустил ее из рук, что она чуть не упала. Он все еще смеялся, но в глазах его снова появилось сумрачное, холодящее душу выражение.

— Говорят, убивать легко! — протяжно проговорил он.

Лавиния схватила вещи Флоры и сделала движение к выходу. Но он решительно преградил ей путь:

— Ей-Богу, вы просто очаровательны, когда у вас так вот щечки горят! Знаменитая красота моей кузины Шарлотты просто ничто в сравнении с вашей.

— Мистер Пит, будьте любезны, дайте мне пройти.

— Я прощу вам эту маленькую вспышку гнева. Вероятно, не очень легко нести груз ответственности: как-никак вам приходится ухаживать за наследницей.

— Мистер Пит...

Он схватил ее за запястье:

— Я вас отпущу после того, как вы пообещаете выйти за меня замуж.

Лавиния прекратила борьбу. Она уставилась на него с величайшим удивлением:

— Да как вы смеете?!

— А почему нет? Разве вы так уж неприступны? Так чисты? Неужели я должен освежить вашу память, мисс Херстмонсо?

— Будьте так добры, перестаньте называть меня чужим именем.

— Но это ваше настоящее имя — разве нет? Откуда я знаю? Хотите, чтобы я вам сказал? Вы позабыли дом на Албемарль-стрит? Я знаю, что вы прожили там недолго. Кажется, всего один сезон. Потом ваш брат пожелал или, может быть, счел необходимым переехать в другое место. Но пока вы находились там, у вас было множество посетителей. Вы не могли не знать, что ночами, когда вы спали, в доме шла карточная игра. В ту пору я видел вас лишь однажды. Вы спускались по лестнице, чтобы отправиться по магазинам. Могу вам точно описать, как вы были одеты. Зеленый бархатный плащ и очаровательная шляпа с маленьким зеленым страусовым пером, уложенным вокруг полей. Я спал, приняв изрядную порцию отличного портвейна вашего брата, в его кабинете — слева от лестницы — помните? О, вы меня не видели. Но я вас видел. — Лицо его приблизилось к ней. — И я снова увидел вас ровно через год в суде, на скамье свидетельницы. В этот раз вы были одеты скромнее, выглядели более бледной и похудевшей. Но такой же красивой.

— Вы пришли специально, чтобы поглазеть! — шепотом произнесла Лавиния.

— Я пришел полюбоваться. Вы проявили такую преданность своему брату. Я не рассчитывал когда-либо увидеть вас после этого. Я думал, вы тихонечко сойдете со сцены, чтобы дожить свою жизнь где-нибудь в безвестности, и я считал, что это ужасно. Но тут вмешалась сама судьба. Вы должны признать, что пути судьбы неисповедимы.

— К сожалению, совершенно неисповедимы, — парировала Лавиния.

— Но они предопределены Провидением. Нам было суждено встретиться вновь и полюбить друг друга.

— Мистер Пит, ваша фантазия своей неисповедимостью превосходит причуды судьбы.

Он тихонько засмеялся.

— Дорогая Лавиния, вы никогда меня не разочаровываете. Столько в вас остроумия, силы духа! Из нас войдет замечательная пара!

— Неужели вы воображаете... — она остановилась, не в силах произнести вслух невероятные слова.

Он докончил за нее:

— Но разве вы еще не поняли, что, если вы хотите сохранить свою тайну, вам придется выйти за меня замуж? Само собой разумеется, что свою жену я никогда не выдам.

— Мистер Пит, вы, должно быть, с ума сошли. Вы сумасшедший!

Он, улыбаясь, покачал головой:

— Отнюдь нет. У меня на редкость здравый ум. И я прекрасно умею добиваться всего, чего хочу. Выходите За меня, Лавиния, и мы с вами многого достигнем в жизни. Мы уедем в Нью-Йорк. Там никто не знает о чужом прошлом и не интересуется им. У нас будет прекрасный дом. Ну признайтесь же, что это будет лучше, чем та полужизнь, какую вы влачите здесь. Кто еще в Англии предложит вам руку? Скажите мне!

— Есть вещи похуже, чем остаться незамужней, — глаза Лавинии обожгли его презрением. — Разве вам это непонятно?

Ей показалось, она несколько подорвала его самоуверенность, ибо тон его изменился. Он тихо сказал:

— Вы совершаете большую ошибку. Что скажет эта прелестная искалеченная девочка, эта маленькая сучка, когда узнает о прошлом своей дорогой мисс Херст? Ее брата судили за убийство; вся история крайне неприглядна. Что станет думать мой благородный кузен Дэниел о восхитительной молодой женщине, которую он все время так упорно защищает, втайне мечтая переспать с ней?

Лавиния подумала: хорошо бы кинуться на него просто с голыми руками. Такое чувство она испытала только однажды — перед ее мысленным взором проплыло желтое, как сальная свеча, лицо, глядящее на нее широко открытыми глазами... В саду вдруг словно стемнело. Она еле различала последние увядающие цветы, опавшие листья.

Джонатан Пит испортил этот прелестный сад. Он дотронулся до него своими грязными руками и осквернил его.

— Не падайте в обморок, мисс Херст. Никогда бы не подумал, что вы из тех женщин, что падают в обморок.

— Вот что, дайте мне пройти.

— Я вас не удерживаю. Можете удалиться когда пожелаете. Но подумайте о том, что я сказал. Я не стану вас торопить. Буду справедлив и дам вам время до Рождества принять окончательное решение. Ибо оставаться здесь до тех пор — отвечает моим планам. Но к Новому году жду от вас ответа. Так что поразмыслите как следует, дорогая моя. И помните, что я никогда не прибегаю к пустым угрозам.

— Мисс Херст, у вас ужасно грустный вид, — сказала Флора.

— Я не грустная. Просто занята своими мыслями.

— О чем вы думаете?

— О шляпе с зеленым страусовым пером, которая у меня была когда-то. Она была очень красивая.

— Тогда не грустите так. Я куплю вам точно такую же. Теперь, когда я получила столько денег, я могу себе это позволить. Я собираюсь купить подарки всем, даже Эдварду. Папа говорит, что мы поедем в Лондон, чтобы сделать покупки к Рождеству, и мистер Маллинсон, мой опекун, выдаст мне на расходы некоторую сумму.