На следующий же день после того, как Анна Герман прилетела из Польши в Москву, состоялась запись. На «Мелодию» приехали Птичкин и Матвеев. В студии разместился оркестр кинематографии.

«И вот мы в Доме звукозаписи, — вспоминал Евгений Матвеев. — Оркестранты встретили певицу с чувством искренней симпатии, почитания: мужчины встали, женщины постукивали смычками по пюпитрам. Аня, взволнованная, не скрывая своей радости от приёма, несколько раз смущённо поклонилась.

Высокая, стройная, белокурая, сероглазая Герман стала у микрофона. Без малейшего напряжения, просто и естественно, так, как дышит сама природа, полился её божественный голос.

Оркестр вдруг заиграл невпопад и умолк: через стекло из аппаратной мы увидели, как женщины — кто украдкой, а кто и открыто — вытирали слёзы…

Записали Анино соло. Записали и дуэт — как вариант — с Львом Лещенко. Не мог я лишить зрителя того наслаждения, которое испытал сам, — решил взять в фильм оба варианта.

Последний дубль… Овация… такое с музыкантами в рабочей обстановке я видел впервые. А может, и в последний раз…»

Когда запись закончилась, Матвеев и Птичкин смахивали текущие по щекам слёзы… Это были слёзы любви к великой певице….

Анна Герман родилась 14 февраля 1936 года в узбекском городе Ургенч. Её отец, поляк немецкого происхождения Евгений Гёрманн, работал бухгалтером на хлебозаводе. 26 сентября 1937 года он был арестован по обвинению в шпионаже и вредительстве, а затем расстрелян. Анну воспитывала мать Ирма, учительница начальных классов.

После войны семья переехала в польский город Вроцлав. Анна закончила школу и поступила на геологический факультет местного университета. Серьёзно увлеклась пением лишь на последнем курсе. Герман пригласили в театр поэзии и музыки «Каламбур». Потом её подруга Янечка обратилась в дирекцию Вроцлавской эстрады, чтобы там прослушали Герман, которая «поёт как Тибальди». Анна понравилась всем, её сразу взяли в штат.

Первого успеха она добилась на Международном фестивале в Сопоте-63, взяв вторую премию. А потом в репертуаре Герман появилась песня «Танцующие Эвридики», которая принесла ей победу на конкурсе в Ополе. Фотографии молодой певицы заполонили газеты.

Замечательно прошёл её первый концерт в Москве. Самое удивительное случилось после исполнения «Танцующих Эвридик» — зал взорвался аплодисментами, слышались крики «браво!». Сцену забросали цветами. Герман пела на бис. Зрители не отпускали певицу до тех пор, пока не поняли, что она действительно устала и больше выступать не в состоянии.

На следующий день Анна поехала знакомиться с Москвой. Оказалось, что таксист был на её концерте. «Поехали, покажу вам Москву, — весело предложил шофёр. — Вы о деньгах не беспокойтесь. Будем считать — это мой вклад в дело нерушимой дружбы».

Песня «Танцующие Эвридики» стала визитной карточкой певицы. Герман победила на очередном фестивале в Сопоте и была признана лучшей польской певицей. Однажды к ней подошёл пожилой любитель музыки. «Вы восхитительны! — сказал он. — Поверьте, Анна, мне довелось на своём веку повидать многих хороших певцов. Я счастлив, что слышал вас!» Такие слова запоминаются надолго.

Жизнь Герман проходила в непрерывных гастролях по всему миру. Польские эмигранты устроили ей восторженный приём в США. На сцену летели монеты. Несколько человек подбежали к краю сцены, протягивая певице стодолларовые купюры, как символ высшего одобрения.

На несколько недель Анна выезжала в ГДР и Чехословакию, потом колесила по дорогам Франции и Португалии, десять дней провела в туманном Лондоне. Проворный итальянский импресарио устроил ей концерты в Милане. Первое выступление состоялось в Доме прессы. После концерта Буонассизи из «Коррьере делла сера» поздравил Анну с успехом: «О поверьте, синьора, итальянцы знают цену настоящему пению!» Счастливый импресарио Пьетро Карриаджи не скрывал своего удовлетворения: «Браво! Мы не ошиблись: полька покоряет Италию».

Герман летала из Варшавы в Милан как признанная европейская звезда. Её узнавали туристы из ФРГ и деловые люди из Чикаго. К ней подходили, просили автографы, говорили добрые слова, желали удачи. Популярность не изменила Анну: она оставалась скромной, застенчивой, искренней.

В знаменитом парижском зале «Олимпия» Герман пела в одном концерте вместе с Далидой. Польскую певицу принимали очень тепло. Потом она выступала на фестивале в Сан-Ремо, участвовала в конкурсе неаполитанской песни в знаменитом Сорренто. Анне удалось пленить сердца неистовых итальянцев, ей был присуждён «Оскар симпатий» за 1967 год.

Карьера Герман находилась на взлёте, когда случилась трагедия: по дороге из Форли в Милан она попала в страшную автокатастрофу. Сознание вернулось к певице лишь на двенадцатый день. Врачи считали, что Анна на всю жизнь останется калекой. Три года она пролежала в гипсе — то одна часть тела, то другая…

Каждое утро она получала письма. Неизвестные корреспонденты признавались ей в своей любви и клялись в верности, желали скорейшего выздоровления. Знаменитый путешественник Леонид Телига, пустившийся в кругосветное плавание, написал Анне из Гонконга: «Я не сомневаюсь в том, что это Ваша главная и единственная цель. Вы рождены для искусства так же, как искусство рождено для Вас. Я верю, я надеюсь, я не сомневаюсь, что Вы вернётесь». В письме были его стихи «Ночь над Меконгом», посвящённые Анне.

И Герман вернула себя к жизни! Она написала книгу воспоминаний «Вернись в Сорренто?», в которой тепло вспоминала советского слушателя: «Я была в СССР четырежды и всякий раз убеждалась в необыкновенной музыкальности и отзывчивости публики. Такой благодарной, душевной, отлично разбирающейся в музыке публики я не встретила нигде. Её нельзя обмануть. Она всегда сделает верный выбор, самыми горячими аплодисментами наградит отнюдь не самую эффектную, а именно хорошую песню. А на концертах реагируют и решают тут же — ведь времени на размышления, повторного прослушивания нет. Нас принимали необыкновенно сердечно, приглашали домой, на семейные торжества».

В 1970 году Анна вышла на сцену в Опале. Её появление публика встретила овацией. «Человеческую судьбу» она пела на бис три раза… Ей аплодировали артисты, принимавшие участие в концерте. У служебного входа Герман встречала толпа поклонников. При появлении Анны все хором запели здравицу «Сто лят!». У поляков это высшая форма уважения, благодарности и восхищения.

Если можно концерт назвать праздником, то таким праздником стал первый концерт Герман в Москве. Певица вышла на сцену и почувствовала расположение к себе всех собравшихся в Летнем театре сада «Эрмитаж». Анастасия Цветаева писала: «ЗАПЕЛА! Половодьем — берега, ты затопила и нетерпение зала, и рукоплесканье, — всё…» Когда Герман спела старинный русский романс «Гори, гори, моя звезда», публика разразилась такими аплодисментами, что, казалось, они разрушат зал.

Одной из любимейших песен в Советском Союзе становится «Надежда» Добронравова и Пахмутовой. В некоторых письмах, адресованных Герман, было по несколько строк: «Спасибо за „Надежду“. Ждём вас в Ленинграде»; «Когда слушаю „Надежду“, радуюсь и плачу»; «Слушаю „Надежду“ по радио, и как будто силы прибавляются. Хочется жить и работать лучше».

Анна Герман объездила весь Советский Союз. Известнейшие композиторы и поэты почитали за честь писать для неё песни. Вячеслав Добрынин подарил ей «Белую черёмуху». Фонограмму записывал московский ансамбль «Лейся, песня». Добрынин был недоволен игрой музыкантов. Ребята никак не могли спеть правильно. Когда же наконец записали, до конца смены оставалось всего десять минут. «Придётся просить студию ещё и на завтра», — огорчённо заметил композитор.

«Разреши, Слава, я попробую», — попросила Анна. И записала «Белую черёмуху» с первого раза! Восхищённый Добрынин воскликнул: «Аня, вы выдающийся профессионал! Вы великая певица!»

«Искренняя любовь… Разве может что-нибудь сравниться с этим чувством? — размышлял биограф и друг певицы Александр Жигарев. — Нет, не взгляд, которым провожают обожаемого кумира, любимца публики. А любовь равных тебе людей, которые считают тебя своей, любят и уважают тебя как очень близкого и дорогого человека, сострадают тебе и желают счастья. Они называют тебя Анечкой и даже Аннушкой, дарят тебе домашнее варенье, грибы и огурцы собственного засола, какие-то домашние настойки на травах, от которых, по их словам, быстрее срастаются кости и залечиваются старые травмы. Правда ли это? Может, да, а может, и нет — не это важно. Они посвящают тебе стихи, написанные неуклюже, непрофессионально, зато искренне, от всего сердца. И повсюду — в Сочи, Москве, других городах».