По части рекламы особняком стоит шпионский триллер «Топаз». Кампания получилась шумной — Хичкоку предоставили самолёт: в США он посетил 50 городов, принял участие в 93 телевизионных шоу, ответил на вопросы корреспондентов 21 радиопрограммы, дал более 100 интервью периодическим изданиям.

Последние десятилетия своей жизни Хичкок отдал экранизациям полицейского романа. В 1978 году Американская киноакадемия отметила его премией «За достижения всей жизни». Ингрид Бергман, присутствовавшая на церемонии, прошептала: «Ну почему они устраивают такие церемонии, когда уже слишком поздно!» Трюффо писал, что «перед лицом звёздной голливудской публики, ублажавшей виновника торжества панегириками, анекдотами и отрывками из фильмов, фигуры Альфреда и Альмы Хичкок казались не живее чучела матери в подвале таинственного дома из „Психоза“».

Музей искусств в Лос-Анджелесе организовал ретроспективный показ картин Хичкока — зал не вмещал всех желающих увидеть произведения художника легенды, при жизни признанного классиком. В штате Массачусетс один из дней праздновали как день Альфреда Хичкока.

Начиная с фильма «Жилец» 1926 года, Хичкок появлялся на секунду другую во всех своих картинах. Эти знаменитые камео он старался упрятать в первые минут десять фильма: чтобы зрители, найдя его грузную фигуру, больше не отвлекались от сюжета. В последнем своём фильме «Семейный заговор» силуэт Хичкока появляется за дверью, на которой написано — «Регистрация рождений и смертей».

Сэр Альфред Хичкок ушёл из этого мира 29 апреля 1980 года. Незадолго до смерти английская королева успела сделать его кавалером ордена Британской империи. На похоронной службе в церкви было не меньше пятисот человек. Присутствовали многие актёры, снимавшиеся в его фильмах. Тело кремировали, а пепел развеяли над Тихим океаном.

В начале 2006 года информационные агентства сообщили, что о жизни Альфреда Хичкока будет снят фильм. На главную роль приглашён Мэтт Лукас, в основном снимающийся в сериалах Мэтт очень рад, что выбор создателей картины пал на него, поскольку является большим поклонником Хичкока.

Джазовую историю творили многие великие музыканты. И среди них Дюк Эллингтон должен быть назван одним из первых. Эллингтон был полон музыкой, он наслаждался ею, «своей госпожой, своей возлюбленной» (так названа его знаменитая биографическая книга). Каждое новое поколение заново открывает для себя мир музыки Эллингтона, его красоту и магию. Эллингтону принадлежит афоризм: «Музыка хороша, если она хорошо звучит».

Один из корифеев советского джаза Александр Цфасман говорил в конце 1960-х годов:

«Для нас, джазменов, Эллингтон — наше „всё“. Я не преувеличиваю. Это наша любовь, безграничное восхищение, мечта. Наша школа. Наша звучащая джазовая энциклопедия, из которой мы черпали идеи, образы, технические приёмы. Никогда не видя Эллингтона, мы все учились у него в классе, где не было ни стен, ни дверей, — ибо это был джаз.

Он казался нам вечным, на все времена. Знаете ли, мы, джазмены, очень разные люди, с разными характерами, устремлениями, симпатиями. Но в любви к Эллингтону сходились все. Это как клятва — все едины. Эллингтон был для нас символом, недосягаемым образцом в джазе. Однако он совсем не подавлял своим величием и совершенством. Напротив, побуждал нас, музыкантов, к творчеству, звал к поискам в джазе своего, оригинального».

…«Вот и я, великий, великолепный, грандиозный Дюк Эллингтон» (с этой фразы, как пишет один из биографов, начинал свой день, спускаясь из спальни к родителям, маленький мальчик, будущий «Маэстро Дюк»). Большинство поклонников Эллингтона убеждено, что титул «дюк» — «герцог» — ему был дарован за талант виртуозного джазового пианиста, композитора, аранжировщика и дирижёра. На самом деле его так звали ещё в школе — за врождённое изящество манер и внешность, а также за неизменную элегантность костюма.

Эллингтон родился 29 апреля 1899 года в столице США — Вашингтоне и был назван Эдуардом Кеннеди в честь деда по отцовской линии. К двадцати восьми годам он не сочинил ничего достойного внимания. Эллингтон начал приобретать известность, когда ему исполнилось уже почти тридцать лет. И ему было уже за сорок (достаточно солидный возраст для джазмена), когда он вошёл в пору музыкальной зрелости.

В Эллингтоне джазовая оркестровая музыка обрела своего гения. Всех поражал его мелодический дар, поразительная изобретательность аранжировщика, несравненная игра пианиста, отточенное искусство дирижёра.

Его помощник Билли Стрейхорн вспоминал: «Эллингтон играет на рояле, но его настоящий инструмент — оркестр. Каждый музыкант оркестра для него — определённый „звуковой цвет“, источник каких-то эмоций, которые он смешивает причудливо и необычно, чтобы добиться того, что я хотел бы назвать „эффектом Эллингтона“. Иногда это фиксируется на нотной бумаге. Но чаще творится прямо на репетиции».

Эллингтон добился того, что его оркестр превратился не только в лучший, но и в самый долговечный джаз.

Дюк хотел всегда и во всех возбуждать восхищение. По совету Ирвинга Миллса он писал для тех, кто сидел за столиками в «Коттон-клаб» или слушал музыку по радио у себя дома. Радиопередачи могли слушать в то или иное время практически все жители Соединённых Штатов. Выступать в эфире считалось престижным, и тот факт, что Эллингтон звучал по всей стране, окружал его имя ореолом значительности. Эти трансляции, да ещё и кинофильмы, особенно «Шах, ещё раз шах», принесли Эллингтону известность среди миллионов американцев. Его имя становится символом элегантности в джазе.

Концерт оркестра Эллингтона в «Коттон-клаб» посетил выдающийся французский симфонист Артюр Онеггер. Знаменитый Леопольд Стоковский с воодушевлением аплодировал «Эху Гарлема», «Каравану», «Жалобе кларнета» и другим номерам программы, а после концерта сказал Дюку, что теперь по-настоящему понял негритянскую душу.

Эллингтона часто интервьюировали для газет и журналов. В 1933 году статью о нём опубликовал журнал «Тайм». Последовали приглашение в Белый дом, лекция в Нью-Йоркском университете. Особый интерес представляли результаты ежегодных опросов, проводимых журналом «Оркестра уорлд». Эллингтон зачастую занимал первое или второе место. При этом журнал сообщал: «В 32 года Эллингтон является одним из немногих признанных авторитетов в танцевальной музыке, непревзойдённым в своей сфере — хот-музыке „стиля джунглей“… Популярные исполнители делались знаменитостями. И Дюк был среди них номером один».

Он много гастролировал, снимался в кино, выступал в престижных местах и получал солидные гонорары.

В 1933 году Эллингтон побывал в Англии. Первый выход оркестра состоялся 12 июня. Кинотеатр «Трокадеро» был забит до отказа. Здесь собралось свыше четырёх тысяч человек, которые, не переставая, оглашали зал одобрительными возгласами и аплодисментами.

После концерта Дюка ожидала толпа возбуждённых поклонников. Люди рвали на нём одежду, цеплялись за увозившую его машину. Столь очевидный успех позволил дать в «Трокадеро» ещё один концерт. И вновь был аншлаг.

В промежутках между концертами Эллингтон, Миллс и оркестр имели возможность почувствовать себя настоящими знаменитостями. Газеты помещали статьи о Дюке, причём одни называли его «гарлемским Дионисом, пьяным от скверного контрабандного спиртного», тогда как другие величали его «первым композитором необычного дарования, возможно первым самобытным композитором, которого породила Америка».

Устраивалось множество изысканных вечеров: коктейль, даваемый Эллингтоном и Миллсом в честь Хилтона, выступление ансамбля в клубе «Панч» перед британской аристократией с последующей публикацией фотографий в светской хронике, наконец, знаменитый приём у лорда Бивербрука, где музыканты выпивали с членами королевской семьи, а принц Уэльский, впоследствии король Эдуард VIII, играл на ударных.

Весной 1939 года Ирвинг Миллс организовал оркестру Эллингтона европейское турне. Коллектив выступил в Швеции, Бельгии, Голландии и Дании.